С поэтами и издателями Арсением Ли и Аллой Поспеловой я заочно познакомился давненько, лет 10 назад, но всегда хотелось встретиться лично. Это получилось в 2017 году. С тех пор мы регулярно видимся.
Это интервью – дань уважения их титанической работе. Они действительно издают много прекрасных книг.
Сергей Сумин, июль 2020 г.
– Арсений, Алла приветствую. У нас будет разговор о поэзии, книгоиздательстве, путешествиях. Вы готовы?
Хором — ДААААА)))
– Арс, Алла, как вы пишете стихи? Есть какие-то ритуалы, механизмы, помощники?
Арс: ритм шагов, сначала появляется ритмический рисунок.
Алла: нет, пишу когда пишется. Есть одно правило — дорабатываю пока не останусь довольна, и если этого не происходит, значит это не стихи.
– Твое лучшее стихотворение?
Алла: На каждом этапе творчества это были совершенно разные стихотворения. Сейчас, пожалуй, это стихи посвященные деду Егору
Деду Егору
– Ты когда помирать соберешься, возьми личку ржи
И посей хоть ее на заброшенном поле у дома.
Вековой простотой у тебя на мозолях лежит
И на трещинах рук выживанья и смерти истома…
Или мудрости наледь в отцветших небесных очах,
И полезные мысли по лысине зайцами скачут…
– Род послабже других, но поди-ко еще не зачах,
Простодыры, наивны, но очень живучи мы, значит.
Никогда не носили с тобой мы воды в решете,
Да и зерен не носим – не те в нашем времени злаки…
— Я когда помирать соберусь, то во всей вековой простоте
Буду рожь твою сеять и долгими ливнями плакать.
Но любители моего творчества считают иначе — на нашем ютубканале стихотворение «Вот это одиночество, зачем?..» просмотрено больше 9000, и судя по отзывам, многие находят себя в этом тексте, такое точное наблюдение получилось. Приходится обращать внимание на мнение публики…
* * *
Вот это одиночество зачем?
Вот эти вот облупленные ногти?
И эти люди, что не будут рядом,
когда тебе захочется тепла?
И это балахонистое платье,
и этот крик, и этот смех, и вой,
и эти нарочитые объятья…
Внутри всего — потерянный ребёнок
(с разбитыми коленями, с бантами,
с сестрой иль братом на руках у мамы
или у папы — братом и сестрой),
который верил в фею, счастье, сказку,
потом в большие деньги, роскошь, славу,
потом в семью и вечную любовь…
А в зеркале заляпанном и грязном
чудовище с растрёпанной причёской,
с потухшими бесцветными глазами
твердит: «Не будет у тебя детей».
Арс: Мне всегда хотелось запечатлеть время. Сколько себя помню, донимала эта тема до зуда. И наконец это случилось — гуляя с маленьким сыном, я написал стишок о застывшем времени за 14 секунд.
* * *
От утреннего холода дрожа,
разуй своё хромое зренье.
У этого ли скажешь рубежа —
постой, остановись, мгновенье.
И вот ещё остался полувздох,
и полувзгляд, и птичий лёгкий шорох,
и солнце яркое в расплавленных очах,
пока воспламенялся порох.
– Согласны ли вы с фразой Александра Сергеевича « Поэт – сам свой высший суд»?
Алла: да, безусловно. О моих стихах мне интересно в первую и основную очередь собственное мнение, потому, что более жесткого редактора и критика моего творчества, чем я, я не встречала.
Арс: И да и нет. Есть репрезентативная группа поэтов, чьё мнение мне интересно — это, в первую очередь, жесткий критик и редактор Алла, мягкий Андрюша Пермяков… ну и я, конечно)))
– Назови десятку лучших современных поэтов!
Оба хором: Во многом пересечёмся
Алла: Казарин, Тягунов, Застырец, Куллэ, Поспелова… а вторую пятёрку составляют все авторы нашего издательства.
