Светлана Чураева. ЗАЖИГАЕТ ЗАРЮ

О поэтическом сборнике Тамары Искандерии «Железный век»

Женщины в башкирской поэзии редко бывают хрупкими, нежными. Как правило, они – воины и мудрецы. Их удел не сентиментальная лирика, а размышления о судьбах мира, о вселенной, об обществе. И Тамара Искандерия, взявшая псевдонимом имя одного из величайших полководцев в истории, – не исключение.
Её стихотворение «Башкирка» практически автопортрет и в то же время рисует читателю обобщённый образ башкирской жены и матери:

Шагает свободно и гордо.
Монисто и серьги звенят.
И полон достоинством рода
Башкирки загадочный взгляд.

А холод вселенский нагрянет
И в детских застынет очах, –
Башкирка зарю зажигает,
Как добрый семейный очаг.
(пер. С. Янаки)

В поэме «Железный век», давшей название новому сборнику Тамары Искандерии, с первых строк – лязг и грохот: «Санк! Санк!». В стихи вплетены и башкирский эпос, и Древний Египет, и Багдад, и походы Наполеона, и Гражданская война, и сталинские репрессии, и поля сражений Второй мировой, и подвиги оставшихся работать в тылу, и достижения науки… В них поднимают знамёна герои Алдар-батыр, Бепеня, Караксакал, Батырша… Да что говорить, и нынешний век – Железный, ведь так узнаваемо:

…Коль взбунтовалось
В крови железо, –
Мы безоружны перед бедой!» …
Спорим,
И, кажется, бесполезно,
С братом родным
И родной сестрой.
(Поэма «Железный век», пер. С. Янаки)

Но это ни в коем случае не мужская поэзия – это стихи женщины-матери, женщины-хозяйки, ощущающей собственным домом весь мир. Осознание дара поэзии как ноши, данной тебе под ответственность, – вот что характерно для творчества Искандерии.
Тамара Искандерия сообщает читателю: вселенная не так велика, она уязвима, давайте попробуем сохранить наш общий дом в порядке.
И не менее важен другой мотив: всё, о чём повествуют башкирские мифы, предания и легенды, не относится к незапамятным временам, а происходит здесь и сейчас, с каждым человеком чуткой души. Вот малыш, подобно Уралу-батыру, вопрошает у родителя: «Неужели есть Смерть?» Вот крылатый конь Акбузат застучал копытами и помчался по воздуху, из-под копыт его засверкали стихи:

…Мчались к отцу мы,
Как за инжиром!
К матери мчались:
«Эней, эней!»
Нам вдруг открылось,
Что мы – башкиры!
Стала История нам
Родней!

Дал Янбирде нам
Прядь Акбузата.
Птицы перо –
Дала Янбика.
Ноев Ковчег
Пристал к Арарату.
Воды опять
Вошли в берега…
(Поэма «Железный век», пер. С. Янаки)

Время и пространство – не линейные оси координат, уверяет читателя поэтесса, это потоки, идущие через людские сердца. Не имеет значения, что заслоняет небо – копья или снаряды, стрелы или пули, – главное, под лязгом железа расслышать живое биение крови, пульсацию вселенской Любви:

Вот оно, главное слово:
Любовь!
Этой музыкой светил
Души Ты наши налил до краёв,
Капли любви не пролил.
(Поэма «Железный век», пер. С. Янаки)

Конфликт бренчащего железом мира и крылатой души, хрупкость и божественная красота бытия, ответственность человека перед матерью-Землёй – вот магистральные темы всей поэзии Тамары Искандерии, не только программной поэмы «Железный век». Её стихи – энергичные, точные – пронизаны нежностью: воздушная душа светится сквозь чеканность строк. В них – вечное противоборство Жизни и Смерти, на котором и держится мироздание. В них – неизменная традиционная формула:

Деревня,
Дом,
Дорога к Богу.
Мы все придём к Его порогу…

Но, напоминает Искандерия, «приход к порогу» возможен лишь при условии сохранения любви. Лишь с ней можно одолеть ночную тьму и зажечь зарю:

Молчаливая память истории нашей
Разрослась корневищем подземным, как сныть.

Поле брани обильней,
Чем хлебные нивы.
Мы железные всходы в горнилах сожгли.
И отлили железное слово «Свобода» …
А «Любовь» – не сумели.
Любовь – не смогли…
…
Правых много.
А с правдою – только Любовь.