Утреннее
Дай мне, Господи, силы отмыться
От всего, что пристало к нутру.
Что-то снова сердечная мышца
Не к добру разболелась к утру.
Из вибраций и аллитераций
Дай сложиться нелживой строке,
А как выйдет мне срок собираться,
Дай мне силы уйти налегке.
2020
Я мечтал о морском круизе,
Но всё, что могу сейчас, –
это смотреть
в иллюминатор
стиральной машины…
А вчера
в каком-то
белорусском
телеграм-канале
я прочитал, что глаза
после атаки
слезоточивым газом
лучше промывать
молоком…
Выхожу из подъезда,
сжимая в руке
пару синих перчаток, –
странные резиновые
цветы
двадцатого года.
Счастье
Мама всю жизнь
проработала
акушеркой
в роддоме.
Поэтому лет с четырёх
я точно знал, что детей
не приносят аисты,
не находят в капусте.
Их берут в роддоме.
А ещё там много конфет –
в нарядных коробках,
в золотой фольге,
шоколадных.
Мама их приносила домой
после смены.
Открывала коробку
и улыбалась устало:
«Сегодня выписали
двух девочек
и мальчика».
Я так и запомнил:
счастье – это мама,
конфеты
и дети…
Бах
Когда в меня проникнул страх,
Найдя прореху как проруху,
Откуда-то явился Бах
И фугу протянул как руку.
Меня подхватывал орган
Как музыкальный орган Бога
И нёс к небесным берегам,
И отступала прочь тревога.
Звучала музыка как рок
И в поднебесье уносила,
И я б заплакал, если б мог,
Но не от слабости – от силы.
Триллер
Триллер пахнет попкорном, и пивом,
И остатками жизни с изнанки,
Где фон Триер в ботфортах игриво
Входит в сон пожилой нимфоманки.
Мы живём как в смертельном угаре,
Шутки плоски, прозренья недолги,
А в каком-нибудь старом ангаре
Ждёт актёров несыгранный «Догвилль».
За углом не маньяк или киллер,
А весёлый Альцгеймер в каталке.
Вот на титрах закончится триллер –
И фон Триер изучит останки.
Палач
Толпа притихла, рты разинув,
А он глядит поверх голов, –
Как государь, на всю Россию
Один на всех палач – Фролов.
В руках и сила, и сноровка,
И всё-то ладится пока…
Разок-другой рвалась верёвка,
Так то прогнившая пенька.
Вот он стоит на эшафоте,
Горит рубаха кумачом!
Потом – в кабак…
Конец работе!
Кто хочет выпить с палачом?
Неспешно разопьёт бутылку,
Кивнёт жандарму: «Ну, пойдём!»
И побредёт в подвал, в Бутырку, –
С иконой, бабой и дитём.
Окаянный год
Здесь в окаянном году как в аду!
Если от чада и смрада
Я задохнусь и за грош пропаду,
Так мне и надо!
Больно кричать, но больнее терпеть,
Свыкшись с отчизною бранной.
Да и кому я тут нужен теперь
С правдой орфанной?
Бесы седые в погонах и без
Души скупают обманом.
Господи, как высоко до небес!
Как же нас мало!..
Опубликовано в Плавучий мост №1, 2023
