В ДУШНУЮ НОЧЬ
я юным и бравым
в заречье
в залесье
сбегал утверждать
моё право кортесье
а мама с отцом угнетали меня
чтоб я не гулял дальше пятого пня
тогда-то с соседским мечтателем борей
мы дали обет покорить забугорий
несметные веси с распахами дол
одними из первых вкусив рок-н-рол
и тем вызывая психоз управдомий
и всё как-то стёрлось
сошло отзвеня
борис выпасает внучат в оклахоме
я в принципе счастлив у пятого пня
но в душную ночь
на небесное вече
сойдясь как цыплята к мамаше-луне
светила поют
про залесье
заречье
бессонному клятвопреступнику мне
ЭРИНИЕВОЕ
когда-нибудь
и даже подозреваю когда
ты протуберанцеволоконно увенчанная
дерзко подсядешь на струны мои
провода
певчие встречности и счастья от первого певчего
но нывшие чаще и кольче вдогонку
в догонке
далёкой и не так чтоб уж слишком
их паутиной гордятся леса неутех
стемнеет
послушай как
доброю ночью к тебе
пронизают вселиственный смех
тоски вездесущие мальчишки
ведь когда фонарь луны золотится на рее
корабля
что не держит путь ни в один экстаз
то каждому листику
на самую малость стыднее
дрожать от смеха
больше похожего на спазм
не тщись исцеляться
исцеление одноразово
и лживо как окрик
я всё ещё вдрызг права
едва отрастут паутин метастазы
отчётливо вспомни
что есть острова
похожие на исландию
наших камней непонимания
и с каждым успением радости непростительно ранняя
эринией неумолимой их укрывает весна
в плед свой морошковый
ягельный да олений
и камни плодоносят
как женщины
чья нежность трудна
бирюзовой
до рези горчащей
травой сожалений
А ПОКА
в одной деревне где былинны поезда
где в тихом омуте чадят твои лучины
почти намерен не бывать я никогда
и не искать в том к оправданию причины
и тем не менее
дороги полный швах
теплушки изб не равноценные квартирам
там интернет столь иллюзорен на дровах
что остро чувствуется выплюнутость миром
да-да ромашек пропасть
заячья возня
семь краснокнижных птиц включая алконоса
пупс-медвежонок чуть похожий на меня
полёвка-мышь с её влюблённостию в просо
ты
тихой гавани укромное дитя
подруга скальду паутинного запечья
быть может в старостях-недужностях
кряхтя
и возжелаю в длань пуховую прилечь я
под придых твой
вконец долёживать бока
кривую печь дразня прабабкою камина
ну а пока моя роднуля
а пока
я джунглей каменных бессрочная детина
К НАМ ПРИБЛИЖАЛСЯ СТАРЕНЬКИЙ ТРАМВАЙ
сучила осень мышьевым хвостом
ещё не тем
которым бьёт как обух
ты без синкоп гуторила о том
что мир погряз в интригах и микробах
что съехал с рельс
а кое-где со свай
концепт бетоно-скрепного уюта
к нам приближался старенький трамвай
я предложил
катнуться
почему-то
средь праздных фраз
застатая врасплох
поддалась ты как отстранённый некто
трамвай издал скрипуче-ржавый вздох
и покатил вдоль пыльного проспекта
где алча влаг
со всех нерыбьих жабр
вздымали лапы
выжженые липы
мы оживившись
двигались в сентябр
и даже зимь проехать мы смогли бы
отведав вдруг не пыли но пыльцы
с цветов стекла-металла и бетона
пошли на круг трамвайные жильцы
и полз состав с достоинством питона
мелькал окошьем
неба скудный плат
ломился люд о стулках беспокоясь
но встречный клён
вагонопровожат
странноприимно кланялся нам в пояс
ЗА БЛЕКЛЫМИ ОБОЯМИ
За блеклыми обоями –
ноябрь и стылый двор.
Тоска ведёт с обоими
невнятный разговор.
От смысла и до вымысла.
О том, что дворник слаб.
Что крошка Катька выросла
и стала баобаб.
Про кошек поколения,
смешение культур.
И что сдаёт деления
шкала температур.
О праздниках, за коими
всегда мигрень да труд.
Про то, как под обоями
за жизнь букашки трут.
Про то, что знаю точно я,
как истово, не раз,
резная потолочная
пускалась балка в пляс.
Где паутинка ветошкой
колышется в тиши.
Где я плыву за веточкой
афганской анаши.
Опубликовано в Витражи 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!