Странный документ нашла я однажды в Минусинском архиве:
«На основании указания СНК РСФСР от 23/iv-40 года №510 и директивного письма НКСО РСФСР от 7/v-40 г. за №843-С нетрудоспособные лица из числа спецпереселенцев — бывших польских осадников должны быть приняты на соц. обеспечение.
Во исполнение вышеуказанного крайсобес предлагает немедленно закрыть красные уголки, где разместить представленных вам согласно нашим путёвкам райпоскомендатурой спецпереселенцев — бывших польских осадников.
В тех случаях, когда не представится возможность разместить всех в красных уголках, организуйте уплотнение, где имеется возможность,— присланное количество обязательно, во что бы то ни стало разместите.
Вместе с предъявленной путёвкой на каждого осадника должен быть приложен акт освидетельствования или справка-удостоверение ВТЭК и справка райпоскомендатуры, подтверждающая его личность и что он действительно является безродным.
За отсутствием вышеперечисленных документов на доставленных в индом спецпереселенцев — бывших осадников, принимать таковых запрещаем.
Установите не подлежащий оглашению ежедневный контроль за наличием спецпереселенцев в индоме и при исчезновении немедленно сообщите в милицию.
Зав. крайСО Свищева.
Нач. военного отдела Петрашева».
Что за осадники? Они кого-то осаждали или сами были где-то в осаде?
Зачем понадобилось срочно размещать их в сельских красных уголках?
Оказалось, это польское слово означает «переселенец», но многие специалисты считают, что более точное его значение — «колонист».
Так что же колонизировали поляки и когда?
В октябре 1920 года Советское правительство вынуждено было подписать с Польшей предварительный текст мирного договора на кабальных условиях: Польше отходили Западная Украина и Западная Белоруссия. В декабре 1920 года, не дожидаясь окончательного подписания мирного договора, правительство Польши издало закон «О военном осадничестве на восточных землях», согласно которому лучшие земли на отошедших Польше территориях передавались в распоряжение демобилизованным участникам советско-польской войны и их семьям. «Освоение» земель шло под откровенным националистическим лозунгом: «Ни пяди земли в непольские руки!»
Вскоре семьдесят восемь процентов земли Западной Украины стало принадлежать осадникам и лесникам (лесная стража).
Закономерный результат такого освоения — на заселённых осадниками землях поляков стало значительно больше, чем лиц других национальностей. К марту 1921 года, когда был подписан окончательный вариант договора Советской Россией, земля была уже поделена между её новыми владельцами. Договор был подписан в Риге и вошёл в историю под названием «Рижский мирный договор».
Аппетит приходит во время еды… «Наши интересы на востоке не кончаются на линии наших границ»,— подобные откровения польской власти были тогда делом обычным.
События 1939–1940 годов — до сих пор открытая кровоточащая рана в отношениях между Польшей и нашей страной. С одной стороны — договор между Польшей и Германией о ненападении, заключённый в 1934 году, и участие Польши вместе с Германией в разделе Чехословакии; с другой — заключение в августе 1939 года Советским Союзом договора с Германией о ненападении и вторжение 1 сентября 1939 года войск Германии на территорию Польши.
В феврале 1940-го началось принудительное переселение (депортация) польских граждан с территорий Западной Украины и Западной Белоруссии в северные регионы РСФСР, Сибирь и Казахстан. Первыми были депортированы семьи осадников. По данным Александра Гурьянова, председателя польской комиссии общества «Мемориал», в общей сложности их было переселено примерно 140–141 тысяча человек. В Красноярский край депортировали 15 538 осадников и 1459 беженцев. К категории беженцев относились польские граждане, бежавшие с территорий, оккупированных в сентябре 1939 года Германией.
Депортированных осадников и беженцев распределили по спецпоселениям, обязательно расселяя отдельно. Среди осадников восемьдесят два — восемьдесят процента составляли поляки, а среди беженцев такую же долю — евреи.
В Красноярском крае польских поселенцев было свыше 25 тысяч.
Они работали в сельском хозяйстве, на шахтах, в лесной и оборонной промышленности.
Армия генерала Андерса
Правительство Польши эмигрировало в Великобританию. Дипломатические отношения между нашими странами были прерваны. Но после вероломного нападения Германии на СССР отношения кардинально изменились. 30 июля 1941 года в Лондоне было подписано соглашение между правительством Советского Союза и эмигрантским правительством Польши, согласно которому страны стали союзниками в борьбе против общего врага — фашистской Германии.
