* * *
Ангел мой…
Оттепель, таянье…
Слепну на синей меже.
Тайная область свидания
Недостижима уже.
Но, погоди, не загадывай,
Не торопи, не шути!
В звёздной дали мириадовой,
Радуйся, там впереди —
Там — за рождественским маревом,
То ль на трамвайном кольце,
То ли на солнце миндалевом,
На воробьином крыльце
Встретимся, ангел полуденный,
Встретимся, милая, мы!..
Флейтою, зябкою лютнею,
Как из бродяжьей сумы,
Душу поющую выну я,
Чтобы звучащим лучом
Тонкую снежную линию
Сделать письмом…
Ни о чём…
* * *
Станиславу Золотцеву
Этот дождь продолжается дольше, чем помнит душа, —
Это шлёп миллиона икринок по мокрому камню,
Шевеление влажного хаоса снится века мне,
А теперь замирает на кончике карандаша.
Этот дождь, пеленающий город, уходит туда,
Где лохматые горы укрыты белёсою дымкой,
И стоит Бобырган у реки одиноким владыкой,
И шумит на порогах Катуни живая вода.
Вот и я ухожу, ухожу, ухожу за дождём —
В ручейках и потоках, в слияниях и раствореньях,
Средь ложбинок и впадин, в излучинах и повтореньях
До заветного русла влекусь непорожним путём.
Где чешуйки, соринки, хвоинки и те лепестки,
Что становятся илом и лепетом золотоносным,
Под диктовку дождя нам за этою жизнью не поздно
Доструить, докатиться до лона великой реки.
Мы со Словом едины, мы — капли, мы — с неба вода,
Мы целуем солёные угли и сполохи пепла,
Чтобы кровь от любви и молитвы пылала и слепла,
И цвела! — круг души размыкая уже навсегда…
МОЛИТВА РОБИНЗОНА
Господи, друг мой единственный,
Островитянину дай,
Нет, не покоя, не истины,
Дай зацепиться за край…
Пусть и неверный, и призрачный,
Дай зацепиться за край
Только надежды… А иначе
Прямо сейчас забирай.
Из одиночества вызволи,
Смой мою утлую суть!
Ради чего, справедливо ли
Кару такую несу?
Все эти тропики райские,
Вся эта жизнь через край:
С грозами, зорями, красками,
Граем играющих стай,
Всё это острова таинство
В гулкой пустыне морей!..
Господи, ужели станется
Так одному умереть?..
Пусть и неверный, и призрачный,
Дай зацепиться за край
Только надежды… А иначе
Прямо сейчас забирай.
* * *
Слепок облака в озере парусном.
Словно ветра изнанка — залив.
Даль клубится полотнищем гарусным.
Резь простора. И — неба размыв.
Чем усердней, тем боле бесплоднее
Сеть плетёт серебристый мизгирь…
До свидания, лето Господнее,
Исполать тебе, любая ширь!
До свиданья, корчага целебная,
Лепестками засыпана вся…
И любовь, и душа моя пленная,
И моленная света стезя.
Ничего не решается загодя.
И победа — погибельней лжи.
…Разбегаются волны по заводям
От прошедшей за мысом баржи.
Растекаются страхи по комнатам.
Разбивается ветром окно.
Звон осколков и шорох… О ком это?
Да. Но мне… мне уже всё равно.
Лишь сквозняк пробегает по памяти.
Лишь глаза цепенеют на миг,
Да скользит по песку как по паперти
От небесного купола блик.
… Где очнёмся от холода летнего?
Кто простит меня? Просто простит,
Не спрося ни посула последнего,
Не напомня про суд
И про стыд…
* * *
Девушка с прозрачными глазами,
С лунным камнем в мочке золотой
Замерла, склонясь пред образами,
Тихая, пред ликом Девы той,
Той, что так чиста и непорочна,
Той, что милосерднее зари…
И летали в куполе барочном
Белоснежной парой сизари.
Господи, я грешен и ничтожен,
Горб мой полон мрака и свинца,
Но обескуражен и восторжен
Благодатью этого лица.
Господи, я знаю, как непрочна
Плоть — как и лукава, и горька…
Но летают в куполе барочном
Два непобедимых голубка.
Призрак это или откровенье,
Я не знаю, только не могу
Удержать в груди сердцебиенье,
Как лучом пронзившее тоску.
Девушку с прозрачными глазами,
Кроткую в молитве о любви…
Душу ли, омытую слезами,
Господи, мою благослови.
Мне уже под тяжестью сомненья
И не встать, и не поднять лица,
Лишь глядеть с улыбкой умиленья
С тихих плит церковного крыльца…
ЦВЕТУЩИЙ ШИПОВНИК
И в чуткий пах цветка, мохнатый и пахучий,
Впивается горячая пчела.
Юрий Казарин
В лоне ли розы дикой,
В розовой знойной мгле
Эрос всему владыкой
Чудится на земле.
Так торжествуй, шиповник,
Страстью охвачен весь,
Кто и кому любовник
Боле не важно здесь,
Где в роевом гуденье
Слышен желанья пыл!
В заводях светотени
И шелестенье крыл
Пчёлы, как поцелуи,
В изнеможенье дня
Пьют канитель живую
Сладости и огня.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Будет колюч, коматозен
Куст мой в ягодах ран…
Но после — когда за осень
Закатится плод, багрян.
* * *
Обнажённый песок,
Как погост затонувшего леса.
Сеть висит на суку,
А рыбак говорит о любви…
Ничего, ничего
Кроме близости, кроме отвеса
Тальниковых ветвей
И упругого шума хвои.
Сосны клонят вершины
В суровом молитвенном братстве.
Нам бы так потрудиться
Всю жизнь свою службу служа.
Есть куда вырастать,
Есть, ей-богу, на что опираться,
И не так ли трепещет
От горнего света душа?..
Не чужой, не чужой
Мир с простым и понятным уставом
Будет мерно баюкать
В смолистом покое дитя.
Отпадёт рычажок
Нетерпенья в рассудке усталом,
Как сухая чешуйка
Соцветия после дождя…
Снова уж-ж златоглавый
Проскользит в потаённые норы.
Вновь раскидывать сеть
Уплывём на высокий простор!
Вороватые чайки
Закричат, как античные хоры,
Но не надо, не надо: наш путь —
Сотворение, а не повтор.
* * *
Бронтою Бедюрову
В Каракольской долине
По широкой поляне
Мчатся рыжие кони
Всё по кругу, по кругу…
А метёлка полыни
У меня на колене,
А пиалка кумыса
У тебя на ладони.
На Алтае я понял
Где Эдемовы кущи,
Где до срока, до знака
Кости Предка почиют.
На Алтае я поднял
Камень, ночь стерегущий,
Он напел мне по-русски
Звуки Санта-Лючии —
Всё про Свет Поднебесный,
Всё про многоочитость
Колокольного утра
В златоглавом убранстве.
На Алтае я помню
Всю печаль и значимость
Откровенного слова,
Сокровенного братства.
Только низкорождённый
Этих мест не узнает…
Кто допущен ко Гробу,
Кто к вратам заповедным…
Коршун с ветром играет,
Ангел меч запирает,
А кайчи запевает
Об исходе победном!
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!