Гуля часто моргала, а глаза щипало так, словно в них насыпали целый пуд соли. Раздувало сквозняком занавеску, полупрозрачную, как крыло огромной бабочки. Она потянулась рукой, дотронулась кончиками пальцев до холодной скользкой ткани. Испуганно прижала ладонь к себе. Замерла.
Ну, надо же.
Исполнилось.
Мама часто шептала ей на ухо перед сном сказку про фей с крыльями, хрустальными, как у стрекоз, что спускаются по ночам на детские подушки и относят самые заветные желания в Лесное Королевство. «Послушай, – щекотало ухо теплое дыхание, – там, где на деревьях звенят листья из чистого серебра, а на траве алмазная паутина, стоит недвижимо волшебное царство. В той чаще, кроха, добрая и мудрая королева перебирает сны малышей, будто жемчужины. И лишь те, что белее молочных зубок, отдает обратно своим помощницам. Но сначала наделяет их волшебной силой, вот так, – в этот момент мама всегда складывала губы в трубочку и дула Гуле в лоб, – и тогда самое заветное желание ребенка обязательно исполняется».
– Правда- правда? – сквозь сон бормотала девочка.
– Правда- правда, – шептала мама.
Гуле казалось, что Королева фей должна быть как мама. Волосы у нее из золотых нитей и мягкие, как шерсть у их кота Васьки, а за спиной – крылья, которые каждый раз щекотали малышке лодыжки, когда мама подносила ее к окну.
«Видишь, Гуленька, солнце», – Гуля не видела, но чувствовала, как тепло нежно касалось рук. Солнце – щенок, веселый и добрый.
И каждый вечер, когда он убегал обратно в свою конуру и на его место приходила кошка- Луна, девочка послушно мечтала, в надежде, что мысли ее будут достаточно громкими. Ведь ей так хотелось поиграть с этой ласковой собакой, запустить пальцы в ее шерсть и подставить лицо, чтобы теплый и влажный язык облизывал его снова и снова.
В один день папа сказал, что жемчужина с мечтой Гули слишком большая и маленькой фее не по силам принести ее обратно, так что он отнесет девочку в Лесное королевство на своих плечах. Папа был большой и сильный. Гуля знала, что папа – на самом деле верный рыцарь Королевы фей, грозный, но справедливый ёж.
Каждый раз она горько плакала, когда он сбривал свои иголки специально для нее.
«Ёж должен быть колючим. Как же ежу без иголок», – сбивчиво бормотала она, оглаживая ладонью мягкую влажную щеку. Ёж фыркал и смеялся: «А зачем им колоть маленьких Гуль?
Мы и без иголок – ежи хоть куда!».
Провожать их в Лесное царство вызвалась бабушка. Бабушка тоже когда-то была королевой волшебного леса, но от старости превратилась в печеное яблоко и приходила в гости редко, но всегда с какими-то гостинцами, ведь теперь она жила в другом королевстве, где все дома были из пряников да сладких пирожков.
Пирожки Гуля любила, но каждый раз переживала: как же это, придется съесть чей-то дом?
А вдруг какая-то другая девочка, маленькая, как монетка, каталась на этом пирожке, как на лодке? Но бабушка ее успокоила, сказав, что плавают маленькие девочки на конфетных фантиках, так что Гуля прятала их в кулек.
«Вот приеду в гости, – думала она, сжимая в ладони шуршащую обертку, – и устроим регату!»
На плечах у папы было высоко и совсем не страшно. Девочка подняла ладонь вверх и весело помахала щенку:
– Скоро увидимся! Вот побываю в Волшебном лесу–и сразу назад! Ты меня только дождись, не убегай! Мама подарила мне мячик!
Ты меня только дождись!
Мячик лежал тут же, возле батареи, подмигивал глянцевым синим боком. Гуля спустила ноги с кровати, прошлепала босыми пятками по полу и выглянула в окно.
– Песик…
Никакого щенка, конечно же, не было. Низкое темное небо затянуло кудлатыми облаками, в воздухе ворчала надвигающаяся гроза.
«В такую погоду, конечно же, гулять никто не пойдет»,–справедливо рассудила девочка.
На кухне что-то коротко брякнуло, раздалось глухое бормотание папы. Гуля улыбнулась, не удержавшись, пнула заветный мяч (какой же он был красивый!) и вприпрыжку поспешила на кухню.
