* * *
В туман кургузый и смуту сумерек
Ступай, покуда стеной не врос,
Прочь от курганно-степного ступора
И стеариновых свеч берёз.
Махнувши всуе накидкой ки́рзовой,
Обезоруженно обнаружь
Меж тростников – вестового призрака,
Вопрос, пронзающий сутью глушь, –
Гнездо, покинутое утятами.
Но плакать рано: сыра кутья,
И плавни-раны – гляди – затянуты
Узорной ряской небытия.
Сквозным призором коснётся ангел и
Твоей вымаливавшей горсти,
И возожгутся рогозов факелы,
Зарёй затронуты по пути.
* * *
Прощания воздушный жест
Посолонил ресниц солому,
И на священном – цвель и крест,
И существуешь по-иному.
Входя тайком в оглохший парк,
Где по ногам взбегают травы,
Глотаешь серебристый мрак
И птицы заговор картавый.
Во тьме угадываешь цель –
Летучий силуэт качели,
А на священном – крест и цвель,
Качели стон виолончельный.
Беседка клятв насквозь пуста,
Как будто клетка горностая,
И ломкой статуи уста
Целуют крест, не уставая.
Снегурочка
Ветки русые взлетели
В разметнувшуюся синь.
Оскудели под капели
Снеги русские. Аминь.
Пригвождённое к постели,
Тает тело-стебелёк,
Тают свечи, сны, недели…
Вот и жальник недалёк.
Плещут вышние купели,
Как судьба, пряма трава.
Коростели не поспели:
Их Снегурочка мертва.
* * *
Так головокружительно легко
Ступать по серебрёному канату
Упругого стиха, когда Садко
Ласкает гуслей гребешок покатый –
Из самой бездны искривлённых вод,
Из хрусталя в зрачке кошачьем Кая.
И кажется, чуть-чуть ещё, вот-вот –
Очнётся лёд, с больших ресниц стекая.
Неси свой балансир наискосок:
Ослепнет наблюдать, как тот кренится –
Янтарный немигающий глазок
В ребристом небе – полнокровной птицы.
Напрасен со свистящей бездной торг
На эквилибристическом снаряде.
Прими строки языческий восторг
И не расторгни словом, бога ради.
Опубликовано в Бельские просторы №12, 2019