12 августа 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издал декрет, согласно которому были освобождены из тюрем, трудовых лагерей военнопленные польской армии, а также депортированные и ссыльные польские граждане. Они получили амнистию и были восстановлены в правах польского гражданства.
Причину столь резкого потепления в отношениях между Польшей и Советским Союзом власти объясняли жителям мест, где проживали поляки. Подтверждение тому — документ, хранящийся в Минусинском архиве, посланный в адрес Тесинского сельсовета (такого же содержания письма были разосланы и в другие места):
«В соответствие с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 года, с 31 августа 41 года будут освобождаться с мест ссылки бывшие спецпереселенцы, подданные польского государства, высланные с западных областей в наш район.
Часть бывших спецпереселенцев, особенно после заключения правительством СССР с Польским правительством соглашения о совместной борьбе с германским фашизмом, активно участвует на полях хлебоуборки в колхозах и совхозах района и изъявляет желание вступить в гражданство СССР.
В связи с этим исполком райсовета и РК ВКП(б) обязывают председателей сельсоветов, секретарей и парторгов парторганизаций сёл и совхозов организовать среди бывших спецпереселенцев политическую работу следующего направления: а) разъяснить историческое значение, цели и задачи заключённого соглашения между правительствами СССР и Польши о взаимной борьбе советского и польского народов с гитлеровской Германией (редакционная статья «Правды от 4/viii-41 г.); б) политическое и международное значение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 12/viii-1941 года об амнистировании польских граждан.
Всю массовую политическую работу среди польских подданных направлять на возможное закрепление их по месту работы и вступление в гражданство СССР; следовательно, предоставить бывшим спецпереселенцам возможность изучить Конституцию СССР, выделив для этой цели политически развитых товарищей из коммунистов, беспартийных учителей, агитаторов; провести с бывшими спецпереселенцами специальные лекции на различные политические и экономические темы, о строительстве нашего государства, о политических правах граждан СССР.
Исполком райсовета и РК ВКП(б) вместе с этим обязывают вас обеспечить беспрепятственное устройство, особенно женщин и детей, бывших спецпереселенцев на работу в колхозах, приняв меры к созданию им материально-бытовых условий.
Председатель исполкома райсовета — Величко.
Секретарь РК ВКП(б) — Шмаков.
31.viii.41 г. г. Минусинск».
Правительство обязало органы власти в местах, где проживали польские граждане, оказывать им поддержку в ведении индивидуальных хозяйств.
В Советском Союзе была создана сесть доверенных польского посольства — делегатур.
По Красноярскому краю и Иркутской области доверенным польского посольства был назначен лейтенант Юзеф Мешковский, прибывший в Москву из Лондона, а затем командированный в Сибирь.
В Красноярском крае было создано несколько таких делегатур: в Красноярске, Абакане, Черногорске, Усть-Абакане (здесь поляки строили сахарный завод) и Минусинске.
Минусинск в это время был буквально забит беженцами с оккупированных территорий Советского Союза. В городе не было бани, конюшни, сарая, подвала, где бы не ютились беженцы. Тем не менее, для конторы польского представительства было отведено вполне приличное здание, даже со зрительным залом.
Причиной потепления отношений с поляками, конечно, был договор о создании польской армии, которая, как предполагалось, примет участие в совместной с Советским Союзом борьбе против фашистской Германии. Полномочным со стороны нашего правительства был назначен генерал Г. К. Жуков, который в это время решал сверхважную задачу — организацию обороны Москвы.
Сначала дали согласие добровольно вступить в ряды польской армии 24 628 человек, за вычетом признанных не пригодными к службе и имевших судимости. Вопрос о формировании польской армии решался в тяжелейшее время. Советские войска, понёсшие огромные потери в сражениях под Киевом, Смоленском, Вязьмой, крайне нуждались в воинских частях для обороны Москвы. Генерал Жуков на основании имевшегося у него списка из 1658 польских офицеров, освобождённых из плена, полагал, что оперативно, в сжатые сроки, можно сформировать две лёгкие дивизии, которые так нужны были под Москвой.
22 августа 1941 года на основе согласованных с русскими положений генерал Владислав Андерс начал организацию двух пехотных дивизий по 11 тысяч солдат в каждой, запасного полка из 5 тысяч человек, офицерской школы, штаба и других служб.
