Дагерротип
Коллекция ощущений,
дыши этим дымом как можно глубже.
Стремящееся к исчезновению
всего остального привязано туже.
К чему прикоснувшись, забудешь,
взглянув навсегда, оставишь
на шаг подойдя, отступишь,
того, никогда не исправишь.
Застынет бессмертным, бесстрастным,
янтарным, обугленным дагерротипом,
с другими в коробке напрасно –
не цель, не любовь, не противник.
Звезде
Что я скажу летящей в меня пуле?
Что я прокричу падающей на меня звезде?
Не останавливайся, не оборачивайся!
Я хочу утонуть в этом гуле,
и только жду от тебя новостей.
И в этом шуме, одно я узнаю,
твое дыхание пред глухотой,
потеря голоса и осязанья,
как способ связи с предвечной тьмой…
Я лишь магнит, и я притяженье,
смешай с собой моё существо,
когда ломаешь оковы орбит, то паденье –
так бесконечно и так легко…
Море
Я пропитана, море, тобой,
твоей горечью до костей,
я учусь у тебя забирать,
– Как прибой,
А вернуть ничего не могу,
– Не жалей…
Этот мрачный октябрь меня приласкал,
поцелуем медовым своим.
Зарифмуй меня с эхом колёсных пар,
как науку тревог я мешаю с чувством
шестым.
Все пройдет, донесётся лишь запах
сгоревших звезд,
плохо сбитый помост мирозданья,
слышишь, море, я жду новостей и слез,
а вернуть могу лишь: «Прости, до свиданья…»
Луна
Ночь как помятое платье с люрексом,
небрежно сброшенное куртизанкой луной.
Рыба-фонарь к утру все равно сдуется,
и больше никто не увидит ее нагой,
Не заметит пятен на тонкой коже.
Ожерелье из звезд рассыплется,
а то, что было всего дороже,
позабудется, стерпится, свыкнется.
Белой пудрой туманное утро,
вновь бессонницу, чтоб закрасить,
сердце словно в колодки обуто,
и спешит минуты растратить.
Подслушанный мотив
Любой противник проходит мимо,
в смятенье опустив глаза.
Мотив подслушан, и пантомима
продлится дольше, чем полчаса.
Никто не плачет по утонувшим,
не воздает молитв по врагам,
и я одна скажу, обернувшись:
«Пусть все простится даже камням…»
Я лишь нашла случайную ноту,
и оборвать ее нету сил,
последней почестью станет забота
тому, чей ангел давно бескрыл…
Телефон
Всю ночь не выключен звук телефона,
струны лопаются одна за одной,
не пропадай, не исчезай из зоны,
внимания моего.
И в бреду бесконечных бессонниц и строк
я забыть никак не могу
этих мгновений песок,
остановить памяти набегающую волну.
Я сгораю кустом рябиновым в осень,
ни одна мелодия вечно не длится,
кроме этой, которую ветер забросил
бесконечно давно, и с ней невозможно
проститься…
Яблоко
Сердце, как яблоко, надкуси и брось,
до того, как распробуешь терпкий вкус.
Расшаталась привычная ось,
и обломки миров – драгоценный груз.
Сохранить бы кусочки внутри себя,
весь растерянный нами уют.
Отчего так быстро убывает луна?
И молчание утонет в кофе за пару минут.
Что за сила в сумерках? Где,
расплескавшись на белый лист,
на снегу чернила, круги на воде,
и нет тайн, как в театре кулис.
Розы
Розы плакали, розы рыдали,
опадая в весеннюю грязь.
С красотой так не раз поступали,
откровенно, совсем не стыдясь.
Нет не бойся, тебя я не трону,
но глаза не отвести,
и прекрасному, и живому
все стремится вокруг отомстить!
Лишь особенность адской бездны,
здесь не место хрупким вещам,
красота бесполезна, болезненна
и разменна на всякий хлам…
Колокольчик
Как оторванный колокольчик,
потерявший где-то язык.
Я с пустой головой по обочине
все качусь на чуть слышный призыв.
Разве можно таких зверей,
выпускать из клетки, скажи мне?
Разве можно хоть одну из дверей,
открывать в этом старом забытом сне.
В этом теле заперто две души,
ни одна из них не твоя.
Не суди меня, не греши
и молись уже не за меня.
Красный шарф
Красный шарф – распоротое горло,
кровь речей не остановить.
То что так подвластно и покорно,
нет, уже ничем не заменить.
Хочешь выстрел? Я тебе добуду,
пусть слова взорвутся, как тротил.
За любую краткую секунду,
нет того, кого б не укротил
нрав твой, трепетом излиться
на гранитный и безмолвный пол,
и гранит дрожит и крошится граница,
и подвластно все лишь воле волн.
Опубликовано в Кольчугинская осень 2020
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!