Салават Абузар. ЧЕЛОВЕК С НЕБА

Повесть

Перевод с башкирского Дамира Шарафутдинова.

Истошный крик Мечтателя, тихо-мирно сидевшего, уставившись в ночную тьму за окном, всполошил всех.
— Глядите-ка!.. Смотрите!..
Спящие в палате вскочили, люди поспешили к окну на громкий ор, в кутерьме толкаясь и мешая друг другу. Подоспевший первым Ленин спросил с негодованием:
— Что, опять революция?
— Нечистый! Во-он там! Голый совсем! – Мечтатель показал рукой в окно, желая убедить всех в своей правоте, но вдруг сник, не видя ничего и пробормотал про себя:
— Только что был же тут…
Зажегся свет. Гроза всех больных, санитары по кличке Тарзан и Маугли, со злобным видом стояли у дверей.
— Что-за базар тут?! – гаркнул Тарзан, подперев кулаками бока. Все больные молча разбрелись по своим местам. Ленин же, надеясь что-то увидеть, все еще всматривался во двор.
— Эй, ты, Ленин, что там увидел? – санитары подошли поближе.
— Вот тут Мечтатель говорит, что беса видел. А я подумал, что революция началась… – Ленин озабоченно протер лысину.
— Я тебе покажу революцию! – Тарзан хлопнул Ленина по затылку. – Марш на место!
— Настанет время… Из искры возгорится пламя… – пробормотал Ленин чуть слышно, лег на кровать и укрылся с головой. Маугли посмотрел на Мечтателя.
— Почему ты разбудил спящий народ?
— Да я… Не я их будил… Нечистый… – пробормотал Мечтатель.
— Про какого беса ты говоришь? – усмехнулись санитары- охранники.
— Ну, бес… Совершенно голый, вот отсюда прошел, – желая убедить, Мечтатель показал рукой за окно. Санитары прильнули к окну.
— Где он был?
— Во-он там…
Санитары переглянулись.
— Так там же склад…
— Да-да, он ушел за угол склада! – подтвердил Мечтатель.
— Не врешь? – Маугли зло посмотрел на него.
— Да нет же, нет! Правду говорю! Совершенно голый был!
Тарзан немного задумался, потом поделился сомнением с Маугли:
— Если он не врет…
— Что, если не врет? Про беса, что ли?
— Ты что, с ума сошел, какой бес? А если в склад воры залезли? – Сомнения Тарзана овладели и Маугли.
— И то верно… – задумался он. – А сторож?
— Как будто ты не знаешь его: валяется, наверное, в стельку пьяный.
— А что же делать?
— Выйдем, поглядим. Если что-то случится, Карабас Барабас и нас по голове не погладит.
Услышав это имя, Мечтатель задрожал. Карам Барабашов служит главным врачом этого заведения – психиатрической больницы. Даже сотрудники называют его Карабасом Барабасом.
Тарзан с Маугли прихватили фонарики и поспешили на улицу. Дойдя до места, который указал им Мечтатель, под тусклым светом фонаря заметили кого-то и остановились. Присмотревшись, действительно распознали в нем человека, и впрям голого.
— Вот тебе и бес! Эй, ты кто? – окликнул его Тарзан, стараясь добавить в голос как можно больше строгости. Тот медленно поднялся и выпрямился, прикрывая ладонями под пахом.
— Тебе говорят, ты кто?! – повторил Тарзан.
— Как кто, видно же – что наш он, – сказал Маугли. – Бежать вздумал, дурак!
Но как он сумел выбраться из палаты?
— Давай шагай! – приказал Тарзан.
— Я… Я… Я – из другой планеты, – заговорил голый мужчина. – Адам я. Пришел оттуда. – Он показал пальцем в небо.
— Через крышу вылез? – удивился Маугли, даже присвистнул.
— С них, дураков, станется, – сказал Тарзан. – На подлости у них голова всегда работает.
— Пошли, теперь от нас шиш убежишь! – Тарзан с Маугли завели незнакомца обратно в здание, одели в халат и закрыли в специальной «мягкой комнате». Внутри ничего нет. И пол, и стены обшиты каким-то толстым и мягким материалом.
Адам не знал, что это сделано для того, чтобы больные не смогли разбить головы о стены. Но не поверил своим глазам, заметив в тусклом свете на стене различные формулы и узнав среди них и знакомые. Ба, это же формула пересечения через время и пространство! Вот тебе на!.. Как он знал, на этой планете живут примитивные существа, пока еще не вылезшие из своей внешней оболочки. Странно!
А почему про них не знают представители более высшего разума, обитающие в других местах вселенной? Удивительно же: они хранят эту формулу как большую тайну, она знакома даже у них лишь немногим, а тут прямо на стене написано…
Долго размышлял Адам, но так и не смог понять, как эти формулы попали к этим людям и в эту комнату.
… Дверь открылась. Идя по коридору, по свету в зарешеченных окнах он догадался, что наступил день. Но все равно не смог понять, зачем установлены решетки на окнах. Решил для себя: эти существа защищаются от врагов. Ему показывали рисунки: на этой планете живут большие, злые и когтистые звери – львы и тигры, медведи и волки. Но все же любопытство пересилило, и он решился спросить у Тарзана, насвистывающего что-то под нос.
— Скажи-ка, дружище, а почему поставили решетки на окна?
— Хитрый, – засмеялся Тарзан. – Это для того, чтобы не смогли вылезти такие, как ты…
Но его ответ так и остался непонятным для Адама. Как это они сами себя закрыли?..
Зашли в кабинет. Мужчина за большим столом, погладив лысеющую голову, посмотрел на Адама из-под густых бровей и указал карандашом:
— Садись!
Тарзан придавил его толстой рукой на стул. Посидели молча довольно долго.
Видно, у них обычай такой, подумал Адам. У них же так: если кто-то заходит, хозяева бросают все дела, начинают ухаживать за гостем, предлагают чай…
Наконец мужчина оторвался от бумаг, провел ладонями по лицу, с хрустом в теле растянулся, оглядел Адама с ног до головы, потом взглянул на Тарзана:
— Новый? Не похож на знакомого.
Тарзан словно из автомата застрекотал языком, рассказывая ночные происшествия.
— Ладно, – согласился мужчина. – Как зовут?
— Адам.
— А меня Карабас Барабас зовут, – захихикал мужчина. – Добро пожаловать в мой театр!