Советское правительство брало на себя обеспечение оружием и питанием польских дивизий. Униформу и снаряжение солдаты должны были получить из Великобритании. Это всё, что взяло на себя правительство Великобритании, обещавшее во время советско-польских переговоров «не только одеть, но и вооружить до пяти дивизий польской армии в СССР».
В Минусинске в годы войны проживало 384 польских граждан, а в сёлах района — 365.
Любопытный факт из инструкции польских офицеров, проводящих регистрацию воинов: регистрации не подлежали призывники и добровольцы, которые обзавелись семьями в СССР. Право на единственного кормильца признавалось за сержантами по их собственному желанию. Такое право признавалось в любом случае, если речь шла о содержании даже дальних родственников, которые не могли себя прокормить. Представляю, как бы удивились, узнав о таких особенностях мобилизации по-польски, советские женщины, оставшиеся в войну с малолетними детьми без единственного кормильца.
Поляков, желавших добровольно вступить в польскую армию, было значительно больше, чем требовалось для формирования двух дивизий. Государственный комитет обороны СССР в постановлении от 25 декабря 1941 года сообщал, что в соответствии с соглашением между польским правительством и правительством СССР «в польской армии должно быть 96 000 офицеров, сержантов и солдат, сформированных в шесть пехотных дивизий по 11 000 солдат в каждой. Штаб армии, штабные службы, офицерская школа, части запаса и вспомогательные подразделения должны были иметь общую численность 30 000 человек». Советское правительство готово было вооружать и кормить эту армию.
Заметьте, это был уже декабрь 1941 года, когда Красная армия в кровопролитных боях несла огромные потери на фронте. Ситуация под Москвой была катастрофическая. Страна срочно формировала и вооружала воинские соединения, которые так нужны были для обороны столицы. А в тылу женщины, старики и дети надсаживались на непосильной работе, чтобы обеспечить фронт всем необходимым.
И в такое время (!) наша страна нашла возможность поделиться с поляками тем, в чём сама крайне нуждалась. И что в итоге?
Сначала поляки бурно обсуждали, в форме с какой национальной символикой им следует идти на святое дело — спасать многострадальную Польшу. Но вот они, наконец, облачились в нужную форму, присланную из Англии, и получили советское оружие. К 1 октября 1941 года было закончено формирование 5-й пехотной дивизии. Но когда Советское правительство обратилось к генералу Андерсу с просьбой направить дивизию на помощь нашей армии, истекающей кровью под Москвой, оно получило отказ. Андерс объяснил отказ тем, что польская армия ещё не готова принять участие в боевых действиях, а на использование только одной дивизии польская сторона согласия не давала. Другие просьбы о помощи и вовсе оставались без ответа.
Польское правительство направляло из Лондона инструкции, которые в корне противоречили соглашению о взаимной борьбе наших стран против фашистской Германии.
А кормиться между тем поляки, мобилизованные в армию Андерса, продолжали за счёт советского народа.
Самое поразительное в этой истории то, что армия генерала Андерса так и не выполнила союзнический долг — она ни разу (!) не оказала ни малейшего содействия советским войскам. О том, насколько высок был накал антисоветских настроений в армии Андерса, свидетельствует такой факт. Польский военврач сделал срочную операцию маленькой девочке — дочке советского командира. Он спас ей жизнь.
Польские офицеры по этому поводу решили устроить врачу суд чести.
Вот какая атмосфера царила в армии Андерса.
В начале 1942 года представители польского посольства и командование польской армии организовали переезд армии и части польского гражданского населения в Среднюю Азию — в Узбекистан, Казахстан и Киргизию. Командование армии разместилось в Янгиюле, воинские части — в разных городах, посёлках и на железнодорожных станциях. В Средней Азии была проведена ещё одна мобилизация в польскую армию. А в августе 1942 года, когда шли жесточайшие бои за Сталинград, нарушая все достигнутые договорённости с нашей страной, генерал Андерс по распоряжению эмигрантского правительства Польши вывел 75 тысяч солдат и офицеров через Иран в Ирак, где они были использованы для охраны британских нефтепромыслов.
Это сведения из «Советской исторической энциклопедии» 1961 года издания. Современные исследователи называют другие данные: в Ирак перебрались 115 тысяч военнослужащих и 37 тысяч членов их семей. Из Красноводска на советских судах польская армия переправилась в Пехлеви — иранский порт, а потом направилась в Ирак.
