Даниил Чкония, тонкий лирик и вдумчивый литературный критик, работает в журнале «Эмигрантская лира» с самого первого номера, то есть без малого 10 лет. Возглавляемый им отдел поэзии диаспоры – один из самых ключевых, задающих тон каждому номеру. Чтобы оценить вклад Даниила в успех журнала, достаточно зайти на его собственную авторскую страницу (https://emlira.com/avtory/daniil-chkoniya). По причинам личного характера, связанным в первую очередь со здоровьем, Д. Чкония передаёт бразды правления отделом молодым, хотя и остаётся в журнале в качестве заместителя редактора отдела и постоянного консультанта. Как правило, члены редколлегии не публикуют свои стихи в «Эмигрантской лире». Но в этой ситуации мне показалось правильным предложить Даниилу Чкония опубликовать подборку своих замечательных стихов разных лет. И вот они перед вами.
Александр Мельник
(из разных циклов)
* * *
неловок стих и проще в прозе
хотя цветок раскрылся ал
поговорить об этой розе
наркоз катарсис карнавал
придёт пора когда припёрло
и время обгорать свечам
и розы тоненькое горло
колышет ветер по ночам
так и тебе сгоревшей в страсти
как будто заключённой в клеть
не избежать такой напасти
мучительно и долго тлеть
ФРОСЯ
а как Фрося жаловалась кресло выцвело и нема чехла
и весь день держалась той же тематики
вспоминала отцову жену вместо матери – мачеха
а отец школьный учитель математики
и всё детство – школа потом прибегала: двор сад огород
отцу помочь мамке помочь прибрать к лету дом и пристройки
а то ж понаедуть и всё городской народ
а там пересчёт бюджета на человеко-койки
и так год за годом пока один
по вечерам не повадился с Фросей гулять на речку
весь из себя вальяжный такой господин
а Фросе неловко было отказать человечку
и когда она эту свою Наталку родила
то болящие батя с мачехой стали Фросе опорой
и жизнь текла как раньше одни и те же дела
только чаще названивать приходилось «скорой»
и в ночь когда торопливо и жадно любила она
заезжего ферта и про жизнь рассказывала ему тож торопливо
обвалилась старой пристройки глухая стена
где жизнь её протекла счастливо-несчастливо
с плачем Наталка прибежала к реке
мол дед и бабка кажись и не пострадали
и Фрося рванулась крик зажав в кулаке
а Ферт запрыгнул в машину только его и видали
так и не привадила баба себе мужика
так и жизнь протекла небылью былью
я слушал её вздыхал смотрел на раздавленного ужика
уже присыпанного придорожной пылью
БАКЕНЩИК
он духарик и в семь узлов
он несётся и плещет влага
всем на зависть и всем назло
на трепещущий кончик флага
ох и любит он по утрам
сам с собой затевая скачку
всем устраивать тарарам
гнать на дальнюю водокачку
мы и злимся но нам-то нам
что за дело до гонок этих
пусть летит себе по волнам
в этом раннем багровом свете
он уймётся только тогда
как не станет глядеться в оба
вот и нате пришла беда
и стоим у простого гроба
ветер плакал над ним и выл
укорял мол неосторожный
он-то бакенщик классный был
и мужик что кремень надёжный
и спустя три десятка лет
набредя на его могилу
вспомнил я катерок «Привет»
нагловатый полёт и силу
выброс утреннего рывка
после душной и горькой ночи
до похмельной кружки пивка
до тоски одинокой волчьей
встретил местных и молодых
развели в неведенье руки
был ты не был Иван Седых
долетают мотора звуки
всё мне кажется: вдаль гоня
лихо он подлетает к пойме
вот не станет когда меня
кто Ивана на свете вспомнит
* * *
куклы зайчики медведи
или прочие зверьки
эти милые соседи
плюшевые уголки
эти белочки свинюшки
и другой набор лесной
эти детские игрушки
под рождественской сосной
что за славные подарки
это кто же их принёс
это к вам ли из-под арки
пробивался дед мороз
вы нагуливали щёки
в ожидании чудес
находил же старый щёлки
как-то в дом он к вам залез
чем гулял мороз морозней
тем желанней благодать
возвратясь с прогулки поздней
торопиться угадать
что в кулёчках что в мешочках
ватный снег в сверканье звёзд
верит сын и верит дочка
это дед мороз принёс
и покуда мир невечный
этой веры был не лжив
я и сам-то был беспечный
весел молод крепок жив
ПРАЗДНИК ДОЖДЯ
Елене
на празднике дождя вокруг дожди танцуют
на празднике дождя сияет фейерверк
на празднике дождя дождинки нас целуют
и мы целуем их поглядывая вверх
на празднике дождя дробятся в небе звёзды
и солнечные блики торопятся галдя
на празднике дождя лишь радостные слёзы
по лужам мы скользим на празднике дождя
на празднике дождя и вы легко вздохните
и здесь легка печаль по жизни вас ведя
весёлый кукловод серебряные нити
все рады видеть вас на празднике дождя
так проливайся дождь небесною водою
соединяя нас и эти небеса
на празднике дождя весёлою гурьбою
звучат моих друзей живые голоса
на празднике дождя вдруг отступает старость
и молодость стучит воздушным каблучком
