70 лет назад, 23 февраля 1950 года, на станции Сен-Пьер-де-Кор в городе Тур 20-летняя Раймонда Дьен бросилась на рельсы. Поезд шёл в Марсель. Он вёз танки для отправки в Индокитай, где французские колониальные войска четвёртый год воевали с местными партизанами.
Безбашенный пример заразителен. За Раймондой последовали её подруги, с визгом попрыгавшие на рельсы. Машинисты остановили состав и побежали знакомиться с симпатичными девчонками. За машинистами последовала охрана и персонал станции. На путях закипела коммунистическая оргия. Девушки раздавали сотрудникам листовки, знакомили с трудами Жан-Поль Сартра, Мориса Тереза, Жозефа СталИна, принимали в ПартИ и Всемирную Федерацию Демократической Молодёжи. В это время рабочие, студенты и сочувствующие делу мира прогрессивные интеллигенты забирались на платформы с танками, откручивали гайки, выдёргивали проводки, ссали в щёлочки и дырочки, исписывали броню похабщиной и левой пропагандой. Качественный дебош задержал отправку бронетехники на много часов.
Усиленные наряды полиции разогнали студентов и школьников, бросили в кутузку рабочих, строго предупредили интеллигентов.
Раймонду Дьен как зачинщицу доставили в застенки Сюрте.
Три месяца мученицу мира истязали и мурыжили: сажали в одну камеру с убийцами и растлителями, подключали к детектору лжи и включали ток, будили среди ночи и спрашивали, кто её куратор.
Результаты этих мероприятий были неоднозначны и, как правило, неожиданны. Убийцы и растлители после ночи в камере с Раймондой вступили в ПартИ и объявили голодовку, требуя перевести их в барак для политзаключённых. Уголовников пришлось срочно амнистировать и отправлять к чертям в Алжир. Детектор лжи перегорел. Разбуженная среди ночи, Раймонда сыпала длинными неприличными цитатами из переписки Клары Цеткин и Розы Люксембург, вследствие чего несколько ценных сотрудников Сюрте пришлось лечить в санаториях для умалишённых на пляжах Нижней Нормандии с применением строгой диеты, крупных доз хинина, промывания желудка, клистира, обёртывания в мокрую простыню. Спасти удалось не всех.
Наконец, Раймонду предали суду по обвинению в колдовстве и саботаже. Семеро присяжных инквизиторов вынесли вердикт: “Казнить продажную коммунистическую гадину”. Восьмой повесился, написав в предсмертной записке: “Не могу больше выносить этого честного пронзительного взгляда”.
Согласно приговора суда, девушку должны были сжечь на костре в день её рождения 13 мая. У подножия костра на главной площади Тура складывали подарки и поздравительные телеграммы, присланные со всех концов Франции.
“Не бойся, Раймонда, мы с тобой!” – Писали докеры Марселя.
“Твой костёр рассеет сумерки Европы!” – Ликовали студенты Сорбонны.
“Зато не замёрзнешь!” – Утешали ткачихи Лиона.
“Мы тебя никогда не забудем!” – Клялись бывшие убийцы и растлители из Алжира.
Телеграмм было много. Супрефект подсчитал, что для сожжения преступницы вполне хватит и их. А отпущенные для мероприятия дровишки пригодятся его старенькой матушке, которая вечно жалуется на холод и сырость.
Ох, уж это атлантический климат. Ни то, ни сё! На центральное отопление в департаменте нет фондов, хорошего угля не достать, а дров не напасёшься, вот и выкручивается каждый как может.
В последний момент, под давлением мирового общественного мнения сожжение мадмуазель Раймонды было заменено полугодом тюрьмы. Супрефект был в шоке! Невостребованные дрова пришлось срочно возвращать. А матушка так радовалась! Она бросала в печурку первые полешки и уже чувствовала: наконец-то она согреется! Святая простота! Примчался грузовик, забрал дрова и укатил. Ну, как тут не поверить в коммунистический заговор?
Выйдя из тюрьмы, мадмуазель Раймонда вела жизнь кинозвезды.
Она порхала с одного фестиваля молодёжи и студентов на другой и всюду её носили на руках! Всё смешалось как в калейдоскопе: Варшава, Берлин, Бухарест… Её осыпали цветами, ей признавались в любви, ей посвящали стихи и оратории. Даже Сергей Прокофьев с Самуилом Маршаком – даже они упоминают Раймонду в своей оратории “На страже мира”:
Чтоб голос воющих сирен
Не возвещал тревоги,
Решилась лечь Раймонда Дьен
На полотно дороги.
Не каждой девушке посвящают такие хорошие стихи, да ещё в виде оратории. Тут даже Анна Каренина обзавидовалась и вся извертелась в могилке. Про Анну Каренину Лев Толстой такого не писал. Про Анну Каренина Лев Толстой писал нечто совершенно другое… Сволочь бородатая.
Во Франции Раймонду тоже прославляли поэты. Они сочинили про неё и ещё одного товарища такую песенку:
Анри Мартен, Раймонда Дьен
Вьетнамцев защищают.
Они так борются за мир,
Что судьи пьют “Боржоми”.
Да что там стихи! Раймонду даже скульпторы ваяли. Статуя Раймонды, лежащей на рельсах, красуется в Московском парке Ленинграда и где-то там ещё. Что делает Московский парк в Ленинграде – конечно, вопрос. Но Раймонда – девушка скромная. В Ленинграде – так в Ленинграде, тоже хорошо. Над городом Ленина солнце встаёт, над Москвой ночь опускается.
Вот ещё интересный факт для размышлений на досуге: у Анны Карениной памятника нет, а у Раймонды – два. Вроде и хотели Карениной тоже что-то поставить, но дальше хиханек и хаханек дело не пошло. Уметь надо на рельсы падать, чтобы скульпторы тебя ваяли!
Время шло. О подвигах Раймонды постепенно забыли. Её потихоньку перестали воспевать в стихах, ваять в камне и звать на фестивали молодёжи и студентов. Не те уже её годы были… Но Раймонда горевать по этому поводу не стала. Устроилась стенографисткой в секретариат ПартИ, жила-поживала, горя не знала.
Пока живы были старики – иногда ещё звали её посидеть в Президиуме.
А как померли – так перестали. Молодёжь партийная уже и знать не знала, что за старушка их пламенные отжиги стенографирует.
В Петербурге памятник Раймонды ещё стоит, но что там за тётенька на рельсах, никто даже не догадывается. То ли Анна Каренина Толстого проклинает, то ли Анна КаринА у Жан-Люка Годара снимается…
И только в одной стране Раймонду Дьен помнят, любят и чтут до сих пор. Это Социалистическая Республика Вьетнам. В 2004 году Раймонду, которой уже исполнилось 75, пригласили в Ханой и торжественно вручили медаль Дружбы, как другу вьетнамского народа.
Вьетнамцы не забыли Турскую Деву, которая бросилась под поезд, чтобы защитить их от беды. Как писал Самуил Маршак:
Пред ней, со скрежетом колёс,
В пути меж полустанков,
Остановился паровоз
С тяжёлым грузом танков.
Опубликовано в Графит №19
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!