В Уфе родились, провели детство, жили, учились и трудились многие известные люди, оставившие заметный след в истории, науке, творчестве, литературе не только России, но и всего мира. Одним из них является легендарный штурман, исследователь Арктики, талантливый писатель Валериан Иванович Альбанов (1882–1919).
В 1912 году Альбанов принял участие в полярной экспедиции морского офицера Георгия Львовича Брусилова на шхуне «Святая Анна». Для россиян это была первая попытка пройти по Северному морскому пути из Петербурга во Владивосток за одну навигацию. Но уже в октябре 1912 года судно было затерто льдами у западного берега Ямала, 28 ноября ледяное поле, в которое вмерзла «Святая Анна», оторвало от берега, и начался дрейф на Север. Через полтора года судно было вынесено уже в Центральный Арктический бассейн. Этот дрейф, проходивший к тому времени в совершенно неизученных районах, оказался самым длительным и протяженным в истории русских полярных исследований.
В апреле 1914 года, после второй тяжелейшей зимовки, команда «Святой Анны» решила разделиться. Часть её во главе с Альбановым, на самодельных нартах, с установленными на них самодельными же каяками, по льдам, а затем морем отправилась в направлении архипелага Земля Франца-Иосифа. Оставшиеся на «Святой Анне» – Георгий Брусилов, медсестра Ерминия Жданко и все члены экипажа пропали без вести: каких-либо следов людей или частей шхуны во время всех поисковых экспедиций (первая их которых была организована уже в 1914 году) не найдены до сих пор. Участники группы Альбанова, ослабевшие от болезней и надломленные морально, три месяца с трудом продвигались сначала во льдах, затем между островов архипелага и прошли в общей сложности почти 600 километров. Только твердость и настойчивость штурмана в стремлении достичь земли заставляла людей подниматься и идти дальше. При различных трагических обстоятельствах почти все члены и этой группы погибли. На каяке до острова Нортбрук, где находилась заброшенная база английской экспедиции Джексона, добрались только Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад. Оборудовав один домик, они начали готовиться к зимовке, но в один день на горизонте показалась шхуна экспедиции Георгия Седова. После двух полярных зимовок, потеряв своего капитана и двух членов команды, «Святой мученик Фока» зашел на базу Джексона на мысе Флора Острова Нортбрук. Альбанов и Конрад были спасены.
С большим трудом шхуна и ее экипаж добрались до родных берегов. Потрепанное судно давало сильную течь, полностью закончилось топливо, многие члены экипажа болели цингой. Перед выходом с острова Нортбрук командный состав «Фоки» и штурман Альбанов понимали, что, пробиваясь через льды, шхуна может затонуть, а экипаж погибнуть. По этой причине и по давней арктической традиции капитан «Фоки» Павел Кушаков и штурман Валериан Альбанов в запаянных банках оставили на базе записки. Осенью их обнаружила спасательная экспедиция под руководством лейтенанта флота Исхака Ибрагимовича Ислямова. Подлинник записки Альбанова сейчас хранится в Петербурге в Российском государственном архиве Военно-Морского Флота. Вот ее текст:
«Штурман паровой шхуны „Св. Анна“ В. И. Альбанов и матрос А. Конрад отправляются с мыса Флора на паровой шхуне „Св. мученик Фока“ экспедиции старшего лейтенанта Седова.