— Какой театр? – не понял Адам.
— Театр трагикомедии… – Карабас Барабас почесал безбородый подбородок. – Ты откуда будешь?
— Я… Если по-вашему – я с планеты Кеплер, – ответил Адам.
— Ах та-ак… – протянул Карабас Барабас. – И где же эта планета находится?
— В созвездии Лиры. От земли более 1700 световых лет.
— Ого-го! – Карабас Барабас широко улыбнулся. – Выходит, ты летел 1700 лет?
— Вы шутите? Вам же известна формула преодоления временных и пространственных расстояний, – Адам вспомнил те записи на стене.
— Да, да, – кивнул головой Карабас Барабас. – У нас много инопланетян, вообще-то…
— Много?.. Как это? Насколько мне известно, эту формулу знаем только мы и вы, – удивился Адам. Карабас Барабас поднялся:
— Ладно, – сказал он. – Сейчас тебя отведут в палату. Отдыхай пока, устал, наверное, с дороги-то.
— А я не устал! – тоже вскочил Адам. – Вы не поняли меня! Я – представитель высшего разума, послан на помощь к вам.
— Ну какая помощь? – Карабас Барабас улыбнулся краешком губ.
— Я пришел, чтобы вручить землянам новые технологии. Это как жест дружбы с нашей стороны.
— О-о, даже так?! – Карабас Барабас весело засмеялся. – Ну и чудаки! С вами не погрустишь, ей-богу!..
Адама начала злить эта беспардонность. Он тоже повысил голос:
— Вы что, издеваетесь над нашими высокими технологиями?
— Успокойся, как тебя там… Адам. Спокойно! Все понятно! Мы же не отказываемся от вашей помощи. Поможешь, конечно. Для нас ты долгожданный гость. – Карабас Барабас кивнул Тарзану, тот потащил Адама к дверям.
— Подождите! Мне нужно встретиться с президентом! – Адам пытался отбиваться от него.
— Иди, иди! – махнул рукой Карабас Барабас. – Там в палате встретитесь.
И президент там же.
— Президент там?
— Да, там же… Встретитесь…
Тарзан выволок Адама за дверь. Затащил в палату и указал на двухъярусную кровать:
— Твое место будет тут – на втором ярусе. Смотри только – чтобы ни звука!
Он ушел. Адам оглянулся по сторонам. Тут людей с десяток, на него никто внимания не обратил. Один ухватил голову руками и беспрерывно качается вперед-назад. Второй ходит туда-сюда, размахивая руками. Третий уставился в стену.
Один худощавый мужчина протянул ему руку.
— Будем знакомы – Мечтатель.
Адам пожал протянутую руку:
— Адам.
— Адам… Хорошо. А вон тот – Ленин, тот – Наполеон, а этот – Президент, – начал знакомить Мечтатель.
— Президент?
— Да, тут собраны все величайшие люди мира.
— А мне Президент нужен был.
— Он многим нужен…
— А мне сейчас нужен. – Адам пошел было к нему, но Мечтатель схватил его за полы халата.
— Бесполезно, он не принимает.
— Как не принимает, он же без дела сидит!
— Вообще, его невозможно разговорить.
— Не понял.
— В данный момент он не видит и не слышит. Занят политическими делами.
Адам подошел к мужчине, сидевшему на кровати, скрестив ноги.
— Господин Президент!
Тот не шевельнулся, продолжил сидеть, как истукан, установившись в одну точку.
От удивления Адам провел рукой перед его глазами, но безрезультатно.
— Сказал же, не принимает, – махнул рукой Мечтатель.
Странные у них законы, подумал Адам.
— Не беспокойся, – сказал Мечтатель. – Его не может отвлечь даже гнев Ленина.
Он тут, но в то же время его здесь нет.
Но Адам так и не понял ничего.
— Слушай, у тебя есть вещи? – спросил Мечтатель.
— Зачем? – Адам ответил вопросом на вопрос.
— Спрячь вещи подальше. Иначе украдут.
— Что, и воры есть?
— Тут все воруют, – сказал Мечтатель. – От Президента до Ленина…
В это время раздался крик: «Завтрак!» Все вскочили и ринулись к двери, сгрудившись на выходе. Даже Президент, сидевший словно каменное изваяние, успел первым, остался только один старичок.
— Что случилось? – Адама очень удивила эта суета.
— Пошли, кушать зовут, – объяснил Мечтатель. – Опоздаешь – голодным останешься.
— А этот? – Адам кивнул на старика.
— Он вчера поел, хватит. О же старый, никому уже не нужен.
— Питается только раз в сутки?
— Ел бы десять раз, если б доставалось, – Мечтатель грустно улыбнулся. – Его долю кушает Президент. Ну, ты идешь или нет?
— Нет, – отказался Адам. – Я не хочу есть.
— Ладно тогда, твой завтрак я принесу старику. – Мечтатель побежал. А Адам подошел к старику. Увидев слезливые глаза, спросил у него:
— Почему ты плачешь?
Старик поднял на него мокрые глаза.
— Я не плачу, – голос его задрожал.
— Но в глазах-то – слезы…
— Старческие глаза всегда мокрые…
Адам никогда не видел, чтобы на его планете старики плакали. У них глаза всегда радостно горят, довольные жизнью.
— А ты кто такой? – спросил старик.
— Я – Адам. Пришел из другой планеты.
— Неужели? – оживился дед. – Возьми меня на свою планету! Очень прошу!
— Почему? – Адам присел около него.
— Я устал, – глубоко вздохнул дед. – Воевать устал…
— Воевать? С кем?
— С врагами. Нас окружают враги. Я разгромил монголо-татар, дрался с турками, шведами, японцами. Потом началась Гражданская вой на, обрушился немец.
Дальше – Афганистан, Кавказ… Даже не сосчитать, одни войны.
— А как же ты жил тогда? – покачал головой Адам.
— Времени не было жить. А у вас что, не воюют разве?
— Нет.
— Умоляю, забери меня на свою планету! Хотя бы на старости лет узнаю, что такое настоящая жизнь!
С таким жалобным взглядом глянул старик на него, у Адама аж дрожь пробежала по всему телу. Он пытался разложить в мозгу то, что успел увидеть на этой планете. В голове только не укладывалось: люди вроде разумные, но образ жизни у них сильно отличается от сознательных существ. Когда его командировали на Землю, говорили, что там обитают умные твари, только поэтому он с радостью согласился отправиться сюда. А сейчас пожалел. А что будет дальше?