Арс: десятка лучших современных поэтов — очень сложный список. Я читаю гораздо больше авторов. Практически все, вышедшие у нас поэт мне нравятся или очень нравятся, из современников всё время читаю Юрия Казарина, Аллу Поспелову, Андрея Пермякова, Дмитрия Румянцева (Омск), Максима Жукова, Виктора Куллэ…
– Я знаю, что вы с Аллой издаете много книг в своем издательстве «СТиХИ». Так кто вы теперь – поэты или издатели? Как это возможно совместить?
Алла: Я поэт, и как любой хороший поэт — я хороший читатель, поэтому я издаю тех, кого хотела-бы почитать) А как человек щедрый, я делюсь своими любимыми авторами с другими читателями, по этому распространяю книги изданные нами.
Арс: Мне немного проще — я арт-директор и большей частью занят визуальной красотой, которая от стихов не отвлекает.
– Сколько времени занимает подготовка одной книги в печать?
Алла: От кончика носа, до кончика хвоста (от первого знакомства с корпусом текстов, до конечной корректуры в гранках) — не меньше полугода.
Арс: Мы никуда не торопимся. Задача-то серьёзная стоит — готовим кирпичики нетленки с замахом на исследователей будущего. По этому, для Среза это и графические портреты и черновики авторов (сколько копий было сломано с некоторыми поэтами, разучившимися писать от руки) и, самое главное — титаническая редакторская, а под-час и исследовательская работа — создание среза творчества автора в срезе современной изящной словесности — шутка ли… ну, и большое количество корректуры (за время работы книга отправляется к корректору от 4 до 6 раз)… А про скурпулёзную вёрстку я вообще молчу.
– Какие еще проекты вы реализовали за последние годы и над какими работаете?
Алла: Ютуб-канал, который планировался-планировался, и вот запустился с весьма некислым результатом — за 4,5 месяцев в нём уже более полутора тысяч подписчиков, под 200 видеороликов, а оформление не уступает каналам-милионникам (у нас прекрасная команда и лучший арт-директор) Арс: У нас главный редактор лучший и спикер — огонь, оттого и канал взлетает. Каждый день радуемся новым подписчикам.
Алла: несколько премиальных проектов, основные из них — «Кубок издательства СТиХИ» и «Кубок в кубке». Сейчас завершается первый сезон этих конкурсов. Новости о буднях премий регулярно появляются на нашем ютуб-канале www.youtube.com/c/ИздательствоСТиХИ) Арс: спасибо нашему продакт-директору Елене Фроловой, на том же канале, у нас шла (и видимо станет регулярной) проект-акция «Тетрадочка» — стихи о войне прочитанные современными стихотворцами.
Алла: кроме того мы развиваем совершенно новый формат поэтической книги — the Single — малая поэтическая книга — спасибо нашему другу и коллеге Роману Рубанов за идею. напечатаем, сразу же запишем обзор, чтобы показать его уникальность.
Арс: Международный проект Stereoscope — книги-билингвы приподнимающие завесу языковой изоляции как между иностранными авторами и русскоязычной изящной словесностью, так и между малыми языками России и русской-же поэзией.
– Ваши путешествия с презентациями по всему миру – это дань любви к пространству или просто хобби?
Алла: ни то и ни другое. Мой отец — военный медик. В 20 лет у меня случился 20-й переезд и я всегда мечтала, покинув родительский дом, никогда больше не покидать любимый Екатеринбург… Так, что это привычка с детства… дурная привычка.
Арс: я просто люблю рулить..
– Сравнив Москву и остальные города России, скажи – где больше хорошей литературы?
Алла: В других городах России. В Москву стекаются амбициозные люди и среди них далеко не все столь талантливы, сколь амбициозны.
Арс: Самые интересные мероприятия, на которых оказывается не только узкий круг пишущей братии, проходят как раз не в столице.
– Какие литературные проекты за последние 10 лет в России ты бы выделил?
Алла: Большинство из них мы устроили сами))) А кроме этого — самый рокенрольный поэтический фестиваль в Саратове — Центр весны, замечательный тольяттинский осенний фест поэзии Поволжья, спасибо тебе Серёжа, парщиковский фестиваль в Берлине «Дирижабль».
