***
Вот такие времена —
никуда от них не деться,
На их жизнь пришлась война,
Как они мечтали с детства.
Оказалось все страшней,
И кровавей, и бездарней, —
Записные подлецы
Во главе обеих армий.
И качает их Земля
В деревянных колыбелях.
Неужели это все…
Все, чего они хотели?
До наивности честны
И еще отважны слишком,
Словно кегли, полегли
Эти взрослые мальчишки.
***
Бежав от времени в иные времена,
Сорвавши с кожей галстуки и горны,
Пьянеть от счастья: «кончилась страна»;
«Я больше не подвластна, не покорна.
Есть лебеду, солить траву с лугов,
Жрать камни, землю, пить сырую воду.
Вот было счастье! — Тот, кто не готов, —
Не заслужил пространство и свободу…
И, долетев до середины зим,
По-прежнему пьянея от простора,
Я поняла, что призрак был незрим,
О детях Африки заботился который.
Он был мечтателем и не любил людей,
Но воевал с болезнями и мором,
Ломал своих — кормил чужих детей,
Смотрелся в перевернутое небо,
Растаял, словно дым, и больше нет
Для обделённых Космоса и хлеба.
Я дочерпала этот ларь до дна
И не пойму: какие были зерна?
Я не виновна, но моя вина
в их голоде безмерна и бесспорна.
Одесские стансы
1
Одесские кошки надменны, грязны, равнодушны:
Презренную рыбу они принимают как дань,
Их можно погладить, но это им жарко и скучно,
И мне намекают: мол, мясо оставь и отстань.
Одесские кошки не ловят ни птичек, ни мышек,
Особенно если бушует курортный сезон…
А как в межсезонье?
Вот этот вопрос уже лишний
Нельзя за кулисы…
2
Л.Е.
И море, пахнущее плазмой,
И жёсткой пемзою песок,
И дурочка после оргазма,
К плечу клонящая висок…
Всё так естественно бесстыдно
И первородно, и смешно:
И ночи липкое повидло,
И утра теплое вино —
С таким прибоем и приливом
Втекают в перегретый мозг,
Что можно вечно быть счастливым…
Когда б не дробный стук колёс.
3
По ланжероновской катилась до него
И слушала, звучанием согрета,
Как заводная девка с сигаретной
Не любит никого и ничего
Как падает подкошенным снопом…
И море отражалось в сердце гулом.
И гнуло, выгибало, снова гнуло,
Освобождая место для всего:
Для театра, для страны, для кошек сытых,
Для светлой грусти в пасмурных краях…
Что? Что теперь на ваших площадях?
За что теперь, до спазма в горле знаю:
Весна не наступает даже в мае
И дым Освенцима над Оперным стоит.
***
Старик воняет потом и вином,
Девчонка пахнет куревом и пивом,
Все это тошнотворно и противно.
Давай посмотрим под другим углом:
Ты осязаешь, обоняешь — ты живешь!
Кто довязал тебе крапивную рубашку?
Дышать легко и умирать не страшно,
Ты не летишь, под зонтом ходишь в дождь…
Ан нет — не довязали — вон крыло!
Ты ангельским пером стихи рисуешь —
Сам выдернешь, очинишь и малюешь…
Но остов птичий проступает как коса,
Чья-то судьба твоей игрушкой станет.
Поэт кромсает, убивает, ранит,
Бельмища глаз куная в небеса.
Опубликовано в Графит №15, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!