Народ с шумом ввалился обратно. Некоторые под подушку прятали куски хлеба.
— Что они делают? – спросил Адам у Мечтателя.
— Запас… – ответил он.
— Запас? – не понял тот.
— Да, на черный день…
— А что, тут и черные дни бывают?
— Вся наша жизнь состоит из одних черных дней, – объяснил Мечтатель. – Поэтому нельзя жить без запаса.
Нигде на других планетах, которых знал Адам, нет таких удобных условий, как тут. Даже нечаянно оброненное семя сразу прорастает. А Мечтатель рассказывает о какой-то голодухе. Не может быть такого!
— Мы с тобой так и не познакомились, – прервал его размышления Мечтатель. – Ты откуда будешь?
— Я? – Адам с сомнением глянул на Мечтателя – поверит-не поверит. – Я с планеты Кеплер.
— А-а, – Мечтатель даже не удивился. – Я где только не побывал во вселенной, только… как ты сказал?
— Кеплер.
— Да, на Кеплере не был. – В глазах у Мечтателя изобразилось сожаление.
— А ты тоже небесный путешественник? – Адам как бы обрадовался, встретив коллегу.
— Да! Вселенная – это мой мир! Я же сюда попал случайно… – вздохнул Мечтатель.
— А где твоя планета? Как называется? – заинтересовался Адам.
— Далеко… – Мечтатель взглянул на небо сквозь решетку окна. – На этой планете нет ни слез, ни горя, ни мучений. Одна Любовь торжествует.
— А как называется? – Адаму никогда не приходилось не только видеть, но и слышать о такой планете, о которой говорил Мечтатель, хотя немало побродил по вселенной.
— Счастье. Она называется Счастье! – Мечтатель отошел от грез и посмотрел на Адама. – Расскажи мне, пожалуйста, о своей планете.
— Наша планета как ваша Земля. Почти близнец. Есть и различия, конечно: давление, смена дня и ночи, небеса красные… и большая разница в жителях, мне кажется. Наш народ не знает такие понятия, как вой на, враждебность, катастрофы, потому что мы все родственники. Все живое у нас считается родным…
Адам не успел закончить рассказ, в палату ввалились санитары с медсестрой.
— А ну-ка обнажили свои тухлые задницы! – скомандовал Маугли. Все покорно подчинились и спустили брюки. Медсестра привычными движениями колола каждого шприцем. Даже Президент послушно выполнил указания санитаров.
Удивленный Адам спросил у Мечтателя:
— Даже Президента они не признают?
— А-а, что им Президент? У них вся власть в руках! У нашего президента только имя есть, а власти никакой… – прошептал Мечтатель.
— А ты чего стоишь, словно дурак, снимай штаны! – заорал Маугли все еще не соображающему Адаму.
— Я? А мне не нужно! – отступил он назад.
— Что тебе нужно, мы сами знаем, понятно! Снимай, говорят!
— Не сопротивляйся! Они все равно добьются своего… – прошептал ему Мечтатель, боясь последствий.
— Нет! – отодвинул его руки Адам. Лицо санитара побагровело.
— Ах, ты так!.. Маугли, достань рубашку! – закричал санитар. Двое охранников мигом обездвижили Адама с помощью смирительной рубашки и связали руки сзади. В это время в зад впилась игла.
— Вот так бывает с непослушными, – захихикал Маугли. – Вот и лежи, барахтайся!
Когда Тарзан с Маугли вышли вслед за медсестрой, к Адаму подошел Мечтатель.
— Говорил же, не сопротивляйся. Нет сил противостоять им.
— А как же права? – спросил Адам, начиная сладко засыпать.
— Ты что, с неба упал? – Мечтатель закачал головой. – Права – это рубашка на тебе.
— А зачем на меня надели эту рубашку?
— Это смирительная рубашка. Хотя, на нас на всех такая рубашка давно надета, – тяжело вздохнул Мечтатель…
— Нет же ни у кого, – Адам окинул взглядом палату и устремил на Мечтателя вопросительный взор.
— На души наши накинута эта рубашка! Снаружи не видно, души она жмет, – сказал Мечтатель. У него глаза были голубые, Адам в них словно бесконечное небо увидел. И приметил в этом взгляде мучительное одиночество. А в рубашке действительно было неудобно. Он попросил:
— Сними-ка рубашку.
— Не могу, – тот отвернулся.
— Как это – не можешь?
— Сказал же: я тоже в такой же рубашке…
— Не говори ерунды. Вижу же – у тебя руки свободны!
— Свобода начинается изнутри… А там – рубашка смирительная… – странно говорит этот мужик. – Ты потерпи, привыкнешь, научишься… Только вначале неудобно… Не привыкнешь – заставят. Тут процедур много. Приучат…
К ним подошел Ленин.
— Тс-с, – он приставил палец к губам. – Тут шпионы ходят. – Он пригнулся к Адаму и прошептал. – Ну что, друг, будем бороться за свободу?
Но Мечтатель не дал им поговорить, прогнал Ленина. Ничего не понимающий Адам вопросительно посмотрел на него.
— Он хочет примкнуть тебя к своей стае, – объяснил Мечтатель.
— А что такое стая? – Адам впервые слышал это слово.
— А это когда один «вожак» рядом с собой собирает людей, как волк стаю, и начинает бороться против врагов. Тут таких стай несколько… – сказал Мечтатель.
От его объяснений у Адама стала кружиться голова. Он говорит такие вещи, которые не могут переварить нормальный ум. Он, хотя и не встречал врагов, но наслышан про черные силы, которые нападают на другие планеты во вселенной. Значит, они хотят захватить планету Земля?
— А эти враги – они с какой планеты? – со страхом спросил он.
— Ты что, вот такой, что ли? – Мечтатель покрутил пальцем у виска. – Люди они!
— Люди?! – еще сильнее удивился Адам, даже в глазах потемнело. – Я ничего не понимаю. Как это: человек – враг человека? Абсурд!
— Поймешь, – сказал многозначительно Мечтатель. – Самый страшный враг человека – человек!
— Это же самоубийство!.. А мне говорили, что на планете Земля живут разумные существа… – голос его сник, он потупился.