История экспедиции лейтенанта Брусилова такова: в октябре 1912 года шхуна „Св. Анна“ была затерта льдами в Карском море и прижата к Ямалу на широте 71°45’, где и простояла полмесяца. SO-вым ветром шхуна, с окружающим льдом, была оторвана от берега и стала дрейфовать на север. Дрейф этот продолжался до 10 апреля 1914 года, когда штурман Альбанов с 13-ю матросами покинули шхуну на широте 82°55,5’N и долготе 60°45’ О, чтобы пешком достигнуть обитаемой земли. Продолжать дрейф на шхуне осталось всего, считая с командиром Брусиловым, 10 человек, и провизии у них должно было хватить еще на полтора года. Через два дня со шхуны было получено сообщение, что ее место: широта 83°18’N и долгота 60° О. В расстоянии около 40 верст от судна матросы Пономарев, Шабатура и Шахнин повернули обратно на судно вследствие утомления, а Альбанов продолжал путь на юг с десятью человеками, фамилии которых следующие: Максимов, Луняев, Архиреев, Шпаковский, Баев, Губанов, Конрад, Нильсен, Смиренников и Регальд. 3 мая матрос Баев, уйдя на разведку, обратно не вернулся, и, несмотря на поиски в течение трех суток, найден не был. 9 июня идущими была усмотрена земля на SO, куда и направились. Высадиться на эту землю, которая оказалась ледником Уорчестер на Земле Александры, удалось только 26 июня. 29 июня прибыли на южный берег мыса Мэри Хармсуорт, где увидели свободное ото льда море. Так как на 10 человек осталось только два каяка, могущих поднять только пять человек, то решено было разделиться на две партии, из которых одна пошла на двух каяках, а другая партия пошла на лыжах вдоль берега по острову. Береговая партия, соединившись с плывущими на мысе Ниль, сообщила, что в пути умер матрос Архиреев, который все последнее время был нездоров. Совершенно не имея провизии и затрудняясь добывать ее, решено было каякам двигаться быстрее и постараться достигнуть скорее мыса Флоры. Придя на мыс Гранта, где было назначено свидание с идущими пешком, и прождав их напрасно больше суток, каяки пошли к острову Белл, куда и прибыли 5 июля. Дорогой заболел, а в ночь на 6 июля умер матрос Нильсен, который был похоронен на острове Белл. 7 июля оба каяка направились к мысу Флора. На первом пошли штурман Альбанов и матрос Конрад, а на втором – матросы Луняев и Шпаковский. На полпути поднялся сильный ветер от N, против которого каяки выгребать не могли, и их понесло в море. Первый каяк успел прихватиться за большую плавучую льдину, другой же каяк скоро скрылся из виду. Зыбь была крупная, и помочь каяку было нельзя.
8 июля, при затихающем ветре, первому каяку удалось подойти опять к острову Белл, где он простоял до утра 9 июля. Не дождавшись пропавшего каяка и не видя даже его, решено было идти на мыс Флора, где и высадились того же 9 июля. 15 июля Конрад на каяке отправился на мыс Гранта, но не на нашел там партии, идущей пешком, и 18-го утром вернулся обратно на мыс Флора. 20 июля к мысу Флора подошла шхуна „Св. мученик Фока“, и члены экспедиции Седова, узнав историю пропажи людей экспедиции лейтенанта Брусилова, выразили согласие идти на шхуне на поиски пропавших, как только удастся погрузить на судно дрова. На мысе Флора и на мысе Гранта будут оставлены склады провизии и других необходимых предметов.
Штурман дальнего плавания Валериан Иванович Альбанов. 25 июля 1914 г. Мыс Флора».
Полярная одиссея Валериана Альбанова по праву считается выдающимся подвигом, значение которого чрезвычайно велико. Альбанов спас себя и своего товарища, показав, на что способен человек в столь экстремальных условиях. В дальнейшем многие полярники использовали этот опыт во время экспедиций по дрейфующим льдам. Опыт похода группы штурмана Альбанова дал возможность понять и проанализировать причины, по которым погибли многие предшествующие полярные экспедиции.
Вернувшись на Большую землю, Альбанов доставил научную информацию об экспедиции «Святой Анны». Он сохранил подробное донесение Г. Л. Брусилова начальнику Главного гидрографического управления, копию судового журнала «Святой Анны» и записи метеорологических наблюдений с начала рейса и до своего ухода с судна.
Спасенный Альбановым судовой журнал доставил ценные сведения о крайней северо-западной части Карского моря, в которой до этого не проходило ни одно судно. Доставленные материалы экспедиции Брусилова позволили систематизировать сведения о течениях, определить границы материковой отмели, выявить подводный жёлоб на границе между Карским и Баренцевым морями, названный «Желобом Святой Анны». В. И. Альбанов является открывателем постоянного Восточно-Шпицбергенского течения поверхностных вод, направленного от северо-западных берегов Земли Франца-Иосифа к юго-восточным берегам Шпицбергена. По справедливости, его следовало бы называть «течением Альбанова». Во время ледового перехода, благодаря наблюдениям Альбанова, стало ясно, что «Земля Оскара» и «Земля Петермана», до этого времени указывавшиеся на картах к северо-западу от Земли Франца-Иосифа, на самом деле не существуют.
