Евгений Михайлов. ОТВЕТНЫЙ ВЫСТРЕЛ

“Теперь и мне пришла охота пошутить…”
А.С. Пушкин Выстрел

Прекрасным утром после Троицына дня студент- второкурсник юридического факультета Костя Лосихин с нетерпением поджидал свою однокурсницу Манечку, которую пригласил прокатиться на лодке по Клязьме в окрестностях дачи своего дядюшки, обещая незабываемые впечатления:
– Я предлагаю Вам вместо московской толчеи и духоты благотворное общение с матерью-природой. Что может быть лучше?
Молодой человек испытывал к девушке явную симпатию, не решаясь пока заговорить с ней об этом. Их объединяла не только совместная учёба, но и увлечение поэзией. Регулярно посещая собрания поэтов-символистов, они и сами пытались что-то сочинять. Косте удалось даже поучаствовать в одном из сборников.
Поэтому, когда он пообещал прочесть свои новые стихи, Манечка, до этого размышлявшая над предложением, тут же согласилась. И вот она на причале. Заметив, что гостья затрудняется спуститься в лодку, Костя поддержал её за талию, занеся даже это малозначительное прикосновение в свой актив.
Природа, словно по заказу, в этот день благоприятствовала путешествию. Неширокая, медленно движущаяся, чистая река, буйство зелени по обоим берегам, серебристые рыбки, выпрыгивающие из воды, разноголосый птичий гомон создавали удивительную по восприятию картину. Костя в шутку пугал Манечку байкой про скрывающегося где-то здесь сбежавшего из цирка крокодила. Манечка притворно ужасалась.

Как вдруг среди кустов, склонившихся над водой, послышался сильный всплеск. Кавалер взялся успокаивать свою спутницу, уверяя, что это просто камень в воду свалился. Клялся, что про крокодила он всё придумал. Но девушка решительно настаивала на возвращении.
Во время обеда в дядюшкином доме Манечка немного успокоилась, но вскоре, несмотря на все уговоры, собралась домой. Костя проводил её до станции. А вот от дальнейшего провожания девушка наотрез отказалась. Кавалер был в недоумении, но настаивать не решился. Целомудренный поцелуй завершил их встречу.
В Москву Костя вернулся на следующий день. В университете он уделял повышенное внимание своей избраннице, надеясь заслужить прощение за неудачную шутку.
А дальше началось непредвиденное. В перерыве между лекциями к нему подошёл однокурсник Алексей Клешнин, позвав для приватного разговора. Оказавшись в тамбуре, Алексей ухватил за грудки своего визави:
– Слушай, портняжка! ( имелось в виду, что мама Кости владела небольшой швейной мастерской). Ты Манечку оставь в покое! Не подходи к ней! Иначе тебе не сдобровать! Она дала согласие стать моей женой!
Костя, без труда вырвавшись из захвата, ответил: – Ты не очень хорохорься Аника-воин! (подразумевалось, что Клешнин-старший работал в штабе Московского военного округа). Я ни одному твоему слову не верю!
– Ну, смотри! Я тебя предупредил! – Алексей грязно выругался.
В последующие дни противостояние нарастало. Дело дошло до прямого столкновения. Драчунов разняли. Расстроенная Манечка взялась обоих урезонивать: Господа! Успокойтесь, пожалуйста! Я вообще пока не собираюсь замуж! Давайте останемся друзьями.
Но Клешнин не унимался. Он придумал какое-то подобие дуэли, назначив её на следующий день. В шесть утра дуэлянты с секундантами приехали на извозчике в пригородный лесок.
Притащив с собой отцовский наган, Алексей вытащил из его барабана патроны через один. По его замыслу дуэлянты должны по очереди брать наган, прокручивать барабан и стрелять в противника. Право первого выстрела по жребию досталось зачинщику.
Уже дважды была осечка и револьвер вновь перекочевал к нему. В это время на поляне показались жандармы. Костя оглянулся на шум, а Алексей в тот же миг нажал на курок, НЕ ПРОКРУЧИВАЯ БАРАБАНА. Грянул выстрел. Падая с пулей в плече, Костя крикнул противнику:
– Выстрел за мной!
