Лейла Бегим не придумывает лирической героини своих стихов, её стихи – прямая речь автора, который выносит на открытое пространство дня свои переживания, мысли, события своей жизни. Стихи эти – исповедальны, автор не боится доверительного разговора со своим читателем, не боится быть самим собой. В этом просматривается некое простодушие, наивность, незащищённость, но именно эти качества характера вызывают читательскую симпатию.
Д. Ч.
* * *
Пока судьба раскидывает карты
и звёзды шепчут кроткие стихи,
ступаю я по млечному канату,
над городом раскачиваясь, и
тяну ладонь к мерцающей Венере,
вдыхаю запах осени сырой,
и пью глотками ночь, которой верю,
лишь ей вверяя голос тихий свой.
ВАНГОГОВСКИЙ ПАРИЖ
Луна над оловянной крышей
Укрылась в стоге облаков,
Напомнив улочку в Париже,
Ажурный кованный балкон,
Как под бренчание гитары
Прохожий выпивший нёс бред,
На ломаном английском пару
Приветствий отпустив мне в след.
Чугунных фонарей цилиндры
Сливались с цветом неба, и…
Там на вангоговской палитре
Всё говорило о Любви.
НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ
Собери пару фраз:
о мощённых, кривых переулках
и над ними – балкончиках утлых,
сердцевидных, поджаренных булках,
о бесценных из детства минутах,
о бакинских дворах…
Расскажи мне о нас:
молодых, беззаботных, влюблённых,
рассекавших туманы при взлётах,
засыпавших на лунных полотнах
среди тысячи звёздных осколков…
Этим мысли укрась…
Напиши на листке:
пусть не в рифму, но всё же – стихами,
чтоб мы снова синхронно порхали,
восхищаясь Дали, Модильяни,
в чьих творениях – Вечности тайны.
Иль черкни на песке:
те слова, что я вывела пальцем
на стекле, за которым мне снятся
белоснежные гроздья акаций…
Нарисуй на холсте…
ПОЛУНОЧНОЕ
Тихо за окном. Вокзал пустынен.
Ночь подкралась чёрной мышью к нам.
На столе горячий сидр стынет,
Одинок сегодня мой стакан.
Мне б запить всех ожиданий горечь
И вернуть на миг тот прежний вкус…
Бьют куранты, объявляя полночь.
Под лопаткой прячась, режет грусть.
Прокричать, проплакать, рассмеяться
И ворваться бурей штормовой!
Рассказать тебе, хотя бы вкратце,
И уснуть, проснувшись вновь с тобой.
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ
Накануне Рождественской ночи
перемерить любимые платья,
выбрать штапель забытый (в цветочек),
тот, что, формы мои облегая,
вкус напомнит ванильного чая
и флакон с ароматом сандала.
Всколыхнуть прошлогодние вёсны,
обронить с губ рябиновых месяц,
чтоб в глазах отразились все звёзды,
и самой в это чудо поверить
накануне Рождественской ночи…
* * *
Ты уже не тот,
Я – почти не та,
Разный горизонт
В дальних городах.
Давит грудь корсет,
Скинув каблуки,
Я впущу рассвет
В небосклон строки.
Разолью печаль
В золотой бокал,
Чтоб в моих зрачках
Желтизна песка
Рассыпалась вновь,
Засверкав, и стих
Глубиною слов
Разбудил святых…
* * *
Краюха лунного коржа
Укрылась за густым туманом.
Ресницы фонаря дрожат
Над переулком безымянным.
В душе рок-авангард звучит,
Но мысли прозаичны как-то…
Грустить найдётся сто причин,
Когда настигнута закатом…
И хочется бежать к тебе,
Согреть замёрзшие ладони
И прошептать: конец борьбе,
Мы наконец-то вместе, дома.
ЛЬЕЖСКОЕ
На льежской улице в музее
Из уст пылавших и сухих
Срывались, падали, звенели
С утра до вечера стихи.
В укромный тёмный уголочек
Суровый сторож сор сгребал,
Во рту катая горечь строчек,
Как самый дорогой табак…
И часом управляли тени,
Хоть с хрустом время мчалось прочь.
Под ноги вечности летели
Стихи. И настигали ночь.
ОСЕНЬ ШАГАЛА
Здесь месяц скоро обезглавит вечер.
Сверкает он над крышами серпом.
И ночь с палитрой выйдет мне навстречу,
дар речи обретёт дремавший дом,
предметы здесь задышат, словно люди:
кувшин бедром восточным покачнёт,
в фигурной горке улыбнутся блюдца,
уляжется диван наш на бочок.
Здесь осень за окном – с холста Шагала,
и ты – летящий, как герой его…
Здесь муза щедро краски расплескала,
чтоб скрасить одиночество моё.
Опубликовано в Эмигрантская лира №1, 2019
