Отрывок из сказочной повести «Морозята и Холодрыга»
Через несколько недель на одной из высоких вершин полюса Морозы и Стужи планеты Земля собрались на ежегодное совещание по подведению итогов зимнего периода. В последние лет тридцать Морозы предрекали неотвратимость апокалипсиса. Тепло наступает широким фронтом, захватывая все больше территорий, говорили они практически хором, зимы отступают все дальше на север, снегопады превратились в снегодожди, в некоторых ареалах пересыхают водоемы.
И на этот раз Главный Мороз – Арктический – начал говорить о том, что волнует каждого Мороза.
– Грустно, но в очередной раз вынужден констатировать: тепло добирается до традиционно зимних ареалов.
Он сурово взглянул на Мороза Московского и Мороза Уральского, которые оживленно болтали и смеялись. Те присмирели.
– Ситуация в северных частях Канады близка к катастрофической, – продолжил Главный Мороз. – За последнее столетие ледник отступил на 13 км, а за последние только десять лет – еще на 14 км. Из 1400 ледников больше 300 исчезли полностью, остальные уменьшились вдвое. На Аляске, в Исландии, в Гренландии, Арктике ледники угасают на глазах – их высота только за последние три года снизилась вдвое, они отступают от берегов на десятки километров. Ледяной покров становится все тоньше, за 50 лет он уменьшился почти вдвое. Огромные ледники, которые кажутся непоколебимыми, рассыпаются на айсберги и выплевываются в океан. Уровень Мирового океана поднимается, грозя изменить климат в сторону глобального потепления.
Мороз Канадский и Исландский согласно кивнули головами.
– Да ладно нагнетать, – небрежно развалившись на выступ ледника, сказал Мороз Московский. – Идут естественные цикличные процессы: то потепление, то похолодание. Это нормально.
– Вот именно, – оживился Мороз Уральский. – Вон, говорят, наоборот, похолодание климата ожидается. Снег даже в Африке стал выпадать.
– Кстати, почему в твоем ареале зимы такие мерзкие? – обратился к Морозу Московскому Мороз Восточно-Сибирский. – Это не я, а ветры так характеризуют твою работу. Как ты довел до такого состояния зимы в этом регионе?
– Да я вообще, можно сказать, в героических условиях тружусь. Знаете, что такое многомиллионный город? Это тепло отовсюду – из-под земли, где разные метро, катакомбы, сверху, где идет усиленное испарение. Там создается свой парниковый эффект, многократно усиленный.
Мороз Московский откинулся на подпорку, довольный своей речью.
– Да он сто лет не был в своем ареале, – ехидно сказал Мороз Уральский. – Живет со своей Стужей безвылазно в Антарктиде.
– Ты на себя посмотри, – зло сверкнул глазами Мороз Московский. – На Урале и Предуралье хоть и достаточно снега, но стужи и крепкие зимы оттуда давно ушли.
– Да вон Мороз Западно-Сибирский пусть и трудится на Урале, – злорадно повернулся Мороз Уральский к Седому Морозу. – А то он без моего ведома наведался в мой ареал, а ко мне не заглянул поздороваться.
– У тебя там так тепло, что мы со Стужей могли растаять, если б там подзадержались, – спокойно ответил Седой Мороз. – И, потом, я прилетал туда, чтоб встретиться с Большой Каплей.
Морозы от изумления все как один повернулись к нему. Почтенное собрание окутал плотный слой снежинок, вылетевший от их движения. Вскоре снег опять прильнул к Морозам.
– Ну и как? – с недоверием спросили они. – Пообщались? Ну ты герой!
– Жив-здоров, как видите. Только наш разговор напоминал сегодняшнюю атмосферу – нас ждут трудные времена.
– Да, – кивнул головой Главный Мороз. – Зима в серьезной опасности. Нас всех сметет когда-нибудь в океан, и будем мы с рыбами наперегонки плавать, а потом сами знаете, куда можем попасть.
– Что мы тут переживаем, – хихикнул Мороз Московский. – Давайте все улетим на Южный полюс. Там стабильная зима, и будем жить в свое удовольствие.
– Ну ты, сибарит, – вскинулся Мороз Аляски. – Ты не понимаешь, как все серьезно?
И уже обратившись ко всем, воскликнул:
– Что будем делать?
Никакой приемлемой программы никто не мог предложить. До глубокой ночи шла дискуссия над безбрежным ледовым простором. А в это время ледник исподволь подтачивали снизу бурные воды.
Возвращаясь в резиденцию, Седой Мороз обреченно сказал Стуже:
– Я не вижу выхода и не вижу сил, которые в состоянии решить эти проблемы…
Он опять явственно слышал грохот оседающей в океан ледяной глыбы.
Через несколько месяцев ледник, на котором совещались Морозы, покрылся змеевидными трещинами. На дне гофрированных стен бело-голубой пропасти забурлили голубые потоки. Мороз Арктический со Стужей обеспокоенно носились над трещинами, засыпая их снегом и скрепляя стужей. Дно трещин обрастало прозрачно-голубыми волнообразными льдами. Но скоро по их поверхности опять начинали весело бегать синие бурные волны, и трещина продолжала расширяться.
Обессилев, Мороз, Стужа и Ветер, усевшись на краю тридцатиметровой пропасти, с болью наблюдали, как воды напрочь стирали результаты их трудов. Их снежный покров истощился. Изредка они взлетали вверх за облака, в космос, чтобы подзарядиться холодом и свежими снежинками. Затем снова спускались к трещинам, пытаясь завалить их снегами и скрепить льдами.
Но наступил момент, когда игривые воды играючи раскололи ледник на десятки айсбергов и выплеснули их в свободное плавание по океанским волнам.
Опубликовано в Литературный портал: Восток – Запад №12, 2021