Интересно, что генеральский сынок отделался лёгким испугом, а пострадавший был исключён из университета. Теперь ему пришлось зарабатывать на жизнь репетиторством.
Однако через год прозвучал выстрел в Сараево. Мирная жизнь для миллионов людей закончилась. Константин отправился добровольцем на войну.
Перед отъездом он с Манечкой встретился, как прежде, в дядюшкином доме над Клязьмой. И у них произошло то, что не могло не произойти, что является признаком высшей степени доверия и симпатии между мужчиной и женщиной. А потом началась тяжёлая армейская работа. Никакой романтики, много грязи и крови.
Волею судьбы доброволец попал в артиллерию, где потери личного состава обычно меньше, чем в пехоте. Разминулся со смертью и Костя. Где бы ни был, с нетерпением ждал известий из Москвы. В одном из дошедших писем мать сообщала, что Манечка родила сына, которого назвала Александром. Несколько дней ходил в эйфории, пока не получил ранение, сразу вернувшись с неба на землю. Захотелось выжить, чтобы увидеть сына. Но выехать в Москву как-то не сложилось. Был ещё ранен, но опять выжил. Февраль семнадцатого встретил в госпитале. Армия разваливалась на глазах. Подпоручик Лосихин вернулся в Москву. Там он узнал, что Манечка всё-таки вышла замуж за Клешнина. Её муженёк на фронте не был, пристроившись в каком-то тыловом ведомстве, а жили они в Петербурге.
Матери в Москве Костя тоже не застал. Ещё до большевистского переворота она продала мастерскую и уехала на Украину, где жила её сестра, надеясь, что вдвоём удастся пережить лихолетье.
В начале восемнадцатого года Константин вступил в Красную гвардию, посчитав её единственной силой, способной бороться с хаосом, в который ввергли Россию либералы. И снова долгие кровавые будни. Их убивали, и они убивали.
В девятнадцатом году на колчаковском фронте отряд, которым командовал Лосихин, был разбит. Сам он, очнувшись среди трупов, стал ночами пробираться к своим, но попал в плен. В одном из сёл наткнулся на колчаковский разъезд.
Вначале его основательно избили, затем повели в штаб, размещавшийся в крепкой пятистенке. Он вздрогнул от неожиданности, услышав знакомый голос:
– Ну что, портняжка, попался? Помогли тебе твои жидобольшевики?
Костя молчал. Потом сказал:
– Если ты помнишь, выстрел за мной. Может, завершим это дело?
Клешнин засмеялся:
– Зря надеешься, придурок! Тогда мы были с тобой почти на равных, а теперь ты вне закона и умрёшь, как собака. Ещё есть вопросы?
– Что с Манечкой?
– Она умерла в прошлом году от тифа – голос Алексея дрогнул.
– А где Саша?
– Он ещё раньше умер, в Питере.
– Ну, тогда выводи! Чего время тянуть? Константин повернулся к двери.
– Нет, красавчик! Подожди своей смерти до утра, помучайся! – Алексей хихикнул и, вызвав ординарца, скомандовал:
– Митрофанов! Уведи арестованного!
Ночью Митрофанов вывел смертника из подклети, где тот ожидал своей участи, сказав ему:
– Слушай, как тебя там – товарищ или господин! Пойдём-ка отсюда подобру-поздорову. За спасение красного командира твои, может, меня и помилуют. А здесь мне не жить – шибко лютует офицерьё. Брательника моего вон позавчера расстреляли ни за что!
Провидение было на стороне беглецов. Им удалось добраться в расположение красных. Митрофанова сразу куда-то увели. Больше они не виделись. А Костю под горячую руку чуть к стенке не поставили. Да потом осознали, что не может младший командир за ошибки штабистов отвечать. Бросили пехоту против колчаковского бронепоезда – вот и результат. Но, тем не менее, до самого Крыма пришлось штрафнику тянуть солдатскую лямку. Потом взвод доверили.