В это время в палате появился женщина с ведром. Адам посмотрел на нее, забыв не только о Мечтателе, но и о всем мире.
— Эй, что с тобой? Что случилось? – Мечтатель схватил его за плечо и встряхнул.
— Это что за прекрасное создание? – очнулся Адам.
— Про кого ты говоришь? – Мечтатель оглянулся кругом, словно ища кого-то.
— Так вот же! – Адам показал на женщину.
— А-а, ты про эту бабу… – Мечтатель засмеялся. – Афродита она. Полы тут моет.
За это время женщина подошла к ним и пнула ногой Адама.
— Чего расселся, ноги убери!
Мечтатель вскочил и заторопился на свое место. Афродита немного постояла, рассматривая Адама в смирительной рубашке.
— Бедненький, – вздохнула она. – Приносят и приносят. Или весь мир сошел с ума!..
Адам посмотрел на нее, и по его груди пробежало какое-то странное, но приятное чувство. До этого такого с ним не случалось. Словно от взгляда этой женщины на него полился какой-то теплый луч и разлился по клеткам организма. Что же случилось с ним? Пока Афродита не ушла, Адам лежал в странном беспамятстве.
Когда Мечтатель снова подошел к нему, он пребывал в объятьях этих странных чувств.
— Что это было? – этот вопрос он, кажется, задавал сам себе. – Странно!..
— Что-что, Афродита полы помыла, – ответил Мечтатель. – Каждый день она это делает.
— В меня от нее полилась какая-то энергия, – сказал Адам.
— А ты не влюбился случаем? – Мечтатель слегка улыбнулся.
— Влюбился? А что это такое?
— Ну и дурак! – весело рассмеялся Мечтатель. – Есть такое чувство на свете – мужики влюбляются в женщин. Или у вас там не влюбляются?
— Нет!
— А как дети рождаются?
— Дети у нас появляются в инкубаторах.
— В инкубаторах? А как же любовь? – удивился Мечтатель.
— Мы свои потребности удовлетворяем с помощью различных аппаратов.
— Да-а, – протянул Мечтатель задумчиво. Потом легонько постучал по груди Адама.
— Что ты делаешь?
— Я проверяю: ты не робот случайно…
— Как я могу быть роботом?
— Да ну его! – Мечтатель махнул рукой. – У всех сердца уже железные…
В это время раздались странные звуки – это на том конце палаты насколько больных начали стучать ложками по алюминиевым тарелкам. Стоявший среди них Ленин пытается что-то говорить, но его никто не слушал.
— Что они делают? – спросил Адам.
— Это стая Ленина учиняет бойкот, – спокойно объяснил Мечтатель.
На шум появились Тарзан и Маугли.
— Остановитесь! Разойдись подобру- поздорову! – заорал Тарзан. Но бунтовщики не обращали внимания на его крики, продолжали стучать.
— Ах, вы так?!
Маугли с Тарзаном начали избивать их дубинами. Больные пытались накрываться одеялами, кто-то заполз под кровать. Стуки прекратились, слышен был только мат охранников и стоны пострадавших от ударов.
— Это Ленина провокация! – говорил Тарзан. – Маугли, давай рубашку!
Маугли подошел к Адаму, тихо наблюдавшему за этой суетой.
— Эй, ты угомонился уже? – не ожидая ответа, он снял с него рубашку. Но предупредить не забыл: – Смотри, не буянь!
Мигом надели на бедного Ленина смирительную рубашку, завязав руки назад.
Немного побрыкавшись, он покричал и замолк. В рубашке он стал похож на забальзамированного египетского фараона.
Эти, похоже, в действительности враги друг другу, подумал Адам, когда санитары с видом победителя торжественно ушли из палаты. Если люди появятся у него на планете, то трудно представить, что они учинят там. Он представил свой народ, и стало не по себе за существ, не знающих даже, что такое зверство и зло. Адам подошел к Мечтателю, задумчиво сидевшему на кровати, приперев щеки руками.
— Слушай, Мечтатель, – обратился он, садясь рядом. – Тебя что-то беспокоит?
— А меня много чего беспокоит, – безразлично сказал Мечтатель. – Человек всегда должен сам себе вопросы задавать, потому что на свете нет учителя лучшего, чем вопросы, задаваемые себе…
— Ты не знаешь, на стене одной из комнат я видел много записей. Кто их мог написать?
— Записки?.. А-а… – Лицо Мечтателя просветлело. – Это в той «мягкой комнате»?
— Да, да, именно там! – Адам тоже оживился.
— Туда часто закрывали Эйнштейна.
— Эйнштейна?
— Да, был такой математик. Прозвали Эйнштейном. Три месяца назад помер.
— А как в ту комнату попасть? – поинтересовался Адам.
— Ха!.. – отмахнулся Мечтатель. – Чтобы туда попасть, хватит одного слова!
— Какое слово?
В это время сидевший на кровати Президент встал и взобрался на второй ярус кровати.
— Тихо всем! Президент говорит! – заорал кто-то. Тот же, в свою очередь, кашлянул в кулак, оглянулся вокруг и начал:
— Господа хорошие! Траектория нашего движения направлена в сторону политических целей, определяемых пересечением широких и высоких ориентиров, усиливаясь мощью и возможностями нашего потенциала, точнее говоря – в зависимости от поставленных задач и требований…
Он долго говорил в этом ключе. Адам с удивление посмотрел на Мечтателя.
— О чем он говорит? Я ничего не понимаю!
— А понимать и не надо, – сказал тот. – Его речь успокаивает – это главное.
Он время от времени выступает с таким докладом. Сказанное сильнее лекарства действует на больных, они успокаиваются.
— На больных? А кто же тут больной? – удивился Адам.
— Мы все тут больные, – сказал Мечтатель.
— Какая же болезнь? – испугался Адам.
— Сознание затуманивает… – вздохнул Мечтатель. – Эта болезнь проникла и распространилась в наших учебных заведениях… С детства начинает грызть силу воли и мышление.
— А… она заразна? – на лице Адама выразился испуг.
— Силой прививают… Распространение этой болезни давно налажено… – сказал Мечтатель. – Иммунитета ни у кого нет.
Адам страшно испугался слов Мечтателя. Если он заболеет этой болезнью, то ему дорога на родную планету закрыта – как пить дать.
— Наверное, существует способы излечения от этой болезни? – он с надеждой взглянул на нового товарища.
