Омер Кючюкмехметоглу. НА СТЕНАХ ПЕЩЕРЫ

Перевод с турецкого Сейрана Сулеймана

Он посмотрел через стекло – в Стамбуле улыбалось яркое солнце и дарило всем своё тепло. Потом перевёл взор на облака, которые сгруппировались в трёх сторонах горизонта. Они казались такими маленькими, что ему пришлось прищурить глаза, чтобы лучше их разглядеть. Он пытался придать им форму в своём воображении, и уже вскоре понял, на что они похожи. Конечно, они были похожи на тебризский сыр.
Он вновь посмотрел в сторону своей комнаты. «Не буду понапрасну тратить воскресный день, сидя дома», – подумал он. Тут услышал трескотню из кухни. Открыв туда дверь, он увидел своего товарища, который также снимал эту комнату. Стоя на пороге, он обратился к товарищу:
– Приятного аппетита. Я думал ты уже ушёл в интернет-кафе.
– А я уже сходил туда рано утром.
– Долго там был?
– Да нет, заглянул в фейсбук – всего-то…
– Кто-нибудь там поделился на твоей стене?
– Ничего нет.
– А знаешь, этот фейсбук был изобретен еще два миллиона лет назад.
– Как это так?
– На стенах пещер люди рисовали друг друга. Вот так делились информацией. Если так посмотреть, логически так сказать, суть та же, ничего не изменилось. А индийцы ещё дальше пошли. Они изображали на своих и чужих стенах различные фотки. Я видел в Интернете. Вот такие древние опыты человечества… Про это можно долго говорить. Ладно, я пока пойду погуляю.
Он оделся и, взяв мобильный телефон, вышел из комнаты. В прихожей посмотрел на себя в большое зеркало. Тут же втянул живот – несмотря на полнотелость, пытался держать себя в атлетической форме. Руками поправил волосы и посмотрел на слегка пожелтевшие зубы. Обувшись, вышел, закрыл за собой дверь. Равномерными шагами спустившись по лестнице, двинулся на улицу. Через несколько минут он, погрузившись в свои мысли, медленно шёл по проспекту. «Надо взять бритву, сегодня воскресенье, завтра понедельник – рабочий день, нужно побриться», – сказал он сам себе. Сначала хотел зайти в универсам, что по дороге, но потом отказался от этой идеи. Пройдя метров десять всё же решил заглянуть в магазин, но опять не стал этого делать. «Наверное так и надо, не стоит заморачиваться», – подумал он.
Он шёл и думал, сам с собой говорил о жизни. Даже о счётах с жизнью. В голове его кружились сотни вопросов, и он уже начинал путаться в ответах. Ему тридцать три года. Возраст как раз подходящий для поэта. «И в рай, получается, попадём в тридцать три года», – подумал он. Он складывал и вычитал сумму своего возраста. Каждый раз получались разные вычисления: 3+3=6, 3–3=0, 3×3=9, 3/3=1. «В этом году будут хорошие изменения в жизни, точка нового отсчёта, так сказать», – вывел он.
На проспекте, с шумом обгоняя друг друга, двигались машины, мотоциклы и микроавтобусы. Рядом с ним проходил зеленщик, и его взгляд упал на огурцы. Они были вялые, сморщенные. «Это уже и не огурцы вовсе», – сказал он себе. Пройдя за угол, спустился на площадь. Там он увидел торговца барахлом, который шёл со своей тачкой. «Заработать честным трудом тяжело», – подумал он и поднялся на мост, ведущий в сторону метро. Но тут остановился и посмотрел на площадь. Там была уйма людей. Они как муравьи сновали туда-сюда. «Как же много рабов божьих на свете, – сказал он и покачал головой. – Как Аллах терпит столько людей? Я еле терплю своих коллег по работе, товарищей, которые снимают со мной одну комнату». Он смотрел на людей, и они все своей походкой напоминали ему кто лису, кто волка, кто барана, кто медведя. Потом он, посмотрев на дорогу Е-5, стал следить за двусторонним движением. «Это место видно со спутника. Интересно, и меня видят ли оттуда – как я стою на мосту», – подумал он.