В ноябре двадцатого остатки врангелевских войск бежали в Турцию. Вскоре Лосихин демобилизовался и вернулся в Москву, надеясь восстановиться в университете. Оказалось, что юридический факультет упразднён. Старые законы отменили, а новых ещё не придумали. Пришлось идти работать в милицию.
В двадцать седьмом году его неожиданно вызвали в ОГПУ. Теряясь в догадках по этому поводу, Костя явился на Лубянку точно в назначенное время. Блондин в штатском костюме, выйдя из-за стола протянул руку:
– Следователь Негарный. Присаживайтесь, пожалуйста.
Костя назвал себя. Чекист несколько минут вёл разговор ни о чём, потом нажал потайную кнопку под столом и в кабинет ввели …Клешнина!
Хоть и пообтесала барчука жизнь, но манеры остались прежними:
– Ну, здравствуй, портняжка! На этот раз ваша взяла! – сказал он хриплым от волнения голосом. Костя промолчал, посчитав неуместным вступать в полемику с арестантом.
– Так вы знакомы? – изобразил удивление следователь, – В таком случае, Константин Петрович, расскажите поподробнее, откуда знаете этого человека и что Вам о нём известно.
Старательно запротоколировав услышанное, чекист вдруг перешёл на официальный тон:
– Так-так, совместная учёба, соперничество из-за женщины, встреча на фронте, возможно, неслучайная… Вы ничего не упустили, товарищ Лосихин? Чем сейчас занимается Клешнин, знаете? Нет? Да будет Вам известно, что он – злейший враг советской власти , прибыл в Москву нелегально в составе группы боевиков генерала Кутепова для совершения террористических актов против первых лиц государства.
Одно только нам показалась странным, что наряду с подготовкой терактов, Клешнин почему-то старался Вас разыскать? Зачем?
Костя пожал плечами. Негарному это не понравилось:
– Вы не до конца откровенны, Лосихин! Ну, а Вы что скажете? – повернулся он к арестованному.
Скажу одно, – голос Алексея звенел от напряжения, – что ненавижу вас всех, и ненавидеть буду, пока бьётся сердце. Вы лишили меня семьи. Отца растерзала пьяная солдатня, мама покончила с собой, а любимая умерла в тифозном бараке. Вы отняли у меня Родину, поедая её, как трупные черви. Я давил вас по любому поводу и без оного. Жаль только, что на место одного убитого приходило двое живых. Вы размножались, как саранча, и оказались для белого воинства неуничтожимой массой. А Лосихин – мой личный, давний враг. Если бы не предательство моего ординарца, Костенька сдох бы ещё в девятнадцатом году.
– Ну, ладно, хватит! – следователь хлопнул по столу рукой, – Прекращайте истерику! Как ни крутитесь, расстрела Вам не избежать. И это ещё очень гуманно. Будь моя воля, я бы на мелкие кусочки таких живьём резал.
Клешнин замолчал, но потом заговорил снова:
– А о праве смертника на последнее желание что скажете?
– Валяйте! – смилостивился Негарный.
Клешнин оживился:
– У нас этим типом (он кивнул на Костю) незаконченная дуэль. Что-то вроде «американки». Разрешите нам закончить дело. Мирный исход исключён. Один из нас обязательно убьёт другого к великому своему удовольствию. А дальше победителя всё равно ждёт смерть. Меня – незамедлительно, Лосихина – с отсрочкой. Вы же скоро начнёте пожирать друг друга.
Отсмеявшись, чекист нажал кнопку, и Клешнин под конвоем направился к выходу. В дверях он обернулся, сказав со значением:
– До встречи в аду, Костенька! После его ухода, Негарный закурил длиннющую папиросу и попросил у Кости подписку о неразглашении всего, чему был свидетелем в этом кабинете.
Костя ушёл, а тоненькая папочка с его именем и фамилией легла в сейф до поры до времени. О ней вспомнят в тридцать восьмом году.