1
Лампа коптит… Тень из угла…
Мамина ласка….
В гемоглобин с детства вошла
Русская сказка.
Как от неё сердцу тепло
Ночью суровой!..
Сказка… А с ней в сердце вошло
Русское слово.
Слово поёт… С ним по утрам
Встать интересней.
Включишь с утра радио… Там
Русская песня.
Чуть подпоёшь… Выпьешь вина …
Вот и не люто.
Только б не знать, как же страшна
Русская смута!
Не виноват? – Казнь без вины,
Бой до победы…
Боже ты мой, как же страшны
Русские беды!
Бой отгремит, боль отойдёт…
Вновь, без опаски,
Чей-то малец на ночь прочтёт
Русскую сказку…
2
Вновь пламень и пепел… Не выйти из сечи,
Где вражий клинок тебе целит в живот.
Но отзвуки русской спасительной речи
Доходят до сердца с загробных высот.
Напрасное время…Тоска и усталость,
И некому нас от беды уберечь.
Почти ничего-то у нас не осталось –
Одна лишь великая русская речь.
По-русски хрипящие, снова и снова
Встают, чтобы с Пушкиным рядом стоять.
И тупятся сабли о русское слово,
И враг по своим начинает стрелять.
Пусть вороны гибель им злобно пророчат! —
По-русски умея сносить неуют,
По-русски рыдают, по-русски хохочут,
По-русски победные песни поют…
Потомки опричнины и Пугачёва
Взошли из земли, чтобы в землю и лечь.
Лишь только бы слышалось русское слово!
А дальше?.. А дальше хоть голову с плеч…
3
Всем ведомо – в начале было слово,
И лишь потом вселенский гул возник.
Но слово то – всему первооснова:
И замыслу, что дерзок и велик,
И царскому высокому указу,
И записям немого чернеца,
Что начертал единственную фразу,
Не описав сраженья до конца…
В том слове русском, слове исполинском,
Смешалось всё – молитвы горький ком,
Истошный стон на поле Бородинском,
Истошный вой на озере Чудском…
То слово и казнило, и прощало,
С ним лёд под крестоносцами трещал.
И было в слове – Родины начало,
А Родина – начало всех начал.
Вобрало слово первое признанье,
Последний гвоздь из смертного креста…
«Не укради!..» – начертано в «Писанье…»
И «Не убий!..» — ответствуют уста…
Всё молвлено… И всё вокруг не ново.
Как в чёрный омут канули века.
Но если есть и Родина, и Слово,
То есть и дом… И память… И строка…
4
Этот рокот вселенский.
Мрачны небеса.
На душе пустота… Только снова
Белоснежным крылом ослепляет глаза
Птица русского слова.
А казалось – Батыи
Всех чёрных эпох
Закопытили ширь, затоптали.
Знали, слово – основа, за слово — под вздох,
Пусть подохнут в печали…
Только в келье строчил
Неизвестный монах
Книгу жизни, что зла и сурова.
Не за харч, не за славу… Чтоб взмыла сквозь страх
Птица русского слова.
Тяжелы были мысли…
И жить – тяжело.
Жалкий лучик пустив сквозь бойницы,
Солнце тысячи раз за деревья зашло…
Он писал, яснолицый…
Выцветали чернила,
Болело в груди.
Кровью харкал…Знал – нету другого.
И молился, и Бога просил – огради
Птицу русского слова…
Горизонт непонятным
Свеченьем объят.
На Руси, под гортанные крики,
Нынче русские русским по-русски велят
Знать другие языки…
5
Не умею сказать по-французски
Ни «природа», ни «блузка», ни «лес»…
У француженок яркие блузки,
Видел всяких – и в блузках, и без…
Всё блуждается в том, полудетском
Восприятье… Что Бог триедин
Не умею сказать на немецком,
Хоть мы некогда брали Берлин.
Не умеешь… Не знаешь… Не видишь…
О, словесности водораздел!
Ни иврит мне неведом, ни идиш,
И английского не одолел.
Всё на русском… Конечно же, плохо
Помнить лишь «камарад» и «капут»!
Но, когда озверела эпоха,
Только крикни: «Ура!» … И поймут…
6
Все ничейно… Поля? – Вот те на…
А по-русски выходит «поляна».
И высокое слово «страна»
На две трети читается «рана».
Сердце Родины. Ширь да подзол.
Хоть в «подзоле» всё чудится злое.
Это кто к нам с небес снизошёл?
«Снизу шёл» … Остальное пустое…
Всё рыдали княжны в теремах,
Расшивали рубакам рубаху.
Ох, Владимир ты свет Мономах,
Что ж преемники дали-то маху?
Сколько взгляд ни мечи из-под век –
Лишь устанут набрякшие веки,
А тут всё не поймешь – «человек»:
О челе или, может, о веке?
Так вот, мучась, уйдём навсегда
В мир, где больше ни боли, ни бреда.
Помня – русское слово «беда»
Всё ж две трети от слова «победа».
7
Сын русского слова, внук русской словесности,
Мне русская мука – молочная мать…
Зубами скриплю, угасая в безвестности,
Словами давлюсь, не умея смолчать.
Где нету моста, прошагаю по жёрдочке,
Где птицы умолкнут, там я запою…
Словцо нацарапав на треснувшей форточке,
Гвоздём начинаю поэму свою.
По-русски сомненьями тягостно мучиться,
От русской печали хватив «первача».
… И кто там бредёт, будто хворая утица,
Крыло, что сломали, едва волоча?
А кто там поёт, как свирель одинокая,
По-русски тоску вознося в небеса,
То «акая», то умилительно «окая»,
Немного по-скифски прищурив глаза?
А это Отчизною мучиться велено
Тому, кто по-русски поёт о Руси.
И русская музыка, русским навеяна,
Всё стонет, веля – ни о чём не проси!
И я не прошу… Ничего, что попрошено,
Ни счастья не даст, ни спасёт в свой черёд.
В сугроб упаду… И пусть русской порошею
Безвестный мой след навсегда заметёт…
Опубликовано в Витражи 2023