Перенесенные испытания подорвали здоровье Валериана Ивановича, он постоянно болел. Но так как был единственной опорой для матери и двух сестер, уже с осени 1914 года работал в должности второго помощника, старшего помощника и капитана на судах ледокольной флотилии, базировавшейся в Архангельске. Не терял надежды, что «Святая Анна» выйдет из ледового плена, будут обнаружены четыре матроса из его группы, пропавшие без вести на мысе Гранта, напряженно ждал вестей от поисковых экспедиций, организованных в 1914 и 1915 годах. Когда в 1916 году стало ясно, что «Святая Анна» исчезла навсегда, Альбанов тяжело заболел и оказался в госпитале.
В годы гражданской войны служил на портовых судах в Прибалтике. В 1918 году с матерью и сёстрами перебрался в Красноярск и поступил на должность гидрографа Енисейской партии Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. В 1919 году Альбанов погиб.
Имя Валериана Альбанова прочно вошло в летопись освоения Севера. В честь него названы:
– мыс Альбанова на острове Гукера в архипелаге Земля Франца-Иосифа;
– остров Альбанова вблизи острова Диксон в Карском море;
– ледник Альбанова на острове Октябрьской революции в архипелаге Северная Земля;
– гидрографическое судно ледового класса «Валериан Альбанов» (эксплуатировалось в 1972–1999 гг.);
– головное судно серии арктических челночных танкеров «Штурман Альбанов», водоизмещением 63 186 тонн (спущен на воду крупнейшей судоходной компанией России «Совкомфлот» в 2016 году).
Одних научных результатов экспедиции Валериана Альбанова было бы достаточно, чтобы его имя навсегда запечатлелось в истории географических открытий в Арктике. Но главным делом его короткой жизни, пожалуй, стало создание книги о своем ледовом походе. В конце 1917 года в Петрограде в виде приложения к журналу «Записки по гидрографии» вышла книга Альбанова «На юг, к Земле Франца-Иосифа!», написанная на основе дневников, которые он вел во время похода. Уже более ста лет она была и еще долго останется настольной у полярников, участников сложных походов и экспедиций, спасателей. Записки Альбанова не просто изложение событий, воспоминания о пережитом или практическое пособие по выживанию. Книга признана одним из лучших литературных произведений об Арктике и многократно переиздавалась у нас и за рубежом. Автор, несомненно, обладал ярким литературным талантом.
О детстве и многих других фактах биографии Валериана Альбанова сохранилось очень мало сведений. Рано уйдя из жизни, он не успел создать семью, архив после смерти младшей сестры затерялся.
В 1949 году вышел первый номер сборника «Летопись Севера», в нем была помещена статья известного ученого-полярника Владимира Юльевича Визе – «Валериан Иванович Альбанов (к 30-летию годовщины со дня смерти)». Визе был лично знаком с Альбановым; в числе членов экспедиции Седова он находился на шхуне «Св. муч. Фока», когда были спасены Альбанов и Конрад, и в своей статье привел несколько интересных эпизодов из детства Валериана в Уфе (вероятно вспоминая рассказы самого штурмана). Стоит сразу сказать, что Визе ошибочно указал год рождения Валериана (1881) и место (Воронеж).
