***
…на языке Святаго духа,
шершавом, кровном языке,
ведут и гладят равнодушных,
Святаго духа невозможных
коней, идущих по реке.
А я стоял и слушал: кони,
копыта по́ снегу, в снегу.
Забыл да выбросил. Напрасно
стоял и выстоял. Табун
моих неспешных, безымянных,
ослепших к озеру веду.
На зависть ходят злые кони.
Идут по сне́гу в поводу́.
***
Синее млеко земных кобылиц
кормит и дышит с этих страниц,
хочет воздать облаку́.
Вот бы и мне окрылить, отпустить,
мягкое сердце черепа вскрыть.
Выдохну — и — вдохну.
***
Клюнет радужку тонкая ветка,
нет, не больно, всё те же глаза;
привыкай, за щекой живая,
злая, крошечная оса.
***
Лето достояло, догорело
надо мной, краснó и говорливо.
По забытой линии отцовской
платье рвётся в правом рукаве.
Убегают пауки коротких лапок,
материнской линии молочной
всё густое, злое, багровóе
остаётся мне.
***
В глазах темнеет, радостно летит
сервиз на пол, слетаются осколки,
поднос гудит, заводятся виски
и крутят точный механизм тоски,
вводя под ложечку еловую иголку.
Опубликовано в Противоречие №5, 2023