Арс: Присоединяюсь к Алле, но добавлю — Григорьевская премия, безусловно одно из интереснейших явлений,
– Твои пожелания альманаху «Графит»?
Алла: Не закрываться, как минимум не закрываться, так как хороших независимых бумажных изданий сейчас исчезающе-мало.
Арс: Никогда не сдаваться.
Алла ПОСПЕЛОВА
* * *
Вот хиппи пошли в священники, и яппи пошли в отшельники
У тех и других получается, и, значит, здорОво живем.
Беседы за чашечкой чайною о бездне немого отчаянья
(И слезы, и перстни каратные, и губы дрожат в унисон)
Ведем так надрывно и трепетно, что выпить бы чарочку крепенькой,
Но, знаешь, увы, не получится – сегодня мы все за рулем.
Мы все социально ответственны и в этом отечестве бедствуем
И надо бы ехать куда-нибудь, но бизнес, недвижимость, быт.
Хозяйка с гостями прощается, хозяйка к столу возвращается,
И в мойку уносит со скатерти, все чашки, тарелки и стыд.
* * *
Мужчине нужно от женщины только одно:
Чтобы она была рядом с ним.
Счастлива.
И ни дети, ни проблемы, ни безденежье,
Ни ремонты, ни переезды, ни другие бабы
Этого не меняли.
И тогда он сделает для женщины все,
А женщине от мужчины нужно только
Все
И еще кофе в постель каждое утро.
* * *
И забравшись туда, где Макар не гоняет телят
И куда дед Егор из-за леса и гор не доходит,
Я живу как могу, хотя принято здесь как велят,
И никак не пойму, что такое вокруг происходит:
Почему эти люди друг другу страшнее чумы,
Каждый прав до истерики и недоволен до боли,
Лгать, чернить, предавать и швырять от тюрьмы до сумы
Каждый волен любого и каждый любого неволит.
А у нас, где Макар с коркой хлеба и молоком
В окружении влажных носов разложился на мягкой отаве,
И в сиянии с гор к нему скачет на пир дед Егор,
Есть простор, есть леса, небеса и есть право быть правым
И в любви, и в обиде всегда оставаться собой,
И смотреть в небеса, и делиться и светом, и кровом.
А под вечер всегда к нам незримо приходит Она,
Пастухов и телят накрывая небесным покровом.
Арсений ЛИ
* * *
Алле Поспеловой
Тихо колокол бьёт, тихо плещет ночная вода.
Посмотри в черноту отражения старого пирса, —
Это мелочь блестит, или первая всходит звезда?
Посиди со мной рядом, пускай ничего не случится.
Вообще ничего, только колокол, только вода,
очертания, тени, а с чёрного дна невесома
одинокая всходит, и всходит, и всходит звезда,
и шуршит виноград на обширной террасе у дома.
* * *
Андрею Пермякову
Мёртвый корабль ложится щекою на жёлтое дно
Море откатывается, обнажая мослы…
Раньше здесь жили люди, потом собаки, но тоже давно,
Теперь даже тени ушли.
Горький песок Арала, помнишь мои следы?
Что-то ты должен помнить — бездумный прах!
Тень стрекозы зависает над тенью воды
Тень моя пристально смотрит в её глаза.
КУРИНЫЙ БОГ
На веки вечные забронзоветь в загаре,
в мускулатуре юношеской, в
волне понтийской эдаким утёсом
с младенцем-дочерью, допустим на плечах
cледить закат
над островом Гомера.
И только ропот вод, да вопли чаек
пусть отвлекают.
А если все закончится — мгновенно
переродиться вновь на этом берегу,
где птица полупьяная дугу
неверную закладывает. Камнем
продырявленным среди
камней лежать,
а девочка-подросток пускай поднимет
и посмотрит на
закат через отверстие, и вспомнит
этот берег,
и плечи бронзовые,
и опустит в
смешную торбочку у пояса…
Тенерифе, 2016
Опубликовано в Графит №19