«…После смерти отца, которого Альбанов лишился в раннем детстве, мальчика отдали на воспитание его дяде, жившему в Уфе и занимающему там должность инспектора народных школ. Здесь В. И. Альбанов успешно закончил гимназию. Еще в детстве В. И. зачитывался описанием различных путешествий, особенно морских. Под влиянием прочитанных приключенческих книг В. И., будучи гимназистом, решил предпринять большое путешествие и с этой целью раздобыл лодку. Скрывшись из дома и не сказав никому ни слова, В. И. с товарищем проплыл вниз по реке. Лодка оказалась дырявой и затонула. В. И. и его товарищ были вскоре обнаружены и водворены в свои дома. Дядя настаивал на том, что бы В. И. стал инженером, и предложил ему с этой целью поступить в высшее учебное заведение. Но у юноши были свои собственные планы. С ранних лет его неудержимо влекло к себе море, и поэтому он хотел поступить в морское училище. Дядя был против этого и наотрез отказал своему племяннику в средствах на обучение в морском училище. Отказ этот не изменил принятого Альбановым решения. Он скрылся из Уфы, приехал в Петербург и поступил здесь в мореходные классы. Ему было тогда 17 лет. Деньги на существование и учение Альбанов зарабатывал уроками и продажей изготовляемых им моделей судов. В 1904 году Альбанов окончил мореходные классы».
Эта краткая информация и послужила отправной точкой для многолетних исследований известного российского писателя и публициста, общественного деятеля – Михаила Андреевича Чванова. Первая статья М. А. Чванова об Альбанове вышла в 1972 году. В 1978 г. в Башкирском книжном издательстве была издана книга «Затерянные во льдах» с переизданием записок Валериана Альбанова, с предисловием и комментарием М. А. Чванова, а в 1981 году в Москве, в издательстве «Мысль» вышла книга Михаила Чванова «Загадка штурмана Альбанова». В течение последующих лет этот роман-исследование, роман-поиск был переиздан несколько раз с добавлением новых сведений и целых глав.
В Центральном историческом архиве БАССР (ныне Национальный архив Республики Башкортостан) Михаилу Чванову впервые удалось найти и изучить подлинные документы, позволившие прояснить многие подробности детских и юношеских лет Валериана Альбанова. В первую очередь – это его ученические документы из фонда Уфимской мужской гимназии, в которых была указана точная дата рождения – 26 мая 1882 года. Найти формулярные списки о службе, отчеты и доклады о работе дяди – Алексея Петровича Альбанова, инспектора народных училищ Бирского и Белебеевского уездов, имевшего в Уфе собственный дом, а также установить, что отец будущего полярника был ветеринарным врачом 5-го Оренбургского казачьего полка, который в 1880-х годах был расквартирован в Уфе.
Первые издания романа-поиска М. А. Чванова вызвали большой интерес у читателей, широкий отклик в среде уфимской интеллигенции. В 1980-е годы к исследованиям подключилась уфимский краевед Валентина Зиновьевна Кузьмина. В уфимском историческом архиве, в Метрической книге уфимской Скорбященской церкви она обнаружила записи о рождении и крещении Валериана и его старшей сестры Людмилы. И стало доподлинно известно, что Валериан родился не в Воронеже, как считал в свое время В. Ю. Визе, а в Уфе. Исследовательница посвятила многие годы исследованиям биографии В. Альбанова, является автором многочисленных статей и книги «По следам “Святой Анны” и штурмана Альбанова».
26 мая 2021 года – в годовщину со дня рождения легендарного исследователя Арктики – в городе Уфе открыл свои двери Музей полярников имени В. И. Альбанова – филиал Национального музея Республики Башкортостан. Создание нового музея со столь необычным для географических широт Башкортостана названием стало возможным благодаря поддержке Главы Республики Башкортостан Радия Фаритовича Хабирова и инициативы Михаила Андреевича Чванова. Свой исследовательский архив, книги по Арктической тематике (многие из которых с дарственными надписями от авторов) М. А. Чванов передал в фонды Музея.
* * *
Валериан Иванович Альбанов родился в Уфе 26 мая 1882 года. Его прадедушка Карп Дмитриевич в 1830-х годах был церковнослужителем (дьячком или пономарем) в Успенской соборной церкви города Царицына (ныне г. Волгоград). Дедушка – Петр Карпович Альбанов, долгие годы служил священником Троицкой церкви Элтонского соляного промысла Астраханской епархии. Его сыновья окончили Астраханскую духовную семинарию. Затем Алексей – Казанскую духовную академию, а Иван получил высшее ветеринарное образование. В конце 1870-х братья оказались в Уфе. С 1877 года Алексей Петрович Альбанов служил преподавателем словесности (литературы) в Уфимской духовной семинарии, также преподавал русский язык в Уфимской женской гимназии. Иван Петрович Альбанов состоял ветеринарным врачом в 5-м Оренбургском казачьем полку, расквартированном в Уфе. 18 апреля 1880 года у Ивана Петровича и его супруги Анастасии Степановны родилась старшая дочь Людмила, а 26 мая 1882 года – сын Валериан. Вскоре полк, где служил отец, был переведен из Уфы, и раннее детство мальчика прошло в Воронеже и Оренбурге.
