Литературная студия ВУиТ существует уже 12 лет. На одном из занятий я поинтересовался, какие вопросы студийцы, люди от 15 до 55 лет, хотели бы задать гипотетическому поэту и редактору. Они тут же приступили к делу, и через 5 минут я получил 35 отличных вопросов для собственного интервью. Некоторые вопросы были великолепны, например: «Если бы твоя жизнь была похожа на сон, проснулся бы ты?» или «Хотели бы вы жить в мире своих произведений?», но не подходили под формат альманаха. Поэтому из всего перечня вопросов были выбраны такие, которые лучше всего освещают мою поэтическую, издательскую и редакторскую работу.
— Как все это началось у Вас — поэзия, проза, графика?
— Как ни странно, в школе я не писал. Только запоем читал книги — все подряд. А вот когда оказался в институте, уже на первом курсе, лет в 17–18 начал писать стихи. Безусловно, они были ужасны. Немного позже я это осознал. Более-менее сносным текст вышел у меня курсе на 5-м! Это был верлибр, он меня очень обрадовал и я понял, что хотел бы писать стихи, короткую прозу. Романы я никогда не хотел писать. Ну, я их и не пишу. А вот миниатюры, диалоги, короткие эссе — это пришло позже — лет в 25. Да, и еще одно увлечение, которому я предан до сих пор — афористика. Я сочиняю афоризмы до сих пор. Думаю и дальше работать в этом жанре. Рисовать тушью, карандашом и фломастерами я начал в 1996 году. У меня было 4 персональных выставки в Тольятти. Но всерьез как художника я себя не рассматриваю. Это просто увлечение.
— Сколько книг у Вас вышло?
— Если говорить о своих книгах, то их немного. С 2012 года я выпустил 3 книги. Первая — стихотворения и дневники, вторая — малая проза, третья — поэтическая афористика. Примерно через полгода должна выйти еще одна — чисто поэтическая. В принципе, материала у меня накопилось еще книги на три. Вот, например критика. Эссе и рецензий на книги современных и классических авторов у меня более 300. То есть это вполне могла бы быть книжка. Или пьесы. Две пьесы уже написаны. Одна — в работе. В принципе, все три могли бы составить книгу. Ну и стихи. Неопубликованных текстов у меня около 200. Так что работа впереди большая.
— Какое чтение сформировало вас как автора?
– Ну, не знаю. Возможно все то, что я прочел и составляет меня. Вот самые разные книги. Их сотни. Ну, давайте попробую перечислить. В детстве это: Дюма, Дефо, Ефремов, мифы, Каверин, Гауф. В юности — Ницше, Достоевский, Платонов, Пелевин, Кортасар, Памук, Мураками, Малявин, Галковский, Мандельштам, Бродский, Рембо, С.Соколов, Турнье, Уэльбек. После 30 лет: Набоков, Ю.Казаков, Лермонтов, Хандке, Кальвино, Крусанов, Е.Боярских, В.Кальпиди, Гомбрович, А.Картер, Тур Ульвен. Это первое, что пришло в голову. Наверняка, десятки авторов просто не вспомнил.
— Поэзия что-то меняет в мире?
— Думаю, да! Но не во внешнем мире. Мне нравится мысль, что поэзия меняет что-то очень серьезное в самом творце, в поэте. Заметьте, все художники, поэты, графики, композиторы — это, по сути, работа над внешним через внутреннее. Создание текста — это всегда и немножечко создание себя. Работать над собой можно и физическими упражнениями, постом, медитацией. Однако, мне интересно искусство как метод самосозидания. Я пишу и в этот процесс вкладываю все свои силы и способности.
— Случалось ли, что сны становились основой для ваших произведений? Что такое сон для поэта?
— Очень интересный вопрос. На самом деле непосредственным откликом на сон стали только 2 текста, насколько я могу сейчас вспомнить. Это рассказ «Юлия, или Внезапность сна» и стихотворение «Суть». Вот они мне целиком, с сюжетом, практически с обстановкой — приснились. Однако нельзя сказать, что остальные стихи — не связаны со сном. Я говорил как-то давно своим друзьям-поэтам, что стихи — это те же сны, только дневные. Сновидения необычайно важны, ибо позволяют глубже заглянуть в самого себя, делают меня как поэта зорче. Ведь во сне мы более подлинны, своеобразны, погружены в то, что видим целиком. Сон похож на медитацию или вдохновение, он всегда неожиданен и метафоричен.
— Как влияет на поэта место проживания? Что для вас Тольятти?
