НЕЛЕТО
Это нелето — новое время года.
Так же, как лето, с мая до сентября.
Вспаханы тучи небесного огорода.
Хмурые птицы-дни выводят птенцов-хмурят.
Хило ползёт июль — середина нелета.
Гроза-развлекуха: разряд, затишье, дуплет…
Буксуют машины, буксуют прогнозы, приметы…
Что за хвороба этот солнечный диабет?
ХРОНЬ
Четвертиночка от любви,
Четвертиночка от семьи,
И от века себе четвертинка…
Навсегда заело пластинку.
Удавила горе в горсти,
Чтобы четверть эту нести
И вину на излёт декабря,
Что любила не только тебя.
В оправдание вспомнить к столу,
Как просил не сидеть на углу…
Откололась четверть — живи
И молчи в стихах о любви.
*
Выпить водки граммульку в кафешке вокзальной —
Отрезветь. Отдирая гремучий ошейник слабости сладкой,
с корнем вырвать мечты — и на воздух… Нырнуть куропаткой
в холодный сугроб городской суеты. Нейроном — в извилины улиц.
Отходить эту боль до бессилья. Реестр резервов
Развернуть, прочитать, усмехнуться — не так уж и много.
Помолиться бы мне, да грешно: отродясь без надежды на бога.
На хрена бурлаку кроме лямки впендюривать крылья на плечи?
*
А знаешь, среди динозавров тоже были поэты.
Хорошие и не очень, и такие, как я.
Тоже рядили-спорили дни воспевать или ночи,
И как рифмовать возможно, а как вообще нельзя.
Верили — просто не поняты. Верили — гениальны.
Верили — время рассудит: откроют, полюбят, поймут…
Не смейся. Конечно, образ. Всё у меня нормально.
Спасибо. Уже починили. Сантехник поставил хомут.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Детство моё деревенское,
Детство моё молочное.
Жизнь по гудкам вокзальным –
Неспешно без времени точного.
Судьбы веками отмерены
Просто: восход — закат.
В сердце стучит неосознанно:
Человек человеку — брат.
Рвал скорлупу околиц
Цыплячий восторг взросления.
Вырваться, вырваться, вырваться!
В город — мечты круж(ш)ение.
Вывернул, выхлопал, вытравил
Угар заводских окраин.
Разгульно, похмельно, нечаянно:
Человек человеку — каин.
Жизнь с портретами вместо икон
От рожденья душа — беспризорник.
Чёрной церковью — террикон.
В пику — рыбный четверг и вторник.
Чтенемания между строк
И хронически страха простуда,
Шепчет в каждом шкафу пророк:
Человек человеку — иуда.
Я испил и это, и то
На помины века-погоста.
Человек человеку — никто,
Как причастие девяностых.
Я бы с этим причастием сдох,
Вам оставив многая лета,
Только мамы последний вздох
Хрипом вырвал от горнего света:
Человек человеку — Бог.
НАТАША
1
В окно не достучавшись, дождь ушёл.
Ты знаешь, для чего приходит утро?
Господь и я — Любовь и камасутра.
И выбор снова что-нибудь из зол.
Диагноз: онкология души.
И нет лекарств, и вряд ли искупленье.
Варю тебе вишнёвое варенье.
Хоть что-нибудь в фейсбуке напиши.
В одном лице палач и айболит.
Ты знаешь, в обречённости свобода.
Я буду для других стоять у брода.
И ангел мой спокоен, не ворчит.
Чего терять? В разгул, в разврат, в притон…
Но я с тобой и Богом до разлуки.
Ну напиши хоть что-нибудь в фейсбуке.
Я в ад возьму серебряный патрон.
2
Я приеду к тебе в ноябре.
В этот морок московский серый.
А у нас уже снег переспелый,
Белый-белый сибирский снег.
На бегу по Кремлю и Тверской —
Для соседей дежурные фотки.
За ноябрьский день короткий
Всю Москву всем сердцем объять.
И душа и глаза в разбег.
Мне ва-банк в самолёт и подземку.
Так встречай же шорку туземку
Дорогая моя Москва.
Говорят, ты не веришь… Не верь.
Я сюда не плакать, а в гости.
Да и вы нытьё своё бросьте,
Заглушают колокола.
Мне в Измайлово, мне к тебе,
В затаившийся центр мира.
Стала храмом твоя квартира,
И лампаду затеплил Роман.
Я не знаю, что будет потом.
Там стоп кадр, звонок, остановка…
В храме пить грешно и неловко.
Вся Москва — Наташа моя.
*
Душа?.. Моя?.. Цветы и гвозди,
Гладью вышивка по кирзе.
Рвёт железо вода на морозе.
Всхлип свободы в забитом гвозде.
Но по-детски размазать слёзы.
Тяжесть век — вековая злость.
Просочится сквозь плаху мимоза,
Овивая ржавеющий гвоздь.
ВОСКРЕСНОЕ УТРО
Дома — подснежные лодки.
Ввысь — перископы дымов.
Под объективом солнца
Дыхание розовых снов.
Редкий щелчок морозный –
Оттенок густой тишины…
Очень близко до Бога
И далеко до страны.
ПЕРЕВАЛ
Испиты давно и пиво, и водка, и квас…
Пуд соли, с кем выпало, съеден. С другими лень.
За жизнь по-хомячьи много чего про запас:
Профессия, опыт и прочая дребедень.
Так упирался и лез на свой эверест.
Сидишь на вершине, оглохший от высоты.
Можно, конечно, вцепиться в этот насест
И кукарекать, типа с Богом на ты.
Россыпь камней — не