А как же многострадальная Польша?! За её освобождение пошли воевать другие поляки…
Дивизия имени Тадеуша Костюшко
После вывода армии генерала Андерса в Ирак был исчерпан лимит доверия Советского правительства к эмигрантскому правительству Польши, дипломатические отношения разорваны.
Но Государственный комитет обороны СССР 6 мая 1943 года издал постановление «О формировании 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко». За два года это была уже третья попытка создать боеспособные польские вооружённые силы на территории нашей страны. На этой попытке настаивала группа офицеров армии Андерса, оставшихся в Советском Союзе с твёрдым намерением идти на фронт, воевать за освобождение родной Польши.
Возглавлял эту группу полковник Зигмунд Берлинг — бывший начальник штаба одной из дивизий армии Андерса. Берлинг не испытывал симпатий к Советскому Союзу. Участник Первой мировой войны, он сражался в легионе Пилсудского, участвовал в советскопольской войне, где отличился в битве за Львов. И всё же, когда группа пленных польских офицеров 22 июня 1941 года, в день нападения Германии на СССР, направила Советскому правительству письмо с просьбой позволить им воевать против нацистской Германии, там первой стояла подпись Берлинга.
В ноябре 1941 года, когда шло формирование армии Андерса, Берлинг написал в газету 5-й пехотной дивизии статью, в которой были такие слова: «Мы все любим Польшу и все, независимо от того, как мы себе представляем счастье страны, хотим идти в бой и победить. Это первая, общая для всех цель. Разум подсказал нам союзников; с ними честно и верно мы хотим рука об руку довести борьбу до победного конца».
Берлинг пошёл на открытый конфликт с генералом Андерсом и, невзирая на угрозу расстрела, остался с группой единомышленников в Советском Союзе с единственной целью — получить, наконец, возможность воевать за освобождение Польши. Он писал в статье «Наш долг перед Родиной»: «Когда Советский Союз очутился в чрезвычайно тяжёлом положении, армия генерала Андерса покинула союзника, выступая тем самым против возвышенных традиций польской верности. Торжественные обещания, данные союзнику, были попраны.
В рядах свободолюбивых народов, борющихся в защиту культуры против немецкого варварства, не может не быть действительно борющейся польской вооружённой силы».
Генерал Сикорский, узнав о решении Берлинга остаться в Советском Союзе, пришёл в ярость. Полевой суд, подконтрольный Сикорскому, признал Берлинга и двух его товарищей-офицеров, тоже решивших остаться в Советском Союзе, дезертирами, они были заочно приговорены к смертной казни за измену Родине. Вот такие польские коллизии… Впрочем, очень скоро к голосу эмигрантского правительства Польши перестали прислушиваться и США, и Англия, не говоря уже о Советском Союзе. А к концу войны оно и вовсе утратило легитимность.
Главной опорой в формировании польской армии стал Союз польских патриотов (СПП), работу которого возглавили известная польская и украинская писательница Ванда Василевская и её соратники. В 1939 году, когда немецкая армия оккупировала часть Польши, Василевская пешком ушла во Львов и приняла советское гражданство.
В августе 1941-го Ванда обратилась с воззванием к польскому народу, призывая его к совместной с СССР борьбе против гитлеровской Германии. Союз польских патриотов поддержал группу Берлинга.
На этот раз непосредственное участие в формировании польских частей принимали командиры Красной армии. Для этого подыскивали офицеров, имевших польские корни, владевших польским языком. По воспоминаниям красноярца Алексея Ивановича Федченко, воевавшего в составе этой дивизии, в ней вместе с поляками сражались более двух тысяч сибиряков — офицеров и солдат Красной армии. В марте 2020 года Алексею Ивановичу исполнилось девяносто пять лет, с чем его пришёл поздравить губернатор Красноярского края А. В. Усс.
В Красноярском архиве хранятся воспоминания Бориса Ивановича Бабанина, инструктора боевой подготовки 1-й польской дивизии имени Костюшко:
«Как командиру 1-й роты батальона, мне было приказано первым начать комплектовать роту прибывающими новобранцами. И я напринимал около 200 человек. А ведь их всех надо было одеть, обуть, выдать каждому постельные принадлежности, различное снаряжение и даже винтовку! Ладно ещё, что я удачно разглядел одного повидавшего жизнь пожилого новобранца, назначил его старшиной роты. Он оказался расторопным. Быстро освоился со своей ролью и полностью экипировал весь личный состав роты».
