Весной в Ленинске-Кузнецком прошли творческие встречи с лидерами Уральской поэтической школы – Инной Домрачевой и Сергеем Ивкиным. Уральцы представили две книжки-малышки, вышедших в серии издательской инициативы «Здесь» – лирический сборник Ивкина «Пять миллионов листьев тому назад» и книгу детских стихов Домрачевой «Магистр йода». Предлагаем вниманию читателей интервью поэта и журналиста Юрия Татаренко с одним из гостей Кузбасса.
– Как и когда проявилась ваша творческая натура?
– В 5 лет меня вытащили из пожара, прижимающего к груди коробку карандашей, потому бабушка решила, что это указание на то, что буду художником (улыбается).
Меня просили рисовать всё подряд, потом отдали в художественную школу. После неё стал студентом Свердловского государственного архитектурного института. Закончил РГППУ по специальности «Преподаватель декоративно-прикладного искусства». Многому научился, но больше всего мне нравится иллюстрировать поэтические книги.
В 15 лет случайно попал на заседание лито в своей родной школе. Услышав, какие стихи там пишут, я сказал себе: «Уж я-то напишу что-нибудь гораздо лучше, чем эта чушь!» Принёс свеженаписанное, его одобрили. В самом начале 1997-го отправил в журнал «Юность» подборку из 8 стихотворений, и два из них были опубликованы.
Как сейчас помню, это были какие-то пляски на костях Александра Башлачёва, один из текстов назывался «Время молчания N». В то время я совсем не понимал, что такое настоящая поэзия. Когда замечательный редактор Алла Николаевна Поспелова предложила мне подготовить к изданию дебютную книжку, то из 400 стихотворений она рекомендовала оставить 4 строчки, сказав: «Вот из них и следует растить поэзию».
Серьёзное отношение к литературе у меня началось вырабатываться в 2006-м, когда я пришёл в лито под руководством Андрея Санникова при журнале «Урал». Вскоре
Андрей Юрьевич перевёл нас в частный семинар «Клуб «Капитан Лебядкин». Это был жёсткий литературный тренинг. Ленивых и бесперспективных Санников выгонял безжалостно, но мне удалось выдержать его диктатуру. А с 2006 по 2012 годы я уже сам вёл занятия в литобъединении. Считаю, что публичный разбор стихов – непродуктивен, он слишком близок к сведению счётов. Замечание должен делать мастер с глазу на глаз. Самое важное для молодого поэта – научиться видеть свои тексты редакторскими глазами.
– Может ли поэт прокормиться стихами?
– Было время, зарабатывал деньги гаданием и живописью. Гадать меня научила крёстная в пионерлагере, где она работала вожатой. Гадал на картах, рунах, кофейной гуще… Несколько лет спустя моя девушка поставляла на сеансы своих многочисленных подруг – деньги текли рекой! (улыбается). В 1996 году Евгений Касимов организовал фестиваль-конкурс гимнов Екатеринбурга – с весьма достойными призовыми. Но мне блеснуть в этом жанре не удалось. Сейчас я член жюри литпремии имени Бажова, получаю гонорар. Но для меня это работа – дело чести. Резюмирую: стихи денег не приносят.
– Существуют ли для вас зоны табу в творчестве?
– Периодически устанавливаю себе самые разные ограничения. К примеру, был период полного отказа от использования в стихах обсценной лексики. Сейчас я понимаю: любое табу это провокация самого себя на его немедленное нарушение.
В своих стихах я нередко смешиваю силлаботонику и верлибр. Не вижу между ними принципиальных различий. Главное, чтобы твой текст был поэтичен. Обычно стихотворение пишется сразу. После чего полтора месяца отводится на карантин, текст вылёживается. Финальная стадия работы – тщательная шлифовка.
– Чтобы вы ответили на реплику: «Простите, я не понимаю вашу поэзию!»?
– Подобные фразы я слышу раз в неделю, выступая на поэтических вечерах (улыбается). Мне кажется, я пишу очень понятные стихи – в сравнении, к примеру, с такими авторами-земляками, как Руслан Комадей, Ярослава Широкова, Владислав Семенцул. Я записываю музыку буквами – надо просто услышать её.
– Никогда не пробовали ли себя в прозе?
– Было дело (улыбается). Написал повесть «Рай для патриарха» о буднях поэтического фестиваля, напечатал, всем понравилось, но я понял, что ещё раз потратить полгода каждодневной работы на текст в двадцать страниц просто не в силах. Шлейф моей жизни – стихи. А прозу приходится толкать впереди себя…
– А кто из классиков и современников (не поэтов) произвёл на вас впечатление?
– Как член жюри премии Бажова читаю много прозы, но очень мало кого ценю. Пожалуй, назову лишь три имени – Андрей Пермяков из Перми, Даниэль Орлов из Кронштадта и живущая в родном Екатеринбурге драматург Ярослава Пулинович.
– Какую роль хотели быть сыграть в кино?
– Ставрогина. Роман Достоевского «Бесы» по-прежнему актуален. Сегодня формирование группы ложной значимости, создание сект и банд – привычная часть жизни. И тут важную роль играют личная ответственность и эмоциональная трезвость. А Ставрогин всё прекрасно понимает, но ему скучно, он развлекается – это очень интересный персонаж с точки зрения своего внутреннего устройства. Самое сильное впечатление в кино у меня от Кустурицы, его фильм «По Млечному пути» – абсолютный шедевр.
– Вопрос из области литературной географии: Урал ближе к Москве или Новосибу?
– Урал как брат Новосибу! Я у вас впервые, но на литфестивалях в Красноярске, Иркутске, Тольятти успел познакомиться лично с такими замечательными новосибирскими поэтами, как Антон Метельков, Святослав Одаренко и другие. Главное имя поэтической Сибири для меня – Егор Летов. Город на Оби мне безумно понравился – и прежде всего манерой горожан разговаривать, слегка подкалывая друг друга. Ирония и самоирония – ценнейшие качества. Рад, что здесь они сохранились – в отличие от того же Екатеринбурга.
– Различаются ли мечты поэта Ивкина и Сергея Ивкина?
– Начнём с того, что поэта Ивкина очень не любит художник Ивкин, это конкуренты в борьбе за свободное время Сергея Ивкина, который мечтает только об одном – выспаться. Это счастье выпадает крайне редко. Для художника Ивкина главная радость жизни – рисование. А Ивкин-поэт мечтает о нескончаемых путешествиях…
К слову, одна из недавних поездок мне запомнилась случаем на вокзале. Завершился фестиваль поэзии в Иркутске, на котором я вёл трезвый образ жизни. Позволил себе расслабиться лишь перед поездом домой. Проводница отказалась впустить меня в вагон, но провожающие меня коллеги успокоили её: «Это же поэт Сергей Ивкин, он очень устал после насыщенной программы выступлений на фестивале!» Проводница изумилась: «С нами поедет тот самый Ивкин? Проходите!» Так что мечты сбываются не только у поэтов, но и проводниц (смеётся).
Беседовал Юрий Татаренко
Опубликовано в Кольчугинская осень 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!