– Исполнилось! Папа, исполнилось! Королева фей…–Гуля замерла в проходе и коротко вскрикнула. На маленькой кухне ютились трое: великан, сухая бледная женщина с темными волосами и старуха. Крупный мужчина возился с веником, заметая в совок осколки цветастой кружки. Женщина порывисто поднялась, широко улыбнулась, из глаз ее покатились крупные слезы:
– Гуля!
– Мама? Но как же… Волосы, крылья?
Женщина прижимала девочку к груди и осыпала ее лицо быстрыми горячими поцелуями.
– Папа?
Мужчина поскреб щетину и наморщил нос, начав фыркать.
– Бабушка?
Лицо ее и правда было похоже на печеное яблоко в пушистом облаке белых волос, убранных под затейливую косынку. Она кротко улыбнулась и медленно зашаркала к Гуле:
– А ну-ка, пойдем. А вы двое, чего встали?
Доставайте торт!
Старушка подхватила котомку и, взяв ничего не понимающую девочку под локоть, увела ее обратно в комнату и усадила на стул. Затем, бормоча себе под нос, вытащила из глубин сумки тетрадку и загадочную серебристую длинную коробочку.
– Видишь ли, Гуля, Королева фей исполнила твое самое заветное желание. Но так вышло, что как только оно исполняется–ребенок взрослеет и перестает видеть мир таким, какой он на самом деле. Твой папа и правда храбрый рыцарь ёж, а у твоей мамы на самом деле есть крылья.
– И что же, я никогда этого не увижу?чуть не плача спросила Гуля.
– Почему же,–улыбнулась бабушка и раскрыла перед девочкой коробочку.
У Гули перехватило дыхание. Бабушка подмигнула ей, мягко потрепала волосы и, тихо посмеиваясь себе под нос, прошаркала обратно в сторону кухни.
Прямо пред Гулей лежали совершенно новенькие цветные карандаши.
Серебряный бубенчик Первая мысль была маленькой и круглой, как блестящая бусина.
«Ой».
Кроха крепко зажмурился, закрыл лицо ладонями, поджал ноги и, неожиданно для самого себя, перевернулся в воздухе. Вскрикнул испуганным птенцом. Ой-ё-ёшеньки, что же это делается-то? Это где же я оказался? Это почему же я тут совсем один?
Чужой смех прокатился веселым бубенцом.
Кроха выпрямился и огляделся. Было пусто.
Только мерцали вокруг какие-то маленькие светлячки. Он протянул руку, один из них ущипнул его за палец, взбежал по ладони, щекоткой забрался под кофту и, хихикая, скрылся с глаз долой. С удивлением Кроха понял, что это была звезда. Вокруг него плыли мириады подмигивающих звездочек. Вдруг кто-то рассмеялся снова: весело, словно на бегу. Кроха раздраженно топнул ногой (если можно топнуть ногой, когда ты не стоишь, а паришь), и громко уверенно позвал:
– Эй!
В ответ промолчали. Весельчак спрятался.
– Эй ты! Выходи! Чего это ты надо мной смеешься?
– А как же над тобой не смеяться, если ты смешной?
– И ничего я не смешной! А смеяться над другими–плохо!
Кроха не был уверен, что такое плохо. Впрочем, что такое хорошо, он тоже не помнил. Внутри, у сердца, которое должно было знать эти слова, словно завис большой мыльный пузырь.
Кроха нахмурился и взмахнул руками. Но только снова перевернулся, да к тому же завис вниз головой. Незнакомец снова весело засмеялся.
Звонко, как теплый весенний дождик.
– Ты еще и дразнишься,–проворчал Кроха и скрестил руки на груди,–ну погоди у меня.
Вот найду тебя, так ущипну, вмиг разучишься потешаться над теми, кто оказался в беде.
– А ты оказался в беде?
– Ну конечно! Я совсем не знаю, где я, и к тому же,–Кроха попытался встать с головы на ноги, но у него опять ничего не вышло,–повис тут, как кокос на пальме. Ты бы лучше заканчивал смеяться и помог мне.
Незнакомец лишь снова расхохотался. Смех плыл вокруг Крохи: то слева, то справа–но всё еще никого не было видно. Заболела голова, так отчаянно он крутил шеей, пытаясь высмотреть обидчика.