Подобная экипировка была вынужденной и временной — нужно было в чём-то доставить добровольцев до Рязани, где в Селецких военных лагерях шло формирование польской дивизии. А там уже они получали всё необходимое. Бойцам дивизии выдали предвоенную польскую форму, но уже с новыми знаками различия. Они шли воевать под бело-красным национальным знаменем, на котором был начертан девиз «За вашу и нашу свободу». Среди тех, кто вступил в 1-ю польскую дивизию, был Войцех Ярузельский — будущий президент Польской Народной Республики. Его семья была депортирована на Алтай.
В польскую дивизию он вступил добровольцем. После окончания военного училища в Рязани Ярузельский в составе польской армии принимал участие в важнейших сражениях, был не раз награждён за мужество и отвагу.
К сожалению, я не нашла достоверной информации о том, сколько поляков из числа бывших осадников добровольно записались в 1-ю польскую дивизию. Но думаю, что их было очень много, несмотря на то что у осадников были веские причины обижаться на Советский Союз. Насильственное переселение в Сибирь стало для них настоящей трагедией: среди переселенцев была высокая смертность из-за непривычно сурового климата, болезней, недоедания, тяжёлой работы, отсутствия тёплой одежды. Почти каждая семья похоронила на советской земле кого-то из близких. Никто из бывших осадников не мог забыть это. Но не забывали они и о том, что их родина гибнет под пятой фашистов. Они смогли пересилить свои обиды и пошли воевать за освобождение Польши.
Об одном из таких добровольцев нам известны некоторые подробности, о нём рассказал его сын — пан Ежи Левицкий, приезжавший из Польши в Сибирь в 2008 году в Дни польской культуры. Он побывал в селе Малая Минуса, где во время войны жил в детском доме для польских детей. Судьба семьи Левицких сродни судьбам многим семей осадников.
Из воспоминаний пана Левицкого: «Нашу семью отправили куда-то в окрестности Минусинска. Сестра умерла почти сразу. Был декабрь сорокового, страшный голод. В Минусинске папа работал в столярной мастерской, в 1943 году он ушёл на фронт. Мать заболела и умерла в 1944-м. Остались только я и старший брат. А переезжала ведь целая семья… Отец мой дошёл до Берлина. Бок о бок с русскими солдатами воевал. Приближал Победу. В музее Малой Минусы есть его медаль.
Медаль за победу над фашистской Германией. Я оставил её там».
При формировании дивизии возникла серьёзная кадровая проблема — нехватка медицинского персонала, который желательно было сформировать из людей, знающих польский язык. Как решалась эта проблема, можно судить по документу, хранящемуся в Минусинском архиве:
«Председателю Тесинского с/совета.
Минусинский райвоенком приказал выяснить проживающих на территории вашего с/совета гражданок, по национальности полячек, ранее проживавших в Польше, Западной Белоруссии и Западной Украине, врачей, фельдшеров и медсестёр, от 18 до 50 лет. Обеспечьте их явкой в райвоенкомат к 10 часам утра 25 мая 1943 г.
За неявку или опоздание будут привлечены по закону военного времени.
Минусинский райвоенком гвардии майор Баранов.
Начальник 3-й части лейтенант Кодинько».
Вполне возможно, что женщины, которых набирали из спецпереселенцев, вошли в женский пехотный батальон польской дивизии. Да, был такой. В нашей армии были женские эскадрильи, подразделения зенитчиц, связисток. Но пехотных женских батальонов не было ни у нас, ни в других армиях мира. А у поляков был такой батальон.
Польские девушки-добровольцы осваивали огнестрельное оружие, приёмы рукопашного боя, учились бросать гранаты и оказывать первую медицинскую помощь.
Дивизия имени Т. Костюшко была сформирована за короткое время: 6 мая 1943 года был издан указ о её формировании, а уже 15 июля воины дивизии приняли присягу. Боевое крещение дивизия под командованием генерала Берлинга получила в октябре 1943 года в Могилёвской области, в сражении под деревней Ленино.
В этом сражении проявила героизм стрелок женской роты автоматчиков Анеля Тадеушовна Кживонь. Она родилась в семье осадника на небольшом хуторе в Тарнопольском воеводстве (ныне Тернопольская область Украины). В 1940 году её семья была депортирована в Иркутскую область, а позднее переведена в Канск. Анеля добровольно вступила в польскую дивизию имени Костюшко. Девушку зачислили во 2-ю роту автоматчиц 1-го отдельного женского батальона имени Эмилии Плятер. Ей было тогда всего восемнадцать лет.