Спустился по ступенькам к лесистой местности. Там была трасса для пешеходов. Он посмотрел на ребят, играющих мячом. «Пойду-ка запишусь в футбольный клуб, футболисты хорошо зарабатывают. И в моём возрасте уже заканчивают карьеру. Пусть я начну новую жизнь с обратной стороны», – размышлял он.
Когда он был ребенком, хотел стать врачом. Когда он об этом говорил, то больше всего радовалась его бабушка. Её радость и заставляла его часто говорить о своём желании стать врачом. Он хотел, будучи доктором, собрать всех бедных людей и кидать им деньги с балкона. Но и этому желанию не суждено сбыться. Уже восемь лет, как он окончил университет. Для того чтобы стать врачом, ему надо было выбрать не филологическое отделение… Да что теперь об этом говорить…
Он шёл по набережной. Посмотрел на пришвартованные корабли в стороне Зейтинбурну. Лучше всего открыть свою фирму и заниматься экспортом продукции. Он захотел заработать миллион долларов и потратить их на помощь людям. Вначале хотел на свои деньги построить школу. Но школ много. Потом захотел построить дачу. Но и от этой идеи отказался. Ведь там бы он летом находился всего пятнадцать дней, не стоит тратить деньги на это. Потом ему пришла идея отстроить особняк и нанять садовника, прислугу и повара. Но и это ему не понравилось. Ведь всё это лишнее, не так уж необходимое для людей. «Лучше буду заниматься своим делом», – думал он.
После того, как поплавал, направился назад. Он шёл медленно. Вдруг услышал, как впереди него дети разговаривали на русском. Он прислушался. Это были русские дети, они играли недалеко от своего дома. Судя по одежде, по дому и дорогим машинам, дети были явно из богатых семей. Они живут теперь в самой капиталистической стране. Он слушал их, а потом улыбнулся. Как же они хорошо, складно разговаривают на русском. Как бы ни пытался, у него так не получалось. Может, со временем получится.
Возвращался он по правую сторону проспекта. Когда шёл, смотрел на газетные киоски. Заголовки газет кричали о войнах на разных частях земли. «Ничего, пусть пройдут выборы в Америке, и всё станет на свои места, – подумал он. – А этот новый кандидат откуда взялся? Я раньше хотя бы имел определённое представление о будущем мира, а теперь всё так неизвестно. Ничего страшного, если этот кандидат не выиграет. Это ведь демократия – пусть кандидаты соревнуются, и все увидят, что такое настоящая демократия».
Он вернулся домой. Его удрученное состояние всё еще не проходило. Он прошёлся по комнатам, но там никого не было. Он повесил одежду и прошёл на кухню. Включил электрочайник и стал искать спички, чтобы зажечь плиту. Но не нашёл ни спички, ни зажигалку. «Тогда хотя бы чай попью», – подумал он. В это время муэдзин позвал на вечернюю молитву. Когда азан закончился, в комнату вошёл его товарищ. Он спросил у вошедшего зажигалку. Товарищ вытащил зажигалку из кармана и протянул её. Он поставил на огонь сковородку и зажёг плиту. Огонь вышел не шуточный. Он даже отскочил в сторону. Потом быстро потушил газ и посмотрел вокруг и вздохнул с облегчением. Плита от большого огня стала чёрной. Оказывается, до этого, когда искал спички, он открыл газ в плите и забыл. Рассеянность была ему присуща. Он стал доставать сковородку, которая упала за плиту. Для этого он отодвинул плиту и тут его взгляд упал на стену за плитой. Там он увидел какие-то рисунки, вернее – неумелые чертежи. Наверняка они были сделаны ещё до того, как тут поставили плиту. Это мог сделать даже сын хозяина дома. Даже пятна от масла выглядели на стене как рисунки.
Он поставил сковородку на место, но не стал продолжать готовить еду. Всего лишь заварил себе стакан чая. Вернулся в комнату. Вспомнил про древних людей, которые зажигали огонь в пещерах. Тогда газа не было, были дрова. Потом он стал думать про положение человека, коего нарисовали на стене пещеры…