Мне повезло, я называл ДБ просто Димой. Бывало, мы обменивались ничего не значащими фразами, хохотали над забавными историями-анекдотами, которые он так любил рассказывать, или просто молчали, слушая тишину, в которой рождались значения и значимости, понятные нам обоим. Взаимопонимание – это именно то слово, которым можно охарактеризовать нашу дружбу, завязавшуюся в самом начале девяностых в пединституте, на кафедре русского языка.
– Ты пишешь стихи? – спросил он сразу же, как только мы познакомились. Спросил не при всех, а когда остались наедине. Я сказал, что пишу – для себя – и не отношусь к этому серьёзно. Он был разочарован, но всё же попросил: – Почитай.
Я читал ему долго, впервые найдя заинтересованного слушателя, и именно тогда почувствовал его абсолютный, как у музыканта, слух – полное понимание того, что ты делаешь в своём творчестве. При нём нельзя было ни сфальшивить, ни слукавить-схалтурить.
Сам он к стихам относился невероятно серьёзно. Скажем даже так: что бы он ни делал, чем бы ни занимался, – все равно получались стихи. Увлекаясь словотворчеством и Велимиром Хлебниковым, написал диссертацию по его стихам. Но и научная работа, казалось, мешала ДБ, отнимала время и силы. Кандидатскую он «сделал на коленке» – на компьютере приёмной комиссии БГПИ, где мы тогда работали. Отстучал на клавиатуре за полтора месяца только потому, что на кафедре требовали с него защиту. Защитился, отбросил дисер в сторону, словно скинул тяжёлый груз, – и снова принялся за стихи.
В словах ДБ искал скрытые знания о мире и, как археолог, удивлялся неожиданным находкам. Виртуозно владел формой и техникой стиха, считая, что традиционные формы – своеобразные словари смыслов, накопленных за столетия развития поэзии.
В декабре 2019 года Дмитрию Борисовичу Масленникову исполнилось бы 50. Знаю, Дима бы меня поправил: у поэта не бывает условного наклонения, у настоящего поэта всегда есть только время будущее…
Салават Вахитов
12
Когда я поделил 12 пополам,
я получил лишь 3, умноженное на 2.
Всё было ничего, лишь тромбы по ногам,
как змеи по весне, расхаживали нагло.
И текст я не хотел вложить в огранку строк,
и валидолбит ночь предсердье словознатца:
мой день – сплетенье ног, а полночь – кувырок,
я множу шесть на два и ухожу. 12.
Вечерних встреч загадочна разлука
Акросонет
Виктории Левиной
Вечерних встреч загадочна разлука,
И я плету изящество в сонет,
Катрена два, что с парою терцет
Тому даны, кто счастию порука.
О как жестоки люди друг для друга,
Рассудком тщась постичь громаду лет!
И только взгляд. Холодное «Привет»
Язвит уста изгибом скифским лука.
Лукавы наши сумрачные речи:
Есть в них от полусветских герцогинь
Велеречивости противоречий
И голые бессовестные плечи.
Но в сотый раз вы скажете: «Остынь.»
А мир – улыбка на губах богинь.
Вот так стихи родятся
Акросонет
С.В.
Сон разума – звучание сонета,
А в волосах выбеливая смоль,
Лепечет мне подобие ответа
Ассиметричный гений-алкоголь:
Весной хотим мы, непременно, лета,
А в августе – январь подай, изволь.
Такое расписание поэта
В издателях родит зубную боль.
А нынче снова раздождилась осень,
Хиты она слезливые приносит,
И с неба – бесполезная вода…
Теперь хожу я на работу в восемь,
Опять плюю в задумчивую просинь…
Вот так стихи родятся, господа…
Я стану тайной
Сонетоподобное
Е.К.,
с надеждой на встречу…
Я стану тайной и случайной тенью,
Простым переплетением основ.
Так суетною, льдистою весной
К цветенью пробиваются растенья.
А в полдень тень растает без следа
И расстеклится по асфальту лужей.
Но вечер… Седина морозных кружев –
И стала сталью талая вода…
Мой день исправно катится к шести…
На траверсе рассудочного транса
Печально изначальное прости,
Издергано, как танцы декаданса.
Теней расположение верней:
Уходим в тень, уходим в мир теней…
Слова первой л.
День завершался долгий.
Улица. Фонари…
На пыльной книжной полке –
Бестолковые словари.
ЗАвеси киновАрь,
Шорохом – кошка в дверь.