На восемь лет уехал из Уфы и Алексей Петрович Альбанов. В декабре 1883 г. он был назначен инспектором киргизских школ Внутренней Букеевской орды, затем служил инспектором народных училищ Уральско-Орского района и инспектором Оренбургской киргизской учительской школы. В 1890 году Алексей Петрович женился на Анне Алексеевне Добровидовой, дочери протоиерея Александро-Невского собора города Уральска. Анна была хорошо образованной девушкой: с золотой медалью она окончила Уральскую женскую гимназию, затем дополнительный педагогический класс при Казанской женской гимназии, с 1887 года служила домашней учительницей.
В октябре 1891 года А. П. Альбанов был назначен инспектором народных училищ Бирского уезда Уфимской губернии, с супругой и стариком-отцом поселился в Уфе. Из Оренбурга с ними приехали племянники: Людмила и Валериан. После ранней смерти Ивана Петровича Альбанова самая младшая, Варвара, осталась с матерью, а Людмилу и Валериана взял на воспитание Алексей Петрович Альбанов. Вскоре в Уфе у него родился первенец – Николай, 15 ноября 1891 года его крестили в Успенской церкви, а крестным отцом малыша стал его двоюродный брат – воспитанник уфимской гимназии Валериан Альбанов. В июне 1894 года у супругов родился второй сын – Пётр.
К этому времени семья переселилась в собственный дом в начале улицы Каретной (ныне улица Аксакова, дом № 6). В 1904 году А. П. Альбанов вышел в отставку, с женой и двумя сыновьями переехал в Уральск.
В предреволюционные годы Анна Алексеевна Альбанова служила преподавательницей немецкого языка в Уральской женской гимназии. Двоюродный брат Валериана – Петр Алексеевич Альбанов, служил в белой армии, жил в Казахстане, где был репрессирован и расстрелян в 1937-м. Незадолго пред этим вместе с женой он побывал в Ленинграде в Музее Арктики и передал в него несколько фотографий и личных документов Валериана Альбанова. В фондах Музея полярников им. В. И. Альбанова хранится архив Валентины Зиновьевны Кузьминой (переданный ее сыном). В архиве исследовательницы находится несколько подлинных дореволюционных (в том числе уфимских) фотографий Анны Алексеевны Альбановой с детьми, Николаем и Петром, и предположительное фото Алексея Петровича Альбанова. Фото передала краеведу жившая в Казахстане двоюродная племянница Валериана – Юлия Петровна Альбанова, в замужестве Соколова (1926–1993).
Каким было воспитание будущего полярного штурмана в семье родителей, в Уфе в семье дяди? Как оно повлияло не только на его характер, но и на творческие способности?
Анализируя сведения, собранные М. А. Чвановым и В. З. Кузминой, а также информацию, появившуюся в последнее время, можно уверенно сказать, что детство Валериана прошло в образованной, культурной и интеллигентной семье, происходившей от нескольких поколений православного духовенства.
Фамилия Альбанов была нередкой среди священно- и церковнослужителей, в том числе и в Оренбургско-Уфимской епархии, и принадлежала к числу так называемых «семинарских». По сложившейся традиции, вплоть до начала XIX века российское православное духовенство не имело фамилий, считая, что главным для них является только имя и отчество. Чтобы отменить эту практику, при поступлении в повсеместно открывавшиеся в конце XVIII – начале XIX века семинарии, по указам Синода, воспитанникам надлежало присваивать фамилии. При этом руководство учебных заведений предпочитало давать юношам необычные, оригинальные и как можно более звучные фамилии. Часто они происходили от латинских или греческих слов, так как эти языки изучались весьма основательно. Фамилия Альбанов, скорее всего, происходит от латинского albus – белый или звучного латинского имени Аlbanus – Альбан.