— Есть, конечно, – ответил тот. – Но ведь люди сами не хотят избавляться от нее…
— Как это – сами не хотят? – Адам подумал, что совсем сходит с ума.
— Так с такой болезнью жить проще – никого ничто не волнует.
Люди кучей столпились у Президента, каждый старался пожать ему руку.
— Президент раздает подаяние, – объяснил Мечтатель и пошел туда же. – Скорее, нужно успеть забрать, а то не хватит!
Адам продолжал стоять, молча наблюдал. Президент вручает каждому какие-то обрывки бумажек. Мечтатель подошел к Адаму, свертывая доставшуюся ему бумажку.
— А что это такое? – повертев бумажку, спросил Адам.
— Святая бумага.
— Святая?! – в мозгу Адама что-то шевельнулось. Перед глазами прошли разного цвета и формы листы бумаг, но он ничего не мог вспомнить. – Но у нее же нет никакой ценности…
— Ценности нет, но есть сила воздействия, – сказал Мечтатель, засовывая бумажку в карман. – Волшебная она. В ней заключен весь смысл нашей жизни, без нее – никуда!
В это время двое мужчин начали драться.
— Что там творят? – спросил Адам, испугавшись и отступая.
— Дерутся… – ответ Мечтателя прозвучал слишком спокойно.
— А зачем?
— Бумажек не хватило. Потому и дерутся.
Странно, но из-за какой-то бумажки они готовы поубивать друг друга. В голове Адама родилась догадка.
— Мечтатель, дай-ка свою бумажку! – попросил он.
— Зачем? Что ты собираешься с ней делать?
— Дай скорее! Ну!
Мечтатель протянул бумагу, Адам взял ее и крикнул дерущимся:
— Эй, постойте, остановитесь! Вот же ваши волшебные бумажки!
Драка тотчас закончилась. Те двое зло посмотрели на Адама и пошли на него: о чем лопочет этот незнакомец?
— Что ты наделал? Сейчас они тебя отдубасят! – Мечтатель испугался.
— Вот вам! – Адам еще раз разорвал бумажку и вручил обоим. – Вот же: все хватило!
Только что дерущиеся мужики весело улыбнулись. Они взяли у Адама по бумажке и пошли к себе. Мечтатель, испуганно наблюдавший, чем же кончится это заварушка, щелкнул языком.
— Как ты додумался до этого? – спросил он.
— Не знаю, – сказал Адам, потом добавил. – Не размер, а количество важнее…
— Ну у тебя голова! – восхитился Мечтатель. Но тут же раздался крик вошедшего Тарзана:
— Обхо-од!
Кроме Президента, уставившегося в одну точку, и Ленина, лежавшего в смирительной рубашке, все забегали, засуетились. Одни рылись в своих тумбочках, другие поспешили прикончить спрятанные куски хлеба…
— Что же опять? – заинтересовался Адам.
— Идет Карабас Барабас… – испуганно прошептал Мечтатель.
— Быстро убрать палату! Чтоб везде был порядок! – Тарзан ударил кулаком в кулак. – Та-ак… Не забыли, как отвечать на вопросы главного? Ну-ка, Мечтатель, что ты скажешь?
— Я? – растерялся тот.
— Да, ты! Что ответишь?
— Кому? – он удивленно посмотрел по сторонам, словно ища поддержки.
— Дурак! Карабасу Барабасу, говорю!
— А-а, дураку Карабасу Барабасу…
— Ты что? Кого ты назвал дураком? – Тарзан схватил Мечтателя за воротник.
— Не я же, ты сам сказал… – попытался оправдаться Мечтатель.
— Тьфу! – Тарзан отпустил его и хлопнул ладошками. – Если Карабас Барабас спросит тебя, как жизнь, хватает ли еды, что ответишь?
— А-а-а… – Мечтатель нахмурился. – Жизнь-то… Так себе – существую… Повара продукты воруют, какая тут нормальная еда?..
— Так! Чтобы при нем рот не открывал, понятно?! Иначе «мягкая комната» – твоя! Понял?!
Мечтатель молча кивнул головой – понятно!
— Чтобы все запомнили! – потряс пальцем Тарзан. – Карабас Барабас не любит плохих вестей. Если попытаетесь жаловаться ему – во! – санитар погрозил огромным кулаком. – Улыбайтесь! Чтоб на лице было довольство нашей жизнью.
— А кто такой Карабас Барабас?
— Он пуп земли. Нет человека выше него. Тут все хозяйство его!
— А Президент? – удивился Адам.
— И Президент подчиняется ему… – отмахнулся, ответив за Тарзана, Мечтатель.
— Как это – подчиняется?
— Потому что театр в руках Карабаса Барабаса.
В это время в палату вошел главврач.
— Доброе утро, господа больные! – его зычный голос заставил всех умолкнуть.
Карабас Барабас прошел между тесными рядами кроватей к самому последнему больному в углу палаты.
— Ну, дружище, как дела? Лечение помогает? – спросил он, слащаво улыбаясь.
— Я же ваши лекарства принимаю не из-за болезни, – пробормотал больной. – Я их пью за компанию с другими, потому что я окружен сумасшедшими…
— Хорошо, очень хорошо, – поддакнул Карабас Барабас. – С компанией нужно жить в дружбе, приспосабливаться.
В этот миг раздался крик Ленина:
— Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя!.. – несколько человек из его стаи заголосили было в поддержку, но увидели большой кулак Тарзана и смолкли.
— А-а, Ленин? Ты все еще не можешь успокоиться? – Карабас Барабас зло посмотрел на него. – Твои бунтарства мешают лечить больных.
— Призрак бродит по миру!.. – крикнул Ленин.
Карабас Барабас тихо сказал Тарзану:
— Еще две дозы добавь ему, чтоб головы больным не морочил.
— А рубашку снять? – спросил Тарзан.
— В рубашке будет безопаснее… – Карабас Барабас повернулся к другому больному.
— Ну а твои дела как? На что жалуемся?
— Мне сделали операцию, – сказал тот.
— На что? – заинтересовался Карабас Барабас.
— На язык. Я не могу говорить. Голоса нет, – мужчина потер шею.
— Не беспокойся, голос же есть. Мы вот слышим.
— Нет, меня никто не слышит.
— Разговариваешь же, – словно оправдывался Карабас Барабас перед ним.
