Эля Шарифуллина. ОГНЕННЫЕ БРЫЗГИ

* * *

Жить, не пытаясь оправдаться
за волю подчинить пространство
и время, как степных зверей,
за жажду петь, мешая спящим,
в луче купаясь, мир дробящем
на тьму и призраки огней;
за всплеск рожденного стремленья
и ревность перевоплощенья —
в росинке, камне, тростнике,
за невозможность быть другою,
не предающейся без бою
поросшей вереском тоске;
за немоту нечеловечью,
стакаттность мысли, копоть речи,
за все, что со стыдом таю, —
и за безволье, и за вздорность,
и за губительную гордость,
за юность вечную мою.

ВСТРЕЧИ

встретятся на дне заглохшего фонтана
выцветшие долголетием монеты
камень, брошенный мальчишкой в воду,
налетит, рождая огненные брызги

встретившись, любовники оставят
тень объятья в старой голубятне
листья, вожделевшие свободы,
запечатлены в альбоме детском

шаг с землей сольются в беге,
оставляя поцелуи на подошвах
подожди минуту, слышишь?
я увидела, ты у фонтана

* * *

Зверем брела ль по земле, распоясана,
плелась ли гусеницей, в робость закутана,
всюду мне было в счастье отказано,
всякая радость бывала надумана.

Все я не так, и не то, и не вовремя,
только решусь — поезда все уехали,
глупой, юродивой нежностью ль скована,
зла ль беспредельно, как будто все предали.

Слишком ли много прошу я, бесстыжая,
низко ль в мольбе своей падаю, кроткая,
хочется, чтобы без крика услышали,
чтобы любили, не требуя подвига.

Что ж, если мне не поется, не пишется,
лишь кровоточит гортань от бессилия,
и по бумаге рука моя движется
без толку, слабая, с синей прожилиной.

РАЗРЫВ

I.

вагонов челюсти разжались со скрежетом
лишним притоком впала в толпу
первого встречного взгляд бешеный
вздыбил сердечную немоту

прожег и — под купол, забился крыльями
переглядывались, ярость толпы презрев
исчез в зеве поезда, стояла, бессильная
удержать ускользающего в голове

II.

стоял, курил и смотрел вслед
той, бегущей звонко, как бегут дети
и за ней, не заметив, как стал красный свет
и как сам стал белый от смерти

всполошилось, заохало, замельтешило
приковал любопытством, глухой, изломанный
не оглянулась, хотя сердце сдавило
будто убила крупное насекомое

* * *

Бывает день —
не чист, не чуден,
лишен любви, борьбы, страстей.
Всего лишь так,
один из дней,
который мы легко забудем.

Но, поглядеть,
а что-то есть
и в этом дне,
в его безличье —
почти пугающее,
птичье,
неуловимое вполне.

Когда поймаешь этот день
за хвост, за хохолок, за шкирку,
то вместе с ним
и жизни жилку
ты сможешь ухватить
в себе.

Так, может статься,
день простой
окажется какой особый —
сорвешь в раздумье
лист кленовый,
а он врастет в твою
ладонь.

Опубликовано в Юность №9, 2021