Баба Фиса
— Эй, есь хто дома? Баба Фиса, у тебя чё изба-то пола стоит? Ты куды девалась? — Маринка у порогу обмела голиком катанки, сбросила полушалок.— Долго спишь. С тобой всё ли ладны?
— Дак счас уж како ладны? Года-то давят, лешак их поведи. Вечёр ково-то занемогла, дак Аннушка отправила ко мне меньшово: мол, воды тебе свежей натаскат, печь истопит, да и переночевать останетца,— всё веселе. А он, проклятой, в кине просидел, потом с девками по улице проходил, явился уж в каку пору? В полночь! Ему чё, молодой ишшо, толькя до подушки — и уснул. Да храпит на всю ивановску. А мине какой товды сон? Так всю ночь и провертелась с боку на бок. Да кака-то немочь к ногам привязалась, коленки крутит не на белай свет… места не изберу, куды их положить! Леву-то ногу разбарабанило, никаки обутки не воходят. Алёшка в школу убежал, вот и прилегла… А ты, родима, почево пришла? — Анфисья убрала со стулу фартук, смахнула рукой крошки.— Садись поближе, да поразговаривам…
— Меня мамка отправила. Сёдни у нас мягки были. Уташши, говорит, Анфисье, она любит горечи-то. Тут шаньги налевны да картошешны.
Счас я тебе живо чаю налью. Завтрикай, докуль не про стыли…
— Ох ты, моя родна, я уж ваши горечи-то люблю… Учись у матери, у ней тесто-то хороше выходит.
Руки у старухи дрожали от слабости. Кое-как разломила шаньгу.
— Я ране-то маминьке всё говорела, штоб калачик мне подсушила на поду… До смерти любила, штоб корочка подгорела… никово нету слашше!.. А счас ись нечем, зубишек-то не остаётца… мякиш и тот в чаю размачиваю.
— Ты сиди, баба Фиса, а я посудёнку ополосну да в избе подберусь.
Потом ишо снег разгребу — дорожки-то ко крыльцу несколь не знатко, кое-как по субою пробрела. К вечеру опроведаю тебя. Тятя пошёл уды проверять. Налим свежай попадёт, дак ухи приташшу. А ты отдыхай…
— Беги-беги, родима, Христы тебе в рот! Ково со мной насидишь?
Проводила Маринку глазами, погоняла языком по беззубым дёснам корочку.
— До чево любушша дефка у Наталли выросла… Эта уж мать-отца под старось на произвол не бросит…
Как я водилась со внучкой…
Баушничала вчерась, со мнучкой водилась. Я издива вышла, до чево то дельна челядь пошла!
Приташшили при ней мою пензию, дак она живо смикитила:
— Баба, пошли в лавку! Мне чечку нады нову, у тебя играть нечем.
Мы-то, бывать, небогато росли, шибко играть нечем было. Хорошо, еслив у баушки выпросишь пресницу, да самопряху покрутить. А так девки-то боле тряпичками играли да из глины пряники стряпали.
Подшипники мне тятя стары из гаражу таскал, да тюрючки из-под ниток мама отдавала. Вот и все чечки!
— Тебе ишшо каки-таки чечки нады? Ково тебе не хватат?
Счас взяли моду челядь повадить. Родни у нас полно, а малиньких боле ни у ково нету. Вот оне и изгаляютца друг перед дружкой — хто дороже да башше лопатину каку али чечку ей возьмёт…
Всё ж-ки сомустила она меня. Взяли гумажник да и пошли. А куды деватца?
Я в ребячьих магазинах-ту сроду не бывавала, дак издивовалась!
Всё есть, однех куричьих титек нету! Дак как можно в эко место челядёнка водить?
Она как всё-то увидала, глазёнки выпучила, руки расшеперила и давай бегать, всё с полок сбрасывать! Согрешила я с ней и в ад ушла!
Ей хоть всё чохом возьми — мало будет. Дак у них дома-то этово шмутья што на складу — пятерым не износить. Я товар отбрасываю, а она опеть ташшит! Ревёт лихоматом, как бы родимчик не хватил, думаю. Хоть говори, хоть нет — одно што ревёт!!!
Ну, пришлось всё же порядошно взять… Рашшиталась. Слава Бох, хватило пензии. Осталась одна пятитка, сколь-то серебрушек да медяк.
Не успели домой затти, яички шшиколадны все раскурочила, игрушки сбросала под лавку. Взялась за книгу со сказками. Я еких дорогушших книг в глаза не видывала… Ну, думаю, пушай глядит — картинки-то што живы наресованы. Сама пошла в куть, варить ужну.
А она, желуница, схватала карандаш да все-то картинки исчертила! А которы шибко поглянулись — ножницами выстригла да пластелином на заборку прилепила… Сама как ни в чём не бывало сяла телевизер глядеть…
Почево бытто нахватала эсколь товару-то?!
