МУХА
Лишённая зренья и слуха,
Сознанья, ума и лица,
Летает беспечная муха,
Не чувствуя близость конца.
Дурацкой тоскою не маясь,
Не думая о красоте,
Она вызывает лишь зависть,
К бесстрашной такой простоте.
Пример примитивного риска,
На крылышках мерзких своих,
Она подлетает так близко,
Что кончится раньше, чем стих.
* * *
В роще карликовых деревьев,
Столько листиков облетело….
Их хозяйка сидит в декрете,
Полноценна и пышнотела.
У неё золотые очень
Косы длинные и ресницы,
Все её называют — Осень,
Даже самые злые принцы.
И народец, который проще,
Называет её всё так же,
И в её оголённой роще,
Начинаются снега танцы.
* * *
Реверансы без перьев,
А без смеха причины,
А индейцы без прерий,
А без женщин мужчины.
А без юмора проза,
И гроза без раскатов,
И зима без мороза,
И война без солдатов.
В перевёрнутом мире,
В зазеркальном притоне,
Что мы делаем, милый?
А по-моему, тонем.
* * *
Она давно целует мизантропа,
А он не отвечает ей особо,
Ее зовут, конечно, Пенелопа,
Она довольно странная особа.
У ней всегда тусуются на хате,
Но никогда она не забывает
Ходить почти по всем гламурным пати
И открывать бутылочки зубами.
Вчера она уселась в чей-то катер,
Над ним был поднят непонятный вымпел.
Он медленно отчалил на закате,
И больше уж никто её не видел.
* * *
Совсем не хочется любви,
Ни к скупердяям, ни к транжирам,
Переставая быть людьми,
Мы превратились в пассажиров.
Ввиду отсутствия тоски
Одни усталые уловки,
И у маршрутного такси
Уже не будет остановки.
С невыразительностью глаз,
Смешалась рук нерасторопность,
Водитель бледный жмёт на газ,
Совсем забыв про всякий тормоз.
* * *
Луну заморозили в озере,
Она не поднимется вверх,
Ее навсегда заморозили,
А с нею — и звёзд фейерверк.
Включили огни габаритные,
Лёд плотный до самого дна,
Летят фигуристки фригидные,
По льду, под которым луна.
Шаль неба качается мрачная,
На ней беспросветность одна,
У берега балуясь марочным,
Гуляет тупая шпана.
Продажную даму замучили,
Бессчетные просьбы в кредит,
Играет премерзкая музычка,
И ей подпевает кретин.
Меняясь чертами характера,
Под ноги плюёт молодежь,
В одеждах из чёрного бархата,
Болтаются пары вельмож.
Всё озеро проткнуто лунками,
Но рыб не поймать никогда,
И смотрит на это ночь лунная,
Ночь звёздная из-подо льда.
* * *
Этот портвейн непременно отравлен,
Этот портфель из кожзама пустой,
И в унисон говорят тебе: «Стой!»
Трудные, пьяные дети окраин.
Праздничный день,
День Рыболова,
Удочек нет,
Нет и любви.
Только тревоги сплошной безлимит,
И сумасшествие драк у столовой.
Это — родной уголок отморозка,
Мрачный, изысканный сон,
Каждую ночь повторяется он,
Как на тельняшке полоска, полоска…
Спросят тебя: «Как прошла твоя юность?»
Скажешь: «Никак», отвернуться стараясь,
Сразу окажется — юность вернулась,
Но притворилась, что старость.
* * *
Когда так хочется уснуть,
Почти на каждой остановке,
И всё равно стремится в путь,
Уже к нормальной обстановке.
Тогда приходит новый день
В одеждах чистых и прохладных,
И ты, в фуражке набекрень,
Опять целуешь девок ладных.
Пропавших славным «Ив Роше»,
А не духами разливными,
И снова очень хорошо
Ползут машины поливные.
Откуда-то идёт прилив
Таких необходимых денег,
Любовь приходит, точно взрыв,
И я не знаю, что с ней делать.
* * *
Человека очень укачало,
Он идёт и чувствует — штормит,
А вокруг торжественно-печально
Расплываясь, угасает мир.
Человеку состоянье это,
Нравится, по-честному сказать,
Между пальцев тлеет сигарета,
Медленно, как солнечный закат.
Человек, лениво улыбаясь,
Как жених в присутствии невесты,
Чувствует приятную усталость,
И бредёт, бредёт куда невесть.
Хорошо до лёгкого озноба,
Мысли и печали нет следа,
Человек качается и снова,
Думает: «Ну вот бы так всегда».
* * *
Напрасно убегая со двора,
В соседний двор к совсем другим ребяткам,
Смеялась золотая детвора,
Крапива больно щелкала по пяткам.
Печальная бесцветная среда,
Соседей и прохожих пробегала,
Сегодня или, может, навсегда,
Нас оказалось невозможно мало.
Ничтожное количество людей,
Нелепых, но естественных и честных,
Над нами посмеялся лицедей,
И несколько товарищей известных.
И радуясь последнему теплу,
Мы знали то, что ничего не значит,
А солнце, пробегая по стеклу,
Для каждого оставило свой зайчик.
* * *
Юноша из Владивостока,
Всё повторяет цейтнот,
Цвета томатного сока
Девушке дарит цветок.
Девушка из Геленджика,
Не принимает цветка,
Любит бандита-джигита,
Песню про мрачный централ.
Любит на лавке вечерней
Сказочной травкой дымить,
Юноша думает, чем ей
Он так не дорог, не мил.
Может быть, имя Виталий,
Девушке чем-то не так?
Алый цветок увядает,
И умирает мечта.
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!