Экологи
– Иннокентий Петрович, – прогудел интерком на столе мэра города Сердцепольска.
– Да, Ирочка.
В этот момент Иннокентий Петрович представил свою сексапильную секретаршу. Ирочка была росту 190 сантиметров, блондиниста, а по формам напоминала Мэрилин Монро. Иннокентий Петрович нашёл её в ресторане «Светоч», где он справлял свое пятидесятилетие.
– К вам экологи, – сказала Ирочка.
– Зачем?
– Говорят, спасать дуб.
– Какой дуб?
– Пушкина.
– Какого Пушкина?
– Поэта.
Иннокентий Петрович вспомнил школьную программу. «У Лукоморья дуб зелёный», – крутилось у него в голове. Потом ещё подумал немного и вспомнил дуб, который мешал стоянке возле мэрии и который он велел срубить.
– Позовите Нину Семёновну.
Нина Семёновна была директором библиотеки городка и по совместительству министром культуры. Через какое-то время в его кабинет вошли Ирочка, Нина Семёновна и какой-то взъерошенный человечек с кожаным портфелем и плакатом «Не дадим срубить дуб Пушкина».
Нина Семёновна и Ирочка встали за спиной мэра, а человечек с плакатом, захлебываясь, запричитал:
– Это дуб Пушкина, это дуб Пушкина.
Иннокентий Петрович посмотрел на Нину Семёнову:
– Что, Пушкин был в нашем городе?
Нина Семёновна задумалась:
– Одну ночь в 1833 году.
– Как он за одну ночь мог посадить дуб?
– Он ночью просыпался, – воскликнул эколог.
Мэр и Ирочка посмотрели на Нину Семёновну:
– Ну этого нет в источниках.
– Ну мог же, – сказал эколог.
Нина Семёновна помолчала, а потом произнесла:
– Ну мог, конечно.
– Зачем молодому человеку, поэту, ночью сажать дуб, когда у нас столько девушек хороших?
– Потому что он ночью писал сказку.
– Какую сказку? – все спросили хором.
– Про Лукоморье и кота.
Мэр опять вспомнил школьный стих.
– А кот ему зачем? – спросила Ирочка.
– Да, зачем ему кот? – посуровел мэр.
– Кота не было, – сказала Нина Семёновна.
– Но дуб-то был.
– Дуб мог быть, – произнесла Нина Семёновна.
– Сволочь, – сказал мэр.
– Поэт! – воскликнул эколог.
Мэр задумался. Он не любил экологов и в принципе всегда на них плевал, но Пушкин был величина. За дуб Пушкина можно было лишиться кресла. Уж больно срачливы эти экологи.
– Хорошо, – сказал Иннокентий Петрович, – оставим дуб, обнесём оградой, повесим табличку, будем деньги брать. Уберём со стоянки шелупонь, а мне места хватит. И кота на дуб посадите с цепью.
– Экология вас не забудет, – заверещал эколог и выскочил из кабинета.
Чуть позже эколог сидел на набережной реки Сыть у бюста Александра Сергеевича Пушкина, пил кока-колу и думал: «Какой великий поэт, один стих, а уже триста седьмой дуб спасаем».
Славься, славься, городок
– Алло, Иннокентий Петрович?
– Да, Ирочка.
– К вам посетитель.
– Какой?
– Странный.
– Что хочет?
– Гимн написать.
– Гимн чего?
– Города.
– У нашего города нет гимна?
– Нет.
– А зачем он?
– Не знаю.
– Тогда гони его.
– Он говорит, что в Плесецке у Волобуева гимн есть.
Иннокентий Петрович не любит Волобуева. Они учились в одном классе и вот теперь стали оба мэрами. Волобуев в детстве поколачивал Иннокентия Петровича и женился на его любимой девушке, за что Иннокентий Петрович увёл у Волобуева секретаршу Ирочку. Иннокентий Петрович некоторое время думает, слышно пыхтение.
– Ладно, впусти.
