Поэзия

[чисто] У Рябова настроен «Телеграм», а дух расстроен. Я Рябову свой лёгкий дух отдам и в сердце встрою. Задышит Рябов часто и светло И скажет:

Поздравляем Александра Ивановича Каткова, поэта, постоянного автора журнала «Огни Кузбасса», с 70-летием! Александр Катков долгое время был членом редколлегии журнала. Дорогой друг, здоровья тебе и

* * * Из памятного дня с цветами и травой, Когда свинец Невы сменился синевой, Донесся слабый звук, в тиши подобный вскрику. Я к шкафу

*** В город детства – везите скорей, Мне увидеть родимых друзей Очень нужно, и выпить до дна Океан мирового вина. Я до этого выпил вчуже

* нарезать сыра. поставить кофе поставить крест на своей голгофе поставить кофе. порезать рыбы а вы могли бы? а мы — могли бы… * дети,

памяти Юсупхана Муратханова КУРПАЧА Толстая гармошка, свернувшаяся до потолка, научи меня небу. Подними меня выше крыши, выше груши, урюка и одноглазой телевышки, откуда можно всех

* * * Доживает старик свой век. Стал он к боли собственной глух. Умирает в нём человек, Уменьшается плоть и дух. Телевизор смотрит с утра

Θαργηλιών [1] Я говорил ей – пусть тебе каждый поверит, кто священных Таргелий не знает: стрелки ирисов белых верно стремятся к полудню. Брат и Сестра

Матерковое Сижу теперь над рухлядью бумажной… Проходят дни, короче этих строк, И важное становится неважным. Добавь сюда по вкусу матерок. Дмитрий Мурзин Копаюсь в этой

Динара Расулева создаёт свои тексты на основе импровизации. Строки перетекают – одни в другие. Рифма гуляет, как ей вздумается, то затаится, то выскакивает и настойчиво

О КЛАССИКЕ Иван Сергеевич Тургенев Простит, И не в ущерб ему, На рафинированной «фене» Я слышал пересказ «Муму». На берегу речушки Качи В час перерыва, у ларька,

Банка малины Слушай, Достанем банку малины? Там, наверху. Возьми табуретку. Помнишь, как утром румяным и блинным Солнце на блюдечко падало метко? Можно варенья? Не надо

* * * Всё время громко радио играло. Оно в ушах эфир прилежно пашет. Нам из Колонного транслировали зала «Скажите, девушки, подружке вашей…» И звали

*** Здесь лес стоял, но он такой неровный Поэтому положен здесь асфальт А роща крошечная прыг из-под катка Дрожит осиновыми мокрыми ушами Там утка незаметная

*** Нет у него имён, весело жить одной: вечной невестой, глазки – как два колодца. Веришь, в конце времён станут его женой девушки, засмотревшиеся на

*** Чёрная собака сидит на белом снегу, Неподалёку от входа в магазин «Спорттовары». Посмотрел на неё — и отойти не могу, Позвольте мне постоять возле

Шум дождя С тоской ждала его природа, Под солнцем жгучим свой меняя цвет. Обозревала купол небосвода, Ну а его всё нет, и нет, и нет.

* * * лучше б ты там осталась, в тёплом барачном детстве. суп из пакета, гречка выданная собесом. помнится, вышивала, было красиво, честно — алое на небесном,

Я стала лучше понимать про Сибирь и про поэзию, как бы странно это ни звучало, после семи дней, проведенных в Красноярске на форуме «Литературный диалог

Алыча Вдоль улицы лежат дома, Как перевернутые баки. Летит платок соседской бабки. Глаза растерянной собаки, Как два невыбитых окна. Дрозд ошарашенно молчит, А голубок на

* * * В подробных сумерках дробится, переливается вода, блестит, как белая страница, тарелка стылого пруда. Луна плывёт, как на ладони, рифмуется сама с собой,

*** я живу внутри падающего самолета падает десятилетиями каждое утро посыпаюсь точно зуб среди поля засеянного зубами. так плотно подогнан к другим и свободны лишь

КАКОЙ СЕРЬЁЗНЫЙ, ИШЬ… Пора! – Не подвела смекалка менестреля, Отсюда прочь, ведь каждый обречён Идти на свет под сводом чёрного тоннеля Туда, где сон и никаких имён. А за плечами

* * * Я вижу так много людей, чьи лица я помню, но чьи имена забыл, что лишний раз стараюсь их имена не трогать. —