– А ты разве просил тебе помочь?
– Да. Вот только что попросил.
– В самом деле? Теперь так просят о помощи? Ну-ну…
Что-то сильно дернуло Кроху за щиколотку, вокруг все закружилось. Его даже немного укачало. Кроха вскрикнул, зажмурился. Вспыхнул до самых ушей, когда незнакомец снова начал над ним потешаться.
– Так ты еще и трусишка. Вот тебе и новая звезда. Что же это теперь, в звезды берут трусов и грубиянов?
– Я не трус! И не грубиян! И я… Что значит звезда?
Кроха часто заморгал. Глаза слезились от яркого света. Рядом с ним сидела то ли девочка, то ли мальчишка–было не разобрать – и накручивала на палец сияющий бублик волос.
– Как же это не грубиян? А как же «спасибо»?
– Спасибо,–проворчал Кроха.–Что значит «звезда»? Расскажи,–он пожевал губы и нехотя добавил,–пожалуйста.
– Звезда–это звезда. Как я. Ну или как ты.
– Как я? Но я же не звезда! Я человек!
– В самом деле?–Звезда весело по-птичьи склонила голову на бок и тонко улыбнулась.Разве люди могут летать?
– Могут! На самолетах, или на дельтапланах, или на воздушных шарах!
Звезда фыркнула и поджала под себя тонкие ноги. Она была почти прозрачной и очень маленькой, так что Кроха решил, что если она и была звездой, то, наверняка, очень неважной и очень юной. Такая, звезда на побегушках.
Маленький звёздный паж.
– А звёзды могут летать просто так. Нас же для этого создали: летать и светить.
– И еще потешаться над незнакомцами.
– Да,–Звезда весело захихикала и прикрыла рот ладонью,–и чтобы потешаться тоже.
Особенно над теми, что не умеют просить, а только требуют.
Крохе вдруг стало очень стыдно. В самом деле, это было не очень красиво. Он потупился, смущенно почесал затылок и буркнул себе под нос:
– Извини. Я и правда был грубым. Но я испугался!
– Никогда не говори «но», когда извиняешься,–Звезда мягко ему улыбнулась, легко, как пух, встала на ноги и протянула Крохе руку, помогая ему подняться,–иначе никакое это не извинение вовсе. Мне тоже не стоило над тобой смеяться. Прости меня.
Кроха важно кивнул, принимая помощь.
Ладонь Звезды трещала и кололась, но было совсем не больно. Скорее щекотно. Она крепко сжала его пальцы и уверенно потянула за собой.
– Куда мы?
– Обратно. Тебе уже пора. Смотри, ты совсем гаснешь.
– Обратно?–Кроха испуганно посмотрел на свою ладонь: она и правда словно растворялась.–А что такое «гаснуть»? Я что, умру? Это потому, что я с тобой зло обращался? Потому что плохо извинился? Ну прости меня, прости, я совсем не хотел тебе грубить! Не надо меня исчезать!
– Совсем нет,–Звезда обернулась, лицо ее начало таять и смазываться. Крохе никак не удавалось посмотреть ей в глаза. Может на ее лице глаз и не было вовсе?–Дела обстоят как раз наоборот. Тебе все еще нужен дельтаплан.
Ну или воздушный шар. Не бойся, Кроха.
Я встречу тебя в следующий раз. Когда тебя встречают знакомые звезды, становится не так страшно–ведь так говорят?
– А когда будет следующий раз?
– Я не знаю,–голос Звезды совсем потух, тихо-тихо звенел в дали его серебряный бубенец.–Но ты только не торопись. Я буду тебя ждать…
Мыльный пузырь у сердца Крохи лопнул искрящейся вспышкой. Он проснулся от того, что чьи-то теплые маленькие руки гладили его по лицу. Он медленно моргнул. В голову словно засыпали влажный песок, такой тяжелой она была.
Футболка. Розовая. С воздушным шаром.
Взвизгнули, весело, как весенний дождь. И засмеялись серебряным бубенчиком:
– Папа, папа проснулся!
Кроха улыбнулся и снова прикрыл глаза.
Некуда торопиться. Звезда была здесь.
Опубликовано в Южный маяк №3, 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!