Роман Круглов. В СЛОВЕСНОЙ ВОРОЖБЕ

***
Жизнь замерла, и стали не нужны
Мечты и звёзды, чаянья и сны,
Затем они пропали, как сигнал…
Не ты ушла — я сам тебя прогнал,

Поскольку знал, что станешь мне чужой,
Трезвея, становясь самой собой.
Ты справилась. Мне тоже по плечу
Без цели делать то, что не хочу.

Хотя и праздник, и горят огни,
Такие тихие настали дни,
Так на душе беспомощно свежо…
И беспощадный сыплется снежок.

***
Мир заурядный, человечий
Перестаёт мне быть чужим:
Поминки, адюльтеры, речи,
Консилиумы, кутежи —

Всё глупо-сложно в человеках
(Как и во мне — таком простом).
И я давно на ветке века
Обычным трепещу листом —

Дерусь с одними, сплю с другими.
По осени граблями рук
Простая смерть нас всех обнимет,
Встречая, будто старый друг.

***
Чтоб не в отчаянье лихом,
Без любования грехом,
Без жалости к себе —

Как я раскаяться смогу?
(Я и сейчас, возможно, лгу
В словесной ворожбе.)

Подверженный законам тлена,
Я не могу ходить сквозь стены,
Могу лишь биться головой,

От боли огрызаясь всуе…
Я на стене окно рисую,
Однажды я уйду в него.

***
Оторопь деревьев, судорога вод.
Осень лишнего не тронет, но своё возьмёт.

Что ты лоб набычил? Знаешь ведь давно:
Не трагично всё, обычно — мудро и смешно.

Вся проблема только в хронометраже —
Фильм со вкусом, с чувством меры б кончился уже.

Нужно ставить точку, но сейчас устал.
Ну а так бы ты, конечно, бросился с моста.

***
Влажные глаза, сухие вина,
Мелкие дела, и не беда,
Что во всём вот в этом дна не видно —
Я и не такое… не видал.

Так за суетой мне и не хватит
Времени, чтоб сесть и в тишине
Осознать, как глупо жизнь растратил,
И затем отчаяться вполне.

***
Благоухал он без тоски
И цвёл без гневного «доколе?» —
Теперь, почти святой от боли,
На стол роняет лепестки.

Прекрасный мученик, меня
Всего лишь навсего не любят…
В рай попадут цветы, а людям —
Познать все прелести огня.

***
Я грешу. Опыт книжный
И мораль — бесполезны…
Может быть, после нижней
Будет верхняя бездна?

Из греховного быта —
Из питательной гнили —
Я цветком гиацинта
Расцвету на могиле.

Триптих

Я. Д.

I .
Завтра конец света.
Что же, пойдём в ресторан.
Мир не исправить, и знанье об этом —
Непоправимый изъян.

В будущем — мрак, будто
И настоящего нет.
Апофеоз безутешного бунта —
Нервный гостиничный свет,

Мягкие шторы с кистями…
Высшие силы не мстят:
Мы всё изменим, хотя и не сами,—
Верь, и за веру простят.

II .
О страхе и о неверии
Даже в душе — молчи.
Это не лицемерие.
Просто представь: лучи

Станут стальными спицами,
Будут уколы спиц
На бортовых самописцах
Мимо летящих птиц,

В небе проступит прозелень
Краски заката умрут,
Нашепчет об этом поползень
Тополю под кору,

Вести впитает с поверхности
Чутких корней ампир…
Всё остаётся в вечности —
Не засоряй эфир.

III .
Мы будем жить не вопреки,
А потому, что всё непоправимо —
Весной цвести обрубками кривыми,
Перерастать свои грехи.

И если ты меня предашь
Или умрёшь — и одному придётся…
Стерплю. Судьба сама прядётся —
Ей бунтом форму не придашь.

Проходят формы — талая вода:
Нет вечного ни в старости, ни в страсти.
А мы с тобой впечатаны в пространство —
Всегда.

Опубликовано в День и ночь №6, 2019