Но не в пыли слова
Первой любви моей…
Разлука разлада
Квадрат квадратов
Никогда ни о чем не хочу говорить…
И. Северянин
Разлука разлада разлунным разломом,
Рапсодий распадом, простором распорот.
Подруга прохлада по струнам из дома
Уходит по шпалам. И стонет мой город.
Разломом разлунным разлада разлука,
Распорот простором, рапсодий распадом.
Из дома по струнам – прохлада подруга,
Мой город и стонет – уходит по шпалам,
Разлада разлука разломом разлунным.
Распадом рапсодий распорот, простором…
Прохлада… Подруга из дома по струнам,
По шпалам уходит… Мой город и стонет…
Разлунным разломом разлука разлада,
Простором распорот, распадом рапсодий.
По струнам – из дома подруга прохлада.
И стонет мой город, по шпалам уходит…
Оттают хрустальные тайны
Оттают хрустальные тайны
И чары случайных начал,
Медвяного дня «до свиданья» –
НочИ непорочной парча.
В прихожей – одежда и обувь
И белая пена белья…
Скажи мне, мы счастливы оба
Или просто я слишком пьян?
Дождь
Неровным шагом осторожным
По городу крадется дождь,
Бьет сонных улиц бездорожье
Его нервИческая дрожь.
Он истекает, кровотОчит,
Он в коме бьется на земле…
И… сотни… тысяч… многоточий…
На… остывающем… стекле…
Ноль – ноль-ноль
Алкоголь не простил мне…
А. Васильев («Сплин»)
Серёжа дрожал от оргазма и удушья,
К револьверу у Володи тянулась рука…
Я жив, я пьян, мне несравненно лучше,
Но как мне выйти из этого тупика?
Велимира – истощение, а Осю – лагерь,
А Гумилёва так вообще поставили к стене…
Я жив, я пьян, я доверяю бумаге,
Но как из этого тупика выйти мне?
Нищетою и запоем убили Борю,
И могила Марины в неизвестной грязИ.
А я жив, я пьян, я лишь болен алкоголем,
И нету выхода, а на столе – пузырь…
А время умерло: ноль – ноль-ноль.
И стрелки на часах в экстазе застыли.
Я поминаю поэзию креплёным вином –
И дохлая муха на подоконной пыли…
Минутных снов исчерпанная вечность
Минутных снов исчерпанная вечность
За разом раз…
И чьих-то слов подчеркнутая нежность
Унизит нас.
Коснусь щеки усталыми устами –
Надежды нет…
Оставит непонятливая память
И этот след.
Не одолев, рука моя сорвется,
Скалы соскА.
Расплёвано расплавленное солнце
В моих мозгах.
И будут внуки внуков наших –
Таков исход! –
Судить нас, падших и упавших
В небесный свод…
О мимолётности сущего
Одностопный итальянский сонет
Запрета в искусстве мне нет.
В.Я. Брюсов
Осень
Вянет.
Просинь
Канет.
«В росы
Манит?» –
Спросит
Память.
Города
Точен
Ответ –
Коротко-
Строчен
Сонет.
Когда невозможно.
ШутлЯвое
И шестикрылый С.
А.С.П.
Когда невозможно кричать,
А только от боли воешь,
Приходит ко мне по ночам
Шестикрылый Серафимович.
Уже ничего не услышать,
И лишь дребезжание окон.
Он просто пИсает с крыши
Ржавым железным потоком.
А после опять уходит он
И долго отборным матом
Зовет Николая Погодина
Кремлевские бить куранты.
О пользе чтения… объявления
И от жары страдаю, и от лени я
И на столбе читаю объявления.
Вот это объявление понятное:
«Я не люблю тебя. Услуга платная».
Судьба есть Бог, а слово – тень Христа
Сонетоподобное
Е.К., с любовью
Я написал эпиграф сам к себе,
Создав однажды «Истина простого…»
Слова есть тайна, тайна – это слово,
Ломающее истине хребет…
Вычерчивала полночь триолет,
Но я пленён мелодикой сонета:
Трепещет утро всполохами света,
И… день выводит за руку рассвет,
Но не оригинально и не ново:
У вечности изведанный маршрут,
Печальный… Я, увы, тупоголово,
Себе сам эпитафию пишу…
Но просинь неба девственно чиста:
Судьба есть Бог, а слово – тень Христа!
ДА!!!
Опубликовано в Бельские просторы №12, 2019
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!