***
Вот узнаешь, почём
этот фунт одноглазого лиха,
провалившись плечом
в паутину, где спит паучиха,
прорубясь топором
в запертую кладовку дракона,
оттолкнувши паром
на манер всё того же Харона.
На манер, например,
той старухи, что ходит по мукам,
что оставила мир
не правнукам, а лучнику с луком.
***
Раз-два-три, раз-два-три,
вот вам и вальс,
разные разности
резвой ногой.
Около «Сокола»
милый трамвай
с мёрзлыми стёклами,
с гордой дугой.
Раз-два-три, раз-два-три,
сколько вам лет?
А нам без разницы,
хоть бы и сто.
В шкафчике спрятанный,
пляшет скелет
в чинённом, латанном
летнем пальто.
***
А вчера вечера
были дольше, светлее,
и металась пчела
над пыльцою шалфея,
и училась отнять
этот мёд, эту малость,
и взлетала опять,
и опять приземлялась
на дрожащий шалфей,
на раскрытое рыльце —
так, как будто Алкей
в рифму разговорился.
***
Ты — это Сущий —
имя Господне,
славу и Царство,
Царство и славу…
Хлеб наш насущный
дай нам сегодня,
а не богатство
и не державу.
И упаси нас
от нашего беса,
а уж от мора
или от глада —
если посильно,
стань как завеса
всякого бора,
всякого града.
Опубликовано в День и ночь №6, 2018