— Место проживания, безусловно, влияет и на человека, и на поэта. Попробую сформулировать. Дело в том, что родился я не в Тольятти, а в небольшом городке Самарской области — Чапаевске, и каждое лето почти лет до 12-ти жил у бабушки. Вот этот город казался мне идеальным. Узкие улочки, модерн и сталинский ампир, сады бесконечные, стадион. Это пространство счастья беспримесного. В 6 лет я с родителями переехал в Тольятти. Здесь все по-другому. Автозаводский район Тольятти, в котором я живу уже почти 40 лет — это утопический проект, это размах, широкие проспекты, волжские просторы. У меня долго не складывались отношения с ним. Он казался мне чудовищным, пугающим. У тольяттинского писателя Вадима Гнатовского этот город назван Вампаларом. Кажется, по звучанию и смыслу очень точно. Здесь всегда очень жестко конкурировали. Дрались за место, за имидж, за вкус. Это не плохо и не хорошо. Это такая бурлящая энергетика становящегося города и я ее застал. Я жил тут в 80-х-90-х годах. Мы пацанами ходили драться квартал на квартал, в Парке Победы, бывало, получали по рогам. Ну, это такой город.
И внутри меня все время была война. Я не принимал этот город, а он не принимал меня. Я искал красоты, старой архитектуры, садов, книг, уединения. А получал грубость, напор, уверенность силы, культ машин, бег горожан, соревнование.
Как ни странно, все изменила поездка в другой город. Вернее, переезд. В августе 2009 года я уехал в Питер, думая, что уезжаю навсегда. Однако, не тут-то было. Питер не всех принимает. Вернувшись через 7 месяцев, я понял, что другого города для жизни у меня нет. Так Тольятти постепенно стал становиться моим. Сейчас у меня здесь с десяток проектов. В целом я доволен своей жизнью.
— Что творится сейчас в литературе Тольятти? Какие авторы сейчас пишут самые сильные тексты?
— Ну, мы в 2015 году издали «Антологию независимой литературы Тольятти», куда вошли тексты главных звезд этого города, начина я с 1990 года. Там 40 авторов. Все разные. Все яркие. Примерно 25 человек из той книги продолжают в той или иной степени присутствовать в литературе. Но и новые авторы регулярно появляются. Стараюсь их находить, публиковать у себя в альманахе.
Поэты новые и прозаики сейчас стараются опубликоваться сразу в столицах. А если опубликовали — уезжают. Основная проблема Тольятти последних 10 лет — отъезд блестящих организаторов и ярких авторов. Вот, например, проявили себя драматурги «Новой драмы» — и почти все разъехались в столицы, Алена Бударина сделала несколько интересных проектов — и в Москву, Ксения Оруджова — организовала «Зеленую лампу» и уехала. Вот такой интересный автор жил в Тольятти — Поэт без усов. Начинал в Тольятти, но пару лет назад тоже уехал. Драматург вовсе не бесталанный Сергей Давыдов уехал жить и работать в Самару. Очень это обидно. Город теряет лучших гуманитариев, культуртрегеров, поэтов, драматургов.
— Издание «Графита» — как протекает у вас этот процесс?
— Ну, вообще издание литературного альманаха — вещь чрезвычайно приятная, но вместе с тем — трудоемкая и напряженная. Мы выходим два раза в год. Каждую весну и каждую осень. Моя задача — найти новых талантливых авторов Волги. Моя задача — отобрать лучших. Поэты — народ активный, часто присылают на мой email свои произведения. Каждые полгода приходит 80-100 подборок стихов. Представляете, какой это обьем? Конечно, мне приходиться отбирать. Я же не могу все 100 подборок опубликовать в своем «Графите». Приходится кому-то отказывать, говорить: «Ваши стихи не подошли».
Само редактирование отнимает не слишком много времени. Я не исправляю стихов. Иногда правлю, например, синтаксис, пунктуацию. Иногда могу подсказать вариант строки. Но не более того. В прозе тоже правка небольшая, мы в основном доверяем авторам. Если нам понравился рассказ, там не пытаемся концовку урезать или дописать финал сами. Просто берем текст в номер. Часто говорим: «Вот тут у вас знаки препинания неправильные, мы расставили так, как мы видим». В большинстве случаев авторы соглашаются, говоря: «Все правильно сделали. Я часто забываю запятые». Вот такая работа у редактора литературного журнала.
— Какие еще проекты, помимо издания альманаха «Графит» Вы реализуете?
— Ну, тут можно долго не растекаться по древу. Давайте просто предоставлю статистику, тут у меня почти все проекты перечислены основные. Многие, но не все.
1. Фестиваль поэзии Поволжья (с 2013 года) — в октябре 2018 года пройдет в 6-й раз.
2. Альманах «Графит» и 3 книжных приложения к нему (с 2011 года) — за 7 лет издана 31 книга.
3. Литературная студия ВУиТ (С 2011 года) — руковожу этой замечательной студией.
