Дмитрий Хоботнев. НЕТ В НАШЕМ МИРЕ СКОРБИ, СЛЕЗ И ЗЛА

* * *

Нет в нашем мире скорби, слез и зла.
Я верю, нет, надеюсь, он хороший.
И, сидя у накрытого стола,
Я всем друзьям похлопаю в ладоши.

Я так хочу увидеть этот мир
Таким, каким он должен быть по смете.
Чтоб наконец-то главный ювелир
Придал огранку гибнущей планете.

Планета гибнет, киньте мне в лицо
Тот камень, что мешает под ногами,
Пока я пью последнее винцо
В немыслимой и вкусной амальгаме.

* * *

Куплю-ка я себе на вырост гроб,
Пока не разобрали конкуренты,
Но неспроста куплю, а просто чтоб
Не пропустить веселого момента.

Когда никто воды не поднесет,
В него я лягу и глаза прикрою.
И, отправляясь в длительный полет,
Я даже крыльев не возьму с собою.

И пусть несут без лишних процедур
Подальше: за луга, леса, болота,
Где наконец-то будет перекур
И потеряет значимость работа.

Где безразличны правда и обман,
Земля и небо, замок и лачуга,
Никто не лезет ни к кому в карман,
Не надо ни любить, ни бить друг друга.

Куплю-ка я себе на вырост гроб
Как символ веры в счастье и богатство,
Как знак того, что только пуля в лоб
Несет свободу, равенство и братство.

* * *

В моей голове поселилось Солнце,
Оно пылает, оно жжет,
Страшное, красное, как на флаге японца,
Куда-то меня зовет…

Далеко не хочу, не надо,
Откройте подвала днище,
Пусть каждая крыса будет рада,
Что есть на ближайшее время пища…

Сижу и слушаю сердца стук,
Какая странная песня,
Что будет, если она прекратится вдруг?
Здесь или там интересней?

* * *

Вновь костры у славянской избы
Разожгли чужеземные люди,
И за вкрадчивой песней судьбы
Слышен гром стенобитных орудий.

Снова старый безумный колосс
Наступает на ржавые грабли,
И среди белокожих берез
Засверкали монгольские сабли.

Мы идем, что нам сабли и гром?
Пережито давно и не ново.
Наша цель – в самый маленький дом
Занести подзабытое Слово.

Не споткнуться бы нам на пути,
Не сломаться под тяжестью неба
И на дальний рубеж донести
Знамя с запахом черного хлеба.

* * *

Я видел сон.
В нем молчаливый кто-то
Кружил над пропастью по шаткому мосту,
И уходило плавно в пустоту
Скрипение печального фокстрота.

И старые бесформенные скалы,
Истертые о темный небосвод,
У пропасти водили хоровод,
Покинув вековые пьедесталы.

Сон без цветов, светил и ароматов.
Ни дня, ни ночи, лишь полутона
Любила эта грустная страна,
Не знавшая восходов и закатов.

* * *

Далеких дней забытые слова,
Застывший лик седого циферблата,
Чужая, незнакомая трава
На всех тропинках, пройденных когда-то.

Лукавая, святая тишина
Стоит в конце туманного проспекта,
И запахом дешевого вина
Насквозь пропитан зазеркальный некто.

Рука сжимает олово креста,
И плачут хрипло тонкие суставы:
И там и здесь все та же пустота,
Не правы мы, но и они не правы.

Ночами слышу чьи-то голоса,
Какой-то шепот грозный и невнятный,
Как будто чужестранные леса
Мне шепчут: рано, уходи обратно.

Но крюк немой, глядящий с потолка,
Все ждет и ждет, когда в часы похмелья,
Устав искать дорогу в облака,
Я соглашусь спуститься в подземелье.

* * *

Играет бликами лопата,
Спеша упрятать смелый фарс.
Под монотонный лязг набата
Восходит красноглазый Марс.

Его единственное око
Мерцает в зеркале зари:
На сбор гранатового сока
Ступайте, жалкие цари.

И две бесформенные глыбы
Парят вокруг него в тиши,
Как бремя первозданной дыбы
Для заблудившейся души.

* * *

Однажды за окном ударил гром
В минуту гипнотического сна,
И понял я: нагрянула в мой дом
На годы опоздавшая весна.

И смыли ливни старости налет,
И обновленный воздух дух пьянил,
Но лишь окреп сковавший душу лед
И навсегда надежду схоронил.

Мой взор мечтал о радужном венце,
Обнявшем изумрудные луга,
Но, как уведомленье о конце,
Стянула город черная дуга.

Смотрел на город я с вершин холмов,
И мне обман открыла высота.
Из желтых глаз задумчивых домов
Струилась равнодушно пустота.

* * *

Замолчи, истерзанная лира,
Кровью захлебнувшийся набат.
На погостах плачущего мира
Демонов парад.

Плач звучал всегда – звучит и ныне,
Разъедает эшафоты соль,
Но стоят надежно две твердыни –
Ненависть и Боль.

Стало пусто в золоченых храмах,
Окна их черны.
Скалится в газетных панорамах
Злобная личина Сатаны.

В гневе термоядерного рыка
Меркнет скорбь растоптанных икон,
Веру человеческая клика
Бросила на кон.

Замолчите, немощные боги –
Часовые мнимых аксиом,
Смерть бредет по замкнутой дороге
С цинковым ведром.

Но внезапным эхом исказила
Одинокий вопль пустота,
И в словах вернувшихся сквозила
Глупая мечта…

Лей бальзам, сверкающая лира,
Смолк навеки стонущий набат.
В небесах смеющегося мира
Ангелов парад.

Опубликовано в Огни Кузбасса №5, 2021