на празднике дождя недолго быть осталось
подступит к горлу ком чуть горьковатый ком
и если нам с тобой предскажут миг разлуки
пусть обернётся тот который уходя
успеет увидать протянутые руки
на празднике дождя на празднике дождя
МАРИУПОЛЬ
Марине-Ариэле Меламед
кипучий мир ещё мне по годам
многоязыкий он и сердцу ближе
вот полюбил полночный Амстердам
могу обняться с утренним Парижем
но я опять во сне и наяву
души своей ничем не растравляю
на Итальянской улице живу
по Итальянской улице гуляю
уходят дни но плечи распрямляй
мы будем жить раз дожили доныне
опять над Рейном плачет Лореляй
и вьётся тополиный пух в Берлине
ну что ж что я печальником слыву
я радость из печалей выплавляю
на Итальянской улице живу
по Итальянской улице гуляю
с тобою мы тоскуем о былом
в своих потерях виноваты сами
но жизнь ещё не отошла на слом
и место есть для нас под небесами
и слышать не хочу про то молву
что я себя забвеньем утоляю
на Итальянской улице живу
по Итальянской улице гуляю
* * *
памяти Александра Цыбулевского
опять подъём по спуску Элбакидзе
и снова спуск по Винному подъёму
там дышит тонэ пахнет сыром киндзой
и ахашени празднует истому
там время обозначено резьбою
перил ажурных винтовых ступеней
что неподвластно грозному разбою
веков не растворится в жёлтой пене
весеннего разлива бурной Мтквари
когда плоты раскачаны волною
и ветер воет воем гнусной твари
шакальей стаи лаем за стеною
за валом крепостным где подступали
монгол араб неугомонный турок
где сыновья отчизны милой пали
и кровь рекой стекала в переулок
а Грузия жива и жив Тбилиси
какой шакал не жаждал новой крови
века текли и вот они сплелись и
любимый город полон яркой нови
иди от века в век от дома к дому
из дали вдаль из близи к новой близи
спускаясь вниз по Винному подъёму
и вечно вверх по спуску Элбакидзе
* * *
это грустно и непонятно
снова время кричит пестро
и толпятся слова невнятно
как набитый вагон метро
лишь одно словцо неотложка
спит у сердца оно пока
не распахнуто нам окошко
уж ли участь его горька
и стеною непреодолимой
подступает тоска к нему
молчаливой печальной длинной
той которою не пойму
от которой не жду ответа
от которой не жду обид
демон тьмы или ангел света
днём и ночью в трубу трубит
* * *
время всё по местам расставит
разведёт словно старый компас
неужели вдали растает
небывалой нежности космос
не пугаюсь дурного глаза
что там было – могло быть хуже
слово за слово или фраза
застревает как обод в луже
я догадываюсь что завтра
может речь навсегда прерваться
кровь кипит и разгул азарта
не позволит пока сдаваться
и пристраиваясь к становью
и надежды свои возлагая
я последней живу любовью
может правда она другая
* * *
ритмических свобод Верхарна
пожалуй снова избегу
и снова проскочу верхами
угрюмо срифмовав угу
не девятнадцатый не замок
и даже не двадцатый век
сто лет спустя портреты самок
разглядываю из-под век
пуста музейная коробка
шедевров здесь не завели
экскурсовод лепечет робко
об этом краешке земли
едва за кольцевую едем
уже такая глухомань
как-будто шастают медведи
в едва дымящуюся рань
уже всему конец и крышка
уже и вещий свет не мил
луны бледнеющей коврижка
меня пытает где ты был
* * *
на заборе сидит тоска
смотрит жалобно виновато
отодравшаяся доска
тоже вздрагивает виновато
у тоски печальная песнь
заунывная и босая
то ли осени влажная весть
то ли ходит-глядит косая
а тоске не страшна она
а тоска её ждёт-поджидает
а над ними желта луна
ночь напрасным вином поджигает
я тоску изловчусь убью
только слышу: убьёшь себя же
что там плачется журавлю
что рыдает косяк лебяжий
вот и выхода нет – доске
на осеннем ветру качаться
вот и выхода нет – тоске
не кончаться ей не кончаться
* * *
верёвкою толстой обвяжем
на дальнюю полку положим
ищите ищите пропажу
кричите кричите прохожим
от пота сыреет одежда
как будто нас криком пытали
а что там на полке? надежда
разобранная на детали
* * *
веницианские мосты
без нас задумчиво пусты
тиха почти чугунна
пуста без нас лагуна
и пуст без нас небесный свод
над тихим всплеском тёмных вод
и только тем прельщает
что чудо обещает
ах ты надежды милый бес
тебе ли ждать их от небес
да и каких таких чудес
а вот жива трепещет –
и взлёт мелодии в зенит
как будто пенье аонид
как будто голос вещий
и значит снова жизнь течёт –
душа трепещет и поёт
распахнута безумна
вдохни и грудь освободи
веди мелодия веди
туда где спит лагуна
её разбудим мы с тобой
не посчитаемся судьбой
не зная постоянства
не сдать бы души на убой
солируй медленный гобой
пронизывай пространство
P. P
если петь то петь без фальши
как умею так пою
ты уходишь дальше дальше
безнадёжно отстаю
пролетаешь словно птица
над сверканьем бурных рек
я хочу тебе присниться
в ночь когда уйду навек
2022
Опубликовано в Эмигрантская лира №4, 2022