Вот и попрошшалась я с пензией… На ково хлеб брать буду? Да ишо нова забота прибавилась: от пластелину пятна-то ничем не выведешь… Пензию дождусь, да нады в лавку идти, обоишки какинить брать…
Мамина помощница
— Вальтя, ты не лешака ли там делашь? Не уснула в куте-то? Три чашки два часа музолишь…
— Мне куды торопитца-то? Вымою…
— Ну дак конешно… куды торопитца? Скоро-то вымоешь, дак ишо ково-нить делать заставят… А едак-ту весь день в куте проширисся…
Нет, как подружки в клуб зовут, дак не двадни собирасся, не успешь катанки одеть — дверь уж хлопнула.
— Ты пошто меня опеть лентяйкой-то выставляшь? И никуды я не собираюся… Помогу сёдни тебе управитца да баню пойду чередить.
— Н-н-но, паря, ишшо не башше! С тобой всё ли ладны?
— Ладны-ладны… Тебя жалко — на работе пристаёшь, и в избе делов полным-полно…
Мать оболоклась, выскочила на улицу. Смела с крылечка снег, расчистила дорожку. Воротилась с беремем дров.
— Забыла тебе сказать: я в паужну Райку видела, от самолёту шла.
В город, бывать, скаталася. Вынарядилась — мамы родимы, в етой лопотине самый раз по морозу-ту бегать… Ране-то увидал бы меня тятя в её обдергайке — наклал бы взашей! Глядеть-ту гадко-нагадко!
Каки-то ботинчишки на клабучишшах напялила, што на ходулях шагат. На самой-ту не знаю уж хто одето, теплушка — не теплушка и на пальто не находит. Вижу толькя, што никово не прикрыват. Змея, в экай-от мороз в однех фильдипёрсовых чулках лешак ведёт, все голяшки голы! На руках перстяточки. Рукавицы счас одеть никово не заставишь, а в них вить красота — руки в тепле. А тут все пальцы наразно: как не отшшипало? Бежит врыссю, зад отклячила — догнать неможно ! Докуль до дому добежала, однако, всё ознобила.
— Да она сроду никово ишшо не ознобила. Какой лешак возьмёт эту толстожопу? Ой, мама! Райка-то обешшалась катетку цветисту привезти. Промешкаю, дак кто-нить перехватит…— Вальтя выскочила из кути, на ходу сдёрнула фартук, вытерла об нево руки.— Ну ладны, я побежала ли, чё ли?
— Ты куды нагишом-ту да голоушем направилась? Тама-ка снежок пробрасыват да низовка потянула…
— Черезь улицу-то долго ли перебежать? Не простыну.
— Чево, што недалёко? Ишь, разжарило ей. Давно ли кахыкала?! Жакетку неохота одевать, дак хочь полушалком окинься, он не задавит.
Долго простыть-то? Опеть осопатешь.
Вальтя дёрнула плечиком:
— Вечно ты со мной как с челядёнком!..
— Я тебе пофыркаю!!! Вся в баушку — хочь кол на голове теши!
Докуль мать всё это выговаривала, Вальтя уж воротами хлопнула.
— Ну вот… опеть и помогла управитца… Помошница мамина…
Лишний банный день
Анна вошкалась в куте, а Мишка с Толькой на полу играли машинками.
Время уж было дивно, пора ужну на стол ставить, а у ней ничем ничево.
— Ну, ребята, погодите ишшо маленько, мамка тесто завела. Печь протопелась. Счас уголья замету, сковородку накалю и стряпатца буду. Отец ижир выжил, уж неделю тростит, блинов ему охота. Всю плешь проел…
— Н-н-но, паря, и житуха пошла!.. У своёй бабы блинов не выпросишь!
Раз добился, дак хоть бы поперёк горла не стали…
Анна охнула, выглянула из-за занавески:
— Ты откуль подкрался? Нихто не слышал, как в избу зашёл,— она вытерла фартуком руки, оправила косынку.— Теплушшонку-то с катанками сбрось да беги в баню. Я тебе и бельё направила, эвон на яшшике с рушником лежит. Как знала, што рано придёшь…
— Ишшо не башше! Это што за нова мода? По два раз на неделе будете намыватца — на вас хто дров напашетца…
Аннушка заоправдывалась:
— Я сёдни рано с работы прибежала, подтопила каменку да постиралась. Воды-то дополна натаскала — куды её счас девать? Мы с ребятами намылися, дак красотишша! Я слышала, в городах-ту народ утро-вечер моютца…
— Оне в городах ишшо не то тебе придумают! Хозяйства нету. Имя там ково делать-то? Мойся да мойся!
Анна вышла на избу, сунула самому свётрок с бельишком:
— Иди-иди! Тебе после трактору неуж неохота маленько мазуту ополоснуть? Ни рубахи, ни постелю отпарить неможно. Ну-ка, постирайся на всех на вас — без рук останешься! Докуль моесся, как раз и блины поспеют…
Алексей поскрёб затылок:
— Однако, вправду сходить ли, ково ли? А то сёдни весь день в носу гомозит. Народ-от весь сполодимо хворат — видать, повертуха ходит.
Помолчал, потом махнул рукой:
— А, ладно! Нальёшь после бани стопочку, дак схожу погреюсь…
Опубликовано в Енисей №1, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!