— Это не мой голос. Мой голос не может раздаваться, – твердил мужчина свое.
— Как это – не может?
— Говорю же, сделали операцию. Нет у меня своего голоса. У меня голос другого человека. Теперь хотят и глаза прооперировать.
— Хм-м… И глаза не видят?
— Видят.
— Если видят, операцию не будут делать. – Карабас Барабас похлопал больного по спине.
— Вот и сделают из-за того, что вижу. Если был бы слепой, то не делали бы… – грустно сказал больной. – Всем делают же. На глаза, на язык, на ухо… Меняют их на искусственные…
Карабас Барабас посмотрел на санитара:
— Добавь этому галаперидолу, – сказал он.
— А мозгу вреда не будет? – спросил Тарзан.
Карабас ухмыльнулся:
— Его мозг давно «прооперирован». Там уже нечему навредить… Главврач обратился к больному, сидевшему на кровати, качая головой. – А ты чего грустишь?
Тот поднял голову и слезливыми глазами жалобно посмотрел на доктора.
— Я великий человек, – сказал он. – Но меня не хотят признавать. Мне завидуют, стараются унижать.
— Да-да, – сказал Карабас Барабас, успокаивая больного. – Ты – великий! В этом никто не сомневается, все признают твое величие.
— Правда? – в глазах больного заблестели искорки надежды.
— Конечно, сказал Карабас Барабас. – Вот мой помощник тоже это подтверждает.
— Да-да, ты великий! В будущем тебе поставят памятник! – Тарзан поднял потянутую вперед руку, изображая памятник.
— Я великий! Я – великий! Меня узнают! – больной рукоплескал, подпрыгивая на месте. А Карабас Барабас подсел к Адаму.
— Ну и как у тебя дела, больной?
— Я не больной, – сухо ответил Адам. – Сказал же: я – представитель чужой цивилизации!
Карабас Барабас присел напротив.
— Ну и как ты чувствуешь себя на нашей планете?
— Тут жизнь устроена не так, как мы думали, – ответил Адам. – Мне не нравятся отношения ваших существ между собой.
— Согласен, – кивнул доктор. – Наши каноны сосуществования тебе могут не нравиться.
— Ваша жизнь не соответствует образу жизни разумного существа. Ваши законы порождают лишь склоки.
— Интересно… – усмехнулся Карабас Барабас.
— Это не интересно, а очень жаль.
— Но все же такие законы принимали сами люди. Значит, так было удобнее, – доктор поднялся с места.
— А мне кажется, что эти законы люди не выбирали, они придуманы для того, чтобы одни грабили других, – не сдавался Адам.
— Возможно… – На этот раз Карабас Барабас искренне улыбнулся. – Кто-то должен приказывать, а кто-то – подчиняться. Голова – чтобы думать, а руки – для работы…
— Ваша ошибка – в разделении функций членов. А они должны быть цельными. Если одного не хватает, значит, нет совершенства, есть урод.
— Политика – самый страшный вирус… – проговорил про себя доктор и кивнул Тарзану.
— Внимание! Все сядьте поудобнее. Начинается гипнозотерапия! – скомандовал Тарзан.
Карабас Барабас вышел на середину комнаты. Потекла медленная мелодия и раздался повелительный, в то же время ласковый голос доктора:
— Музыка овладевает вами полностью. Глаза медленно закрываются. Вы подчиняетесь только моему голосу. Тело окружают теплые потоки. Вам хорошо, вы пребываете в сладостных чувствах. Представьте, что вы загораете на теплом песке у бескрайнего моря. Слышен шум нежного прибоя, кричат чайки. Вам ничего не нужно, кроме этих радостей.
Адам удивленно озирался кругом. Одни закрыли глаза и качаются на месте, другие машут руками и ходят вокруг кроватей. Президент, кажется, особо сильно поддался воздействию гипноза, удовольствие от переживаний выразились на его лице. Карабас Барабас продолжил:
— Мир восхитительно красив! Вы умываетесь в лучах этой красоты. В голове нет никаких плохих мыслей, только радость и легкость ласкают ваши души.
Ни тело, ни душа не болят. Вы свободны от болезней. Нос щекочут сладкие запахи. Вы ощущаете удовольствие от жизни. Только удовольствие!.. А теперь глаза медленно открываются. Вы проснулись, но чувство удовлетворения осталось в душе. – Доктор обвел цепким взглядом всех по одному, не почувствовав ничего сомнительного, добавил: – До следующего сеанса, – и вышел из палаты.
Гипноз действительно подействовал на больных, в палате стало тихо. Лишь слышен храп Ленина, так и не проснувшегося от глубокого сна…
В такой суете прошел день. Адама разбудил звонкий стук ведра. С легкой ленцой он открыл глаза и увидел убирающуюся Афродиту, поднялся и сел.
— Спи, спи, еще никто не поднялся, – сказала женщина.
— Афродита!.. – невольно вырвалось у Адама.
— Чего надо? В туалет хочешь?
— Нет. Это ты же, Афродита?! – Адам, кажется, не верил своим глазам.
— Хе… – Афродита перестала тереть пол и уставилась на него. – Кто же, если не я…
— Афродита! С первого взгляда таинственный луч твоих глаз прошел через все мое нутро и завладел моим сердцем. Твой взгляд обворожил меня, только о тебе и думаю…
Афродита улыбнулась:
— Обо мне? И что же ты думаешь?
— А знаешь, кто ты? – глаза Адама загорелись.
— Кто? – женщина насторожилась.
— Ты!.. Ты – волшебное существо, изваянное из нег, цветов и восхитительных запахов! – Адам тщательно искал и подбирал слова, чтобы высказать и донести свои чувства. – Твой таинственный взор бальзамом ласкает душу, соловьиный голос бередит самые тонкие струны души, брови твои словно ласточкины крылья…
Афродита так и застыла с ведром в руке, не понимая ничего. Вот она немного пришла в себя.
— Ты смеешься надо мной? – спросила она, но в ее словах не было ни капли злобы.
— Я?! Смеюсь?! Как можно насмехаться над волшебством? Я высказал то, что носил в душе. Не обижайся, Афродита! Ты действительно паришь на высотах, недостижимых для простых смертных.
Афродита взглянула в глаза этого странного юноши, закрыла лицо ладонями и вышла из палаты. Адам так и не смог понять этого поступка. Может, действительно обидел?