4. Литературный петанк (интеллектуальная игра) — (с 2017 года)
5. Открытые лекции в библиотеках города (с 2014 года)
6. Антология независимой литературы Тольятти (2015 год) — издано отдельной книгой, больше напоминающей энциклопедию.
7. Сайт «Графит» Graffitt.ru (С 2012 года) — более 1, 5 тысяч статей, эссе, рассказов и подборов стихов современных российских авторов.
8. Экскурсии по Самарской Луке — с 2010 года — более 150 экскурсий по 10 маршрутам.
9. Семинар о малоизвестных авторах Самарской обл. — прошел в 2017 году.
10. Проект «Цвет поэзии», возрождение тольяттинского Самиздата 90-х годов. Представлен в сентябре 2018 года.
11. Презентации книг в других городах, с октября 2011 года — 96 презентаций в 19-ти городах России и ближнего зарубежья.
12. Слэмы. Организация 7-ми слэмов — (поволжских и общегородских).
— Последний вопрос традиционный — ваши пожелания литературному альманаху «Графит»?
– Я мог бы пожелать своему альманаху только одного — продержаться еще хотя бы пару-тройку лет!! Ведь «Графит» — издание, по сути, частное, независимое. Нас никто из чиновников или бизнеса не поддерживает. Деньги на издание нахожу я. Ни плана, ни давления. Но я решил для себя, поставил некий срок — 10 лет существования издания — после которого можно будет подводить итоги, закрывать издание, продолжать, видоизменять его. Ведь ситуация была такая в 2011 году — Поволжью нужен был свой альманах, альманах, где печатались бы авторы с Волги. Некоторые поэты из других городов говорили мне об этом. И вот прошло 7 лет. Сейчас издание такой направленности не так очевидно. Будем надеяться, что мне интересно будет этим заниматься! А значит «Графиту» — быть!! Пока.
Май-июнь 2018 г.
СЕРГЕЙ СУМИН. СТИХИ
****
То не Муза воды набирает в рот
То над нами плавится горный лед
Здесь стоит народ и течет вода
А над ними небо, оно без дна.
И слова, что плавают по воде,
Говорят о будущем и судьбе
Но никто не слышит тех пышных фраз,
Потому что любовь оставляет нас.
Тут вершина, ниже — зеленый луг
Там сосна, что свет собирает в круг
Мы стоим, но долго стоять нельзя
Не напившись воздуха загодя.
Вновь над нами плавится горний лед
И стоит в низине простой народ.
Мы оглянемся — Муза пока молчит,
Набирая нас в ледяной петит.
***
Снежная Троя, воздухом новым вышел
Долго лежал и прозревал в окно
Я бы хотел красно-бордовых вишен
Но посреди зимы это, увы, смешно
Светлая сталь покрова и стужа полдня
Непроглядна вовек, нестерпима уже
Нет, совсем никуда не выходить сегодня
Только лежать и слушать чужую жизнь
Это ведь Троя, хотя у Париса — посох
Не заносится след шедшего по Руси
Этот гекзаметр остыл или возможно высох
Преодолев снежные рубежи.
***
Во мне загоралось чувство, что я проснусь
И даже не в явь, а в точку сцепленья сути
И я закричал: куда я теперь вернусь?
Очищенный от соблазнов привычной мути.
Но время вернулось позже, уже к концу
И встало посередине, встречая тело
Я только и понял — лишь вечность нам всем к лицу
И засмеялся во сне: тихо и неумело.
В нетающей дымке виднелась земная жизнь
Летящая вниз душа затмевала сны
Ее не пугали ни ветерок, ни высь
С которой она бросалась навстречу земной любви.
***
Я не кричу тебе: постой
Из неолита в мезозой
Такой финал как у бойцов
И звук, ведущий мертвецов.
Укроет снег наш неолит
Но у меня еще болит
Зерно, упавшее в снега
Не возрастет и за века.
Мерцанье сумрачной звезды
И сны как долгие посты
Скажи мне, прокричи, пропой
Из неолита в мезозой.
***
Зачем в наших лицах багровый алеет рассвет?
К чему нас касается солнце? Касается свет?
Несущий надежду, зовущий на праздник и труд,
Но кончилось детство (разбит мой смешной изумруд)
Давно уж не дети, пока еще не старики
Мы вышли на берег свободной и мощной реки
А кто-то увидел, что небо надежду несло
А кто-то взял лодку и взвесил в ладони весло
Когда все случится, мы выплывем на глубину
Волненье повсюду, но лодку не тронут одну
И долгий наш век завершится (пускай не сейчас)
А после всего только небо, и небо без нас
Молчание длится, и лодку уносит вперед
Похоже на вечность, а также на светлый полет
Весло наготове, багровый алеет закат
Мы все-таки плыли и жили, отец мой и брат…
Опубликовано в Графит №15, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!