Эгвина Фет. НЕВИДИМАЯ ПТИЦА ОДИНОКА

*  *  *
пластинка обегает полный круг
и приседает всякий раз как в танце
над голосом гудящим дальних станций
в холодной комнате с себя снимая слух

чтоб тишина ее вступила вместо
всех прошлых пустяков из-за
и боль свою на нитку привязав
раскручивает с камерным оркестром

бездушный механизм казалось бы
но заполняет легочную колбу
и позабыв дыханье ненадолго
в нее впускает музыки столбы

летает человек в оконной раме
раскачивая люстры тусклый свет
среди шкафов комодов табурет
небрежно опрокинут над мирами

так навсегда запечатлен его полет
в таблице сборной звуковых частот
разверстый между трубами-альтами
он изгибает тело в полукруг
и палочка в руке его как кнут
свистит-свистит над нотными листами

*  *  *
простынь белая ложится
шарф на воздухе кружится
на излете лета вслед
щелкнет фотопистолет
шарф шифоновый алеет
в изумрудном льне аллеи
и белеет неба простынь
за стволами в полный рост их

щелкнет фотопистолет
уходящему в ответ
за его упрямый нрав
точно вечность даровав
под ребром сквозя навылет
из груди бумажной вынет
сердца слабый механизм
увлекая тело вниз

вопреки закону впрочем
силу тяжести отсрочив
в узкой раме на стене
растянулся по струне
силуэт с дырой в спине

и его уже не гложет
как он глупо расположен
на отравленной стене

*  *  *
предлог любви приоритет незнанья
простерся на полу пустынной залы

не развернуть не вынести во двор
чтоб поделиться

подстеречь как вор
тебя он хочет узких плеч сковав
и вывесить на обозренье ночи
с ключом и под ключом

мирянин духовник сидят за дверью
и комната молчит

есть торжество в отсрочке приговора
как в болезни

шел на поправку утешал родных
и вдруг внезапно отдал богу душу

*  *  *
снег промерзал а в углях фонарей
вдоль стен почтамта гусениц траншея
ни бабочка ни рыжий муравей

зимой деревья голые по шею
и лыжник с голым торсом режет снег
как штанговый токоприемник воздух

на раннем небе лунный обруч пег
в мерцанье еле различимом звездном
спит машинист на станции конечной

и женщина-кондуктор рядом с ним
в обнимку с сумкой из которой мелочь
тихонько подавала голос им

и снится машинисту как сверчок
поет и муравей идет на ужин
и как жена ложится на плечо

сквозь белый снег проваливаясь глубже

*  *  *
потянув за тонкий поводок
рыбы спящей губы растопырив
падает звезда наискосок
от хвоста линяя шлейфом пыли
кажется все это не всерьез
весел лопасть плюхает об воду
в рыбе содержанье углеводов
равно содержанью в рыбе слез

так непониманье матерьяла
с жестяной посудой разговор
туго шел наружный свой покров
пленница стремительно теряла

*  *  *
проспект смешался грязь текла комками
потоком грез разлуки рук с руками

и глаз не прячь возлюбленных сквозь мрак
омыть разбитые в погоне ступни красным в мак

их ноги длинны, шеи и хвосты
мелькали обнажаясь сквозь кусты
ласкаясь в можжевельниковой куще
и час за часом прежнего лишь пуще

пусть что-нибудь манит отсюда вдаль
за русским словом Михельсон и Даль

все было мало то что жало в малом
перерасти отбросить прежнее число

перешагнуть уйти за баррикаду
лет

вниз головой и шапка в бурый снег
слетела и лежит никто не хочет
подать руки и только глубже топчет

*  *  *
только ли перегоны метро и поплавский сам
вынырнул в станции гул в дребезжанье оконных рам
лязг и возня уходить убегать дворами
выдавив тело из света полоски во тьму
угольной семечки гуще тугую жижу
подлым упрямцем спускались по одному
влажные тени как будто по желобу крыши
ворот и шея мелькнули полумночный час мертвел
ахнула птица завидев как шарф метнулся
кучера лошадь и буквы заглавной мел
вырвало прочь из сада и сад замкнулся
вырвало кленом в шапку из гнезд ледяных омел
чах и черствел серповидный конец на небе
вздыбилось слово когда он его вкатил
вздыбилось слово и потекло по вене

*  *  *
невидимая птица одинока
невидимая птица некрасива

ложится тень на тонкие перила

холодным телом каменного блока
ложится тень холодным телом на

а помнишь как вчера еще идешь
и в слово птица входит слово нож

и видно как от клюва до хвоста
она линяет образом креста

на тонкие перила птицы тень
вчера еще идешь сегодня лень

холодным телом каменного блока
еще идешь вынашивая бога

потом еще… и улица летит
и бог летит над птицею бездвижной

свернешь в проулок но шагов не слышно
посмотришь вниз а улица летит

Опубликовано в Дарьял №2, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Фет Эгвина

Родилась и живет с 1984 года в Ставрополе. Окончила отделение истории историко-филологического факультета педагогического института и аспирантуру пятигорского государственного лингвистического университета, кандидат политических наук, шеф-редактор научного ВАКовского журнала «KANT».

Регистрация
Сбросить пароль