Очень скоро в палату ворвался Тарзан. Он оглядел ненавистными глазами всех лежащих в палате, потом остановился на Адаме, сидевшем на кровати.
— Ты! Почему обидел Афродиту?! – заревел он.
— Я?.. Я… – задохнулся Адам. – Не обижал, нет!
— Он еще оправдывается! Только-что с плачем выбежала отсюда. Что ей сказал?
— Я ей ничего плохого не говорил…
— От хороших слов человек не плачет. Придется проучить тебя. Пошли!.. – Тарзан схватил Адама за локоть.
— Куда ты меня тащишь? – Адам хотел вырваться, но мощные мускулы Тарзана трепали его как козленка.
— В санаторий. Отдохнешь, – презрительно усмехнулся санитар. Но в это время к ним подбежала Афродита.
— Тарзан, не трогай его! Он не виноват! – взмолилась женщина.
— Как не виноват? А почему плачешь?
— Сама. Я сама!.. – Афродита пыталась спрятать глаза.
— Почему? Разве плачут без повода?
Женщина не смогла ответить на вопрос Тарзана. Да, женщина и сама не понимает, почему ей хочется плакать. Вдруг нахлынули неожиданно непрошеные слезы, это от слов Адама, сказанных недавно. Тарзан покачал головой, испытующе глядя на нее.
— Или ты тоже… С такими связавшись… – он не досказал, махнул рукой и повернулся к Адаму. – Ладно, на первый раз прощу. Скажи спасибо Афродите.
Когда он ушел, двое надолго замолчали. Странно, даже ничего не говоря, они словно понимают друг друга. Но все же Адам решился спросить:
— Афродита, а ты почему плакала?
Как будто не знаешь почему, – мелькнуло в взгляде обиженной женщины. Она залепетала, словно оправдываясь:
— Такие слова… Никогда… Не говорили… Мне… Как ты…
Адам не мог оторвать глаз от разрумяненного лица красивой женщины.
— Ладно, я пошла… Работы много, – улыбнулась Афродита. Адам ничего не смог сказать. Так и стоял бы всю жизнь, глядя на нее. Невольно потянул руку, словно желая остановить Афродиту. Но женщина не заметила его жеста. Немного отойдя, оглянулась, помахала рукой и исчезла в конце коридора. А суета в палате привела Адама в чувство. Три-четыре больных, отчаянно спорящих о чем-то между собой, окружили его. Ничего не понятно, лишь обрывки фраз: «Мы – народ разумный…», «Лечебница в твоих руках!..», «Долой процедуры!..», «Конец болезням!..». Адам кое-как освободился от них и подошел к Мечтателю, сидящему на кровати.
— Что с ними? – спросил он удивленно. Мечтатель ответил равнодушно.
— Они себе Президента назначают.
— Какого еще Президента? Вон же Президент сидит.
— Игра такая, – отмахнулся Мечтатель.
— Игра? – не понял Адам.
«Как бы тебе попроще объяснить», – почесал затылок Мечтатель, потом сказал:
— Ты в этой игре можешь не участвовать, но все равно будешь участником.
— А-а, значит, условия игры такие, – удивление Адама возросло.
— Правила очень простые. – Мечтатель взял клочок бумаги. – Вот, нужно поставить метку напротив одного из этих имен. Можно и не отмечать.
— Понял, – перебил его Адам. – Кто наберет больше голосов, тот и Президент.
— Нет, – сказал Мечтатель. – Не так.
— А как?
— Увидишь… – Мечтатель еще что-то хотел сказать, но его перебил голос одного больного.
— Тише! Говорит Президент.
Президент встал на кровати, покашлял.
— Господа! – сказал он. – Траектория нашего движения направлена в сторону политических целей, определяемых пересечением широких и высоких ориентиров, усиливаясь мощью и возможностями нашего потенциала, точнее говоря – в зависимости от поставленных задач и требований…
— Тьфу!.. – чуть не ругнулся Адам. – Опять одно и то же…
— Успокойся. Значит, единогласно избран он, – сказал Мечтатель.
— Как-так? Мы не голосовали…
— Сказал же: можешь не голосовать… Голоса же он сам считает…
— Тогда зачем эта комедия?
— Эта процедура такая – чтобы больных успокоить…
Адама одолела жуть. Словно он окружен мертвыми тенями. Если эти тени дойдут и до его планеты, будет большая катастрофа. Что делать-то? Есть только один путь: нужно уничтожить формулу перехода пространства и времени, там, на стене «мягкой комнаты»! Стереть обязательно! Но как попасть в ту комнату?
Ага, тогда Мечтатель говорил же, чтобы попасть туда, нужно всего одно слово…
Адам бросился к Мечтателю.
— Ты говорил, что достаточно одного слова, чтобы попасть в «мягкую комнату». Какое это слово?
Мечтатель удивленно посмотрел на него.
— Ты что, спятил?
— Мне нужно попасть туда.
Мечтатель покачал головой. Он еще не встречал человека, добровольно рвущегося туда.
— Пожалуйста, скажи! – взмолился Адам.
— Ничего секретного там нет, – сказал Мечтатель. – Одного слова…
— Какое слово?
Мечтатель заколебался, потом предупредил:
— Но оттуда уже не выйдешь! Редко кто выходит…
— Скажи, Мечтатель!
— Это не секрет. Все знают, только не говорят. Это слово – свобода!
— Свобода?
— Да. Крикни, и тотчас закроют в «мягкой комнате».
— Спасибо! – Адам пылко обнял Мечтателя. – Ты настоящий друг!
Мечтатель так и не понял, что с его другом стало. Но удивительное было еще впереди. Вдруг Адам заорал благим матом:
— Свобода!.. Свобода!.. Свобода!..
Все больные резко смолкли, словно услышали страшное слово. Не ожидавший такого поворота Мечтатель пытался остановить Адама, прикрыв рукой его рот.
Но тот еще пуще продолжал орать:
— Свобода! Свобода! Свобода!
Ворвались Тарзан и Маугли. Два великана схватили Адама.
— Тебе свобода нужна? – прошипел Тарзан, замахиваясь дубинкой. – На!
Мечтатель не выдержал, повис на руке Тарзана.
— Не трогайте Адама! Он не виноват! Я… Я виноват! Маугли ударил дубинкой Мечтателя, тот согнулся пополам от боли. Тарзан тоже добавил пинка.