Из представления Анели Кживонь к званию Героя Советского Союза:
«…Автоматчица Кживонь А. Т. 12 октября 1943 года во время боя в районе деревни Николенки-Ленино (Могилёвская область Белоруссии) несла караульную службу при командном пункте дивизии. Во время неоднократных бомбардировок вместе с другими девушками-часо – выми охраняла машину с документами и картами 1-го отдела штаба дивизии, проявляя при этом, несмотря на молодой возраст, полнейшее бесстрашие и презрение к смерти.
В 5 часов вечера 12 октября во время бомбардировки немецкая бомба попала в машину 1-го отдела. Машина с находящимися в ней документами и людьми загорелась. Невзирая на смертельную опасность, Анеля Кживонь бросилась в горящую машину спасать ценные документы штаба. Спасая военное имущество 1-го отдела и своих товарищей, погибла в горящей машине на боевом посту.
Достойна присвоения звания Героя Советского Союза.
Заместитель командира дивизии по политчасти майор Правин.
30 октября 1943 г.».
Представление подписал генерал-майор Зигмунд Берлинг. Гражданке Польши Анеле Кживонь было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Это единственная женщина-иностранка, удостоенная столь высокого звания. В городе Канске установлен бюст отважной героини, её именем названы улицы в Канске и посёлке Ленино.
Звание Героя Советского Союза было присвоено посмертно командиру батальона Владиславу Высоцкому и замполиту 1-го полка Юлиушу Хибнеру (звание было присвоено посмертно, но герой выжил).
Сражение под Ленино стало серьёзным испытанием для польской дивизии, проверкой готовности сражаться за Родину. Не все выдержали испытание, часть поляков перешла на сторону немцев. Очистившись от предателей, случайных людей, дивизия лишь окрепла, обрела боевой дух.
Быстро росли ряды поляков, желающих вступить в дивизию. Это дало возможность сформировать на территории Советского Союза польский корпус, а потом и польскую армию. К концу войны численность Войска Польского составила более 330 тысяч человек.
Дивизия имени Тадеуша Костюшко принимала участие в освобождении Варшавы — поляки первыми вошли в родной город. Дивизия получила наименование «Варшавская» и была награждена орденом Красного Знамени. Она вместе с частями Красной армии штурмовала Берлин. Польша — единственная страна, чьё знамя, наряду с советским, развевалось над побеждённым Рейхстагом.
Судьба послевоенной Польши решалась на Крымской конференции 1945 года. Руководители стран-победителей — СССР, США и Великобритании — достигли соглашения о способе урегулирования польского вопроса. Польша получила существенную территориальную «прибавку» на севере и западе — ей были возвращены старинные польские земли вдоль Одера и Нейса; граница на востоке устанавливалась вдоль «линии Керзона» с некоторыми территориальными уступками в пользу Польши.
Эмигрантскому правительству Польши не удалось привести в исполнение приговор о смертной казни Берлинга и его единомышленников.
Но идеологические «наследники» Сикорского сегодня берут реванш: они уничтожают память об этом человеке — в Варшаве разрушен памятник генералу Зигмунду Берлингу.
Сегодня в Польше становится ненавистным всё, что связано с Россией. Накал русофобии столь высок, что нередко доходит до абсурда.
Невольно вспоминается суд чести, который устроили офицеры армии Андерса польскому врачу. С годами всё меньше и меньше остаётся в живых поляков, которые могли бы рассказать нынешнему поколению о том, как воевали советские солдаты за освобождение Польши.
И не только об этом. Ещё, например, о том, как в годы послевоенной разрухи, когда наши люди ещё не ели досыта, Советский Союз передал Польше 60 тысяч тонн зерна, спасая поляков от голода. Как наша страна помогала отстраивать заново Варшаву, превращённую немцами в безжизненные руины.
В своё время группа польских писателей работала над изданием трёхтомника «Память», куда бережно внесли имена 77 556 советских воинов, павших на польской земле. Планировалось уникальное издание, куда поляки хотели записать все 600 тысяч солдат и офицеров Красной армии, погибших при освобождении Польши. Сегодня говорят не об этом, а о том, что Красная армия освобождала Варшаву не так, как следовало, по разумению нынешних польских политиков.
Умаляя вклад нашей страны в освобождение Польши, они одновременно ставят под сомнение роль поляков, поднявшихся на борьбу с фашизмом.
Опубликовано в Енисей №1, 2020
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!