ЗАТЯНУВШИЙСЯ КАРАНТИН
***
Снег уполз умирать в углы,
зачерствела его душа,
он теперь не белей золы,
а чернее карандаша.
Налегке, без поклажи, пеш,
вон отсюда и – был таков,
затерялся чертою меж
гнутых улиц, мостов оков.
***
В телах облаков из прорех голоса –
настой молока и крови
гнусавая флейта протяжно поёт
о детской картавой любви.
Снег сыпется круглый и плотный, как страх,
на плоских домов черноту,
он тёмную близость опасно сулит
и лепит, как смерть, на лету.
Взбегать, спотыкаясь, бросая слова
беспомощным дёрганым ртом,
крик бабочки слёзно взывает к любви,
но ангел ушёл на обед.
Кому эта песня, скачки, антраша,
И этот невызревший свет?
И что там вверху, за подкладкой небес,
Никак не решится упасть?
***
Как пламя по запальному шнуру,
пришла беда, помеченная чёрным,
всё в крошечную сузилось дыру,
а было – и свободным, и просторным.
Там, в небесах, творится чёрт-те что,
в завесу плотную надолго солнце село.
И за окном не шелестит авто,
и воробей щебечет оробело…
Зверь в клетке, спёртый воздух, зеркала.
С самим собой – что может быть ужасней?
В напрасном бормотанье «как дела?»
ты с каждым днём становишься опасней.
Бессилие ума… Один, один!..
Свет волчьих глаз и никакого жара!
В непобедимом слове «карантин» –
печальное выхватываешь: «кара».
***
Он умер в первый год ковида,
хороший парень, не дурак,
его свезли на дно Аида
в чумной пустующий барак.
Ловчила, шарлатан – двадцатый –
не карантин, а карнавал!
Как бандюганы и пираты,
мы в масках ринулись на бал.
Всё это фейк, одна халтура!
Нас – смерть не тронет и пройдет!
Под лампочкой без абажура
не разглядели у ворот…
Неумолимо приближаясь,
сквозь запах гари и судьбы,
пришла, блаженно улыбаясь,
круша заборы и столбы.
У касс вокзальных протянула
в нечистой тёмной толчее
этапников без караула,
и объявила: Время «Ч».
Ах, кухонные диатрибы,
тоска тревоги, сплетен вязь!
Не на Майями и Антибы –
мы в смерть отправились, крестясь.
В намоленном пространстве, с краю,
в мрак клали всех заподлицо…
Но почему не забываю
его ожившее лицо?!
ЛЮДИ НА ХОЛМЕ
В пустом и чёрном звездном кинозале
кресты, кресты – пейзаж не для меня.
Нет у холма вершины, мне сказали,
но есть предел, и он влечёт, маня.
Кричали люди в вышине истошно
и солнце пятилось, аэростат парил.
Я шёл наверх (спускался вниз, возможно) –
с ножом в руках архангел Гавриил.
***
На двадцать пятом этаже
я к людям вышел в неглиже.
Раздето сердце, лысы нервы,
душа, к чертям, оголена.
Ну что глядите, суки, стервы?
Суть не продажна! Как жена!
***
Как-то раз в начале мая
спал в трамвае гражданин,
маской рот не закрывая,
нарушая карантин.
Шел трамвай десятый номер,
но внезапно побежал,
пассажир нечаянно помер
и в беспамятстве лежал.
Неопрятный, нетоварный
он имел, к несчастью, вид:
поразил его коварный
девятнадцатый covid.
***
Длинный лимузин набит тузами,
едет свадьба, выпендрон большой,
гражданин с печальными глазами
убывает девственной душой.
Личико его одутловато,
длинные дремучи волоса,
а над головой плывут куда-то
гелием надуты небеса.
***
Мы пляшем, Пегги, модный Totentanz,
гремят литавры, набухают трубы,
танцуют Гильденстерн и Розенкранц,
синеют ногти, багровеют губы.
Танцуют все! – король, солдат, купец,
шейх, кардинал, продюсер, стриптизёрка,
в присядке стар и млад, нам всем шиздец,
за каждым смерть присматривает зорко.
Курносая смеётся, за бока
хватается, трясётся, бьёт по ляжкам,
косой размахивает, пляшет гопака –
шпагат в прыжке, присядка и растяжка.
Вверх задницы, отбросьте ложный срам,
на «раз-два-три» – все хоровод лепите!
В заразный пляс, бесстыдство, тарарам,
исчезните в невидимом ковиде!
«Caramba» ли, «Macabra» – всё равно!..
Pефреном – гогот, буйство, пляска смерти,
мы заживо погребены давно
в пластмассовом запаянном конверте.
***
Мраморные берега станции метро,
браслеты света в чёрном рукаве,
сочит под шпалами шалая вода,
ближе к свету – воробьи и крысы.
Кувалды сбивают накладки с рельсов.
Вырубленные в бетоне могилы зернисты.
Для свежих шпал, новоявленных трупов?
Играет шпала? Своё отыграла?
Прячется ночь желтками яичными,
в голом тоннеле вентиляционные шахты
гонят стужу в метро, в холодных струнах –
долгота, счислимая приблизительно к смерти.
Опубликовано в Витражи 2022