Адама закрыли в «мягкой комнате». Как удачно получилось, обрадовался он, давно хотел сюда попасть. Он быстро изодрал рукав и начал стирать записи на стене. Он уже точно знает: эти формулы никто не должен увидеть. Особенно земляне, иначе угроза будет всему миру.
Прошли три-четыре дня. Адам счет времени потерял. Сидит в уголке, думает об Афродите. Вспоминает ее улыбку при последней встрече, и сердце наполняется теплом. Ничего ему не нужно, кроме этих сладких чувств.
С грохотом отворилась дверь и появился Тарзан. Немного постоял молча, подбоченясь, потом покачал головой.
— Поумнел, что ли? – Он, кажется, этот вопрос задал сам себе. – Эй, инопланетянин, стену тут ты вытер?
— Я, – голос Адама задрожал, все же страх перед Тарзаном давал о себе знать.
Если что, вон дубина у него наготове, а бок все еще болит.
— Молодец! – искренне похвалил Тарзан. – Вот же: чуть повоспитаешь, сразу умнеют… Иди, дуй в палату.
Шагая по коридору, Адам удивился необычным голосам: кто-то кричит, топают ногами… Что там? У дверей палаты постоял в нерешительности, потом рискнул.
Больные веселятся, поют и пляшут. Он подошел к Мечтателю.
— Что с ними?
— Праздник… – Мечтатель ответил глухо.
— Праздник?..
— Карабас Барабас велел праздновать.
— Как велел? Разве по велению… Праздник же бывает…
— Тут все по велению… – Мечтатель небрежно махнул рукой и отвернулся.
— Мечтатель, ты болеешь, что ли?
Он тяжело вздохнул:
— В тот раз… Тарзан… пнул в бок… Теперь подняться не могу…
— Сволочь! – Адам стиснул зубы, погладил по голове Мечтателя, желая успокоить. В палату вошла Афродита. При виде Адама она улыбнулась, помахала рукой.
— Иди, тебя зовет, – прошептал Мечтатель, еле шевеля губами.
— Я сейчас вернусь, друг Мечтатель! – Соскучившийся по Афродите Адам побежал к подруге. Голова закружилась, сердце выпрыгивало из груди.
— Айда, – сказала она и позвала его таинственным взглядом, Адам повиновался. Они вошли в маленькую каморку в конце коридора. Женщина резко повернулась и повисла на шее мужчины:
— Ой, соскучилась!..
Губы коснулись губ. Голова кругом, словно они в облаках парят. Странно, он никогда не испытывал такого.
Адам влетел в палату, желая поделиться со своими переживаниями с другом.
Но… кровать Мечтателя обступили плотным кольцом больные. Он присел у изголовья.
— Мечтатель… Друг!.. – Он уже понимал, что случилось. – Потерпи, дорогой, сейчас доктора позову…
Мечтатель медленно открыл глаза. Схватил за руку Адама и что-то прошептал.
— Что сказал, друг? – он приблизил ухо к его рту.
— Я… нашел… – сказал Мечтатель слабым голосом. – Нашел!..
— Что ты нашел? – Адам прослезился.
— Планету… – Мечтатель сделал гримасу улыбки. – Свою планету…
— И я нашел… – Адам хотел просто успокоить друга.
— Я иду туда… Там ждут… – Глаза закрылись. Ушел Мечтатель… Отправился в свой мир, никому не ведомый и никем не слыханный…

ЭПИЛОГ

Тарзан и Маугли, игриво толкающиеся перед лечебницей, вдруг застыли, увидев симпатичную женщину, одетую в узкое платье. Она поднялась по лестнице, погладила прилегающее длинное платье по бокам, взглянула на санитаров:
— Эта психиатрическая клиника?
Ей кивнули одобряюще.
— Мне нужен главный врач.
Тарзан с Маугли дружно схватились за ручку двери.
— Добро пожаловать! – сказали они на одном дыхании. – Для вас двери всегда нараспашку.
Женщина шагнула через порог. Санитары встали с двух сторон и привели ее к дверям главврача. Увидя красивую женщину, Карабас Барабас вскочил.
— Меня … Карабас… Прошу прощения, Карам Барабашов. – Прошу вас, садитесь!..
— Я жена банкира… – женщина уселась поудобнее.
— А-а… – Карабас Барабас усмехнулся. – У нас есть генеральши, даже жены банкиров…
— Вот! – женщина вытащила из сумки газету и положила на стол. – Ваше объявление. Сказано, что в лечебницу попал неопознанный человек. Даже фото есть.
— А-а, есть такой, – Карабас Барабас заскучал. – А вы кем ему приходитесь?
— Я его жена. Он – банкир. Хозяин банка «Планета». Неделю назад исчез, как в воду канул.
— Да-а, – протянул Карабас Барабас. – Кстати, слышал, что этот банк обанкротился. Деньги многих с ума сводят…
— Что вы сказали? – глаза женщины округлились.
— Про мужа говорю. Не скоро выздоровеет. Он себя инопланетянином называет. Конечно, вы можете его забрать при желании…
Женщина посидела немного, сомкнув губы.
— Значит, – сказала она, – он больной. Сошел с ума.
— Получается, – главврач постучал по столу. – Ну, решили?
— Что?
— Забираете мужа?
— Постойте, а увидеть его можно? – женщина сомневалась.
— Можно, конечно, – Карабас Барабас повернулся к Тарзану и Маугли, стоящим у дверей. – Приведите!
Те мигом притащили Адама и поставили на ноги. Он удивленно озирался по сторонам: для чего им понадобился?
— Узнаешь? – Карабас Барабас указал на женщину.
— Нет, – сказал тот, немного всмотревшись. – Она не похожа на человека с нашей планеты.
«Видали!» – означал торжествующий взгляд Карабаса Барабаса, потом он сказал Адаму:
— Она – твоя жена. Пришла за тобой.
— Жена? Забрать? – Адам поперхнулся. – Нет-нет, я никуда не пойду!
Женщина чуть заметно улыбнулась:
— Извините, я ошиблась… – она встала. – Это не мой муж!..
Выйдя из кабинета главного врача, Адам тотчас поспешил к Афродите. Ведь у него есть Афродита, лучезарная, с дурманящим запахом, нежная и сладострастная! Свой мир, своя планета!..