В овальный бордовый кабинет в сопровождении сексапильной Ирочки к Иннокентию Петровичу, активно размахивая руками, вбегает человечек с длинными засаленными волосами, в клетчатой рубашке и джинсовых шортах. Он тут же кидается к мэру города и пытается его обнять, но Иннокентий Петрович выскакивает из-за стола и пятится назад. Посетитель напирает, пока не загоняет мэра в угол, хватает за руку и начинает ее трясти:
– Я поэт Григорий Перуянц, слышали о таком?
Иннокентий Петрович делает вид, что слышал.
– Я написал гимны для городов Первомойск, Ислябли, Верхние Чегры, Адмиралтейск, посёлков Нижнее Дышло, Перкуровка, станица Алапайская и прочие и прочие. Я награжден орденами и медалями, перечислять которые не имеет смысла, моя страница в «Википедии» занимает пятьдесят страниц.
Иннокентий Петрович, выбираясь из-под поэта, шепчет:
– Чего изволите?
Поэт сияет:
– Написать гимн города.
– Зачем?
– У всех городов есть гимны, даже у ваших районных центров, я им давно уже все написал, а у вашего города нет гимна.
– Зачем он нужен?
– Ну как, приезжаете вы на электричке из Москвы…
– У нас нет вокзала.
– Хорошо, на автобусе приезжаете.
– К нам не ездят автобусы.
– А что к вам ездит?
– Маршрутка утром, вечером и в обед.
– Вот, выходите вы из маршрутки, а тут – па-бам:
«Славим, славим городок, / Мэр – прекрасный человек!»
– Не в рифму.
– Как вас зовут?
– Иннокентий Петрович Савостин.
– Наш мэр Иннокентий Петрович Савостин –
/Великий умелец-стратег.
– Не в рифму.
– Поднимайте флаги-стяги, / Продавцы и работяги!
– И сколько это стоит?
– Немного. Сто тысяч рублей!
– Ирочка! – кричит мэр по громкой связи, – убери его, у нас дороги ремонтировать нечем!
– Постойте, пятьдесят тысяч.
– Ирочка!
– Хорошо я напишу вам бесплатно, ради будущей славы.
– Я даже бесплатно не могу его принять. У нас бюджет, понимаете, бюджет. Мы гимн можем написать только по конкурсу. Должно быть десять независимых поэтов, из гимнов которых мы выберем один. Закон слышали о госзакупках?
– Я организую вам конкурс!
Мэр думает. Грызет ручку:
– Хорошо, только бесплатный конкурс.
Через три месяца в Доме культуры городка заседает высокая комиссия: мэр, пять замов, судья района, прокурор района, директор Дома культуры, директор музыкальной школы, судебные приставы. Зал пустой, в нём сидит только поэт Григорий Перуянц.
На сцену выходит Ирочка:
– Приглашается бла-бла-бла с песней: «Славься, славься, городок».
Выходит Григорий Перуянц:
– Поэт бла-бла-бла не смог приехать на наш конкурс. Но я прочту и пропою написанный им гимн.
Поет: «Славься, славься, городок, / Детвора и села!»
Комиссия молчит. Зал тоже молчит, он же пуст. Поэт Григорий Перуянц заканчивает петь. На сцену снова выходит Ирочка:
– Приглашается поэт бла-бла-бла с гимном «Лучший город на земле / Я познала в январе».
На сцену опять выходит поэт Григорий Перуянц:
– Поэтесса бла-бла-бла не смогла приехать на наш конкурс. Но я прочту и пропою написанный ею гимн.
Поет. Комиссия и зал молчат, ведь зал пуст. Так продолжается десять раз. В конце концов, комиссия удаляется на совещание. В зале остаются поэт Григорий Перуянц и Ирочка. Поэт плотоядно смотрит на сексапильную Ирочку. Через час комиссия возвращается. Ирочка выходит на сцену с толстой красной папкой:
– Комиссия бла-бла-бла города признала лучшим гимном гимн, написанный Иннокентием Петровичем Савостиным, но так как он не участвовал в конкурсе, то конкурс признан недействительным и состоится заново в следующем году.
– Мошенники! – кричит поэт Григорий Перуянц, которого под руки уводит охрана.
Опубликовано в Образ №1, 2023