В годы советской власти в общество активно внедрялись идеологизмы о якобы невежестве, темноте и отсталости православного духовенства. Но на самом деле это было совсем не так. Со средних веков духовенство являлось наиболее образованным сословием российского общества. Первоначально традиционным было обязательное домашнее обучение детей грамоте, без которой было невозможно проводить церковные службы. С появлением в России сети учебных заведений всех уровней в первую очередь духовенство стремилось дать детям лучшее образование – духовное или светское. Даже в конце XIX века по данным первой всеобщей переписи населения 1897 года, например, по Уфимской губернии: грамотных среди дворян и чиновников было 56,9 %, среди духовенства – 73,4 %, городских сословий – 32,7 %. Среди дворян и чиновников, получивших образование выше начального, было 18,9 %, среди духовенства – 36,8 %, городских сословий – 2,75 %.
В духовной среде был достаточно высок уровень общей культуры. В семьях любили книги, чтение, музицировали, занимались литературным творчеством, рисовали и поощряли развитие этих способностей у детей. Особенно в XIX веке духовное сословие исправно поставляло интеллигенцию российскому государству, и среди фамилий знаменитых ученых, врачей, педагогов, писателей, представителей творческих профессий множество духовных.
В семье Валериана Альбанова (и у родителей, и в семье дяди) определенно много читали. А Алексей Петрович, получивший высшее образование, не только преподавал литературу в Уфимской духовной семинарии, но даже пострадал за книгу Николая Лескова «Мелочи архиерейской жизни». В 1893 году в журнале «Странник» был опубликован очерк бывшего инспектора Уфимской духовной семинарии Евгения Зефирова «Мои воспоминания о преосвященном Никаноре во время его пребывания на уфимской кафедре (1877–1884)». Епископ Никанор (Бровкович), известный церковный деятель, духовный философ и писатель, был яркой и неординарной личностью, но вместе с тем обладал вспыльчивым нравом. Зефиров в своих воспоминаниях постарался дать объективную оценку деятельности епископа по управлению Уфимской епархией. Отдавая должное многим важным преобразованиям и справедливым взысканиям, он не оставил без внимания и явные промахи преосвященного. По воспоминаниям Е. Зефирова Никанор контролировал все сферы деятельности вверенной ему епархии, в том числе и работу Уфимской духовной семинарии. В этом среднем учебном заведении была огромная и богатейшая библиотека, начавшаяся пополняться с самого ее открытия в 1800 году. Еще в первой половине XIX в. один из бывших выпускников завещал именно для библиотеки капитал, на проценты с которой каждый год должны были закупаться книги. В 1880-е годы этот процент составлял около 800 рублей – немалая по тем временам сумма. На нее приобретались книги не только духовного содержания, но и все новинки отечественной и зарубежной литературы, выписывались журналы. Зефиров вспоминал о деятельности Никанора: «…Выписка книг в фундаментальную семинарскую библиотеку делалась также под его строгим контролем. Помню, в числе выписанных однажды книг попали как-то сочинения Лескова – и в них «Мелочи архиерейской жизни». И, Боже мой, из этих мелочей вышли такие крупные неприятности для правления семинарии и для преподавателя, порекомендовавшего их написать, что решительно не знали, что делать с сочинениями Лескова; но, к счастию, нашелся со стороны искупитель этого греха, взял сочинения Лескова за себя и уплатил деньги…» В другом месте своего очерка Зефиров писал: «…кроме этих двух преподавателей был некоторое время в фаворе у преосвященного Никанора преподаватель словесности А-в, которого он порекомендовал и даже самолично представил вице-губернатору Б. для учебных занятий с его детьми. Но впоследствии, по некоторым недоразумениям, а может быть, и наговорам, он впал в немилость преосвященного, особенно когда имел неосторожность порекомендовать к выписке для семинарской библиотеки сочинения Лескова. Негодование преосвященного было настолько велико и тягостно для А., что он даже оставил службу при семинарии и перешел по ведомству народного просвещения, где и поныне состоит инспектором народных училищ».
(Продолжение в следующем номере)
Опубликовано в Бельские просторы №3, 2023
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!