Галия Попова. СТИХИ

За поворотом…

Посмотри: вон там, за поворотом,
где ещё, мне кажется, вчера
лето на подсобные работы
нанимало с раннего утра
голенастых девочек смешливых —
там сейчас подсолнухи в цвету…
Поезд проезжает торопливо
станцию, где я ещё расту,
вслед машу не поезду, а будто
я себе самой в его окне.
Нынче нет стоянки и минутной,
чтоб успеть сойти в прошедшем дне,
где пока беспечна нежность мая,
и за день проходит целый век,
где ещё строкой ночной не маясь,
я тянусь травинкою на свет…

Будто бы и не было в помине
ни меня в той солнечной стране,
ни страны, где песня душу вынет:
«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?»

Узелок

Собираю годы в узелок:
положила облако над садом
и тропу со старою ветлой,
речку, дом и дождь июльский с градом,

летний зной и твёрдый снежный наст,
листопад, ромашковый веночек,
тёплый день, в котором я сбылась,
и немного снов из лунной ночи,

радугу двойную над селом –
лёгкий груз, в дороге бесполезный…

Но тяжёлым станет узелок
с горсткой слов, в которых я исчезла.

Ловля солнца

Когда уходит день, два рыбака
закидывают леску в облака,
они точны, движения их ловки,
ведь ловля солнца требует сноровки…
А я смотрю, как тихо гаснет день,
дрожит дорожка солнца на воде.
И остро проникает в сердце жалость
и к солнцу, если б вдруг оно поймалось,
и к миру, и к летящим летним дням,
и к нам…

***
Время лететь по свету
полем-перекати.
Вновь на исходе лето,
дунешь — и
улетит,
что одуванчик…
Боже,
в горнюю птичью высь,
так бы и людям тоже
с легкостью вознестись —
к свету
и только к свету.
и, не взглянув назад,
не сожалеть, не ведать
боли земных утрат.

В переходе

Что ты с лампой здесь ищешь, Господь,
в переходе на зимнее время?
Истончается вешняя плоть,
цепенеет озимое семя…
Поднимается в небо вода,
чтобы выпасть серебряным снегом.
Здесь уходят в себя без следа,
чтоб в себе отыскать человека,
словно свет, что нисходит с небес
даже в зябкую раннюю темень.
Только им и спасаются здесь –
в переходе на зимнее время.

Тёмная вода

Ты помнишь, там в глубокой зябкой осени
свинцом пылает тёмная вода,
но все еще стоят в реке нордосмии,
как будто не наступит никогда

зима с её протяжными метелями,
с её пушисто-льдистою мукой…
Мне кажется, оттуда, как растение,
плыву и не могу уплыть рекой.

Я там, едва пробившись к свету голосом,
по горло в неопознанной беде
стою и разговариваю с космосом,
и кажется, что нет меня нигде.

И в то же время всюду, в бесконечности –
я — облако, я — листья на ветру…
Как будто что-то знаю я о вечности,
как будто никогда я не умру.

Опубликовано в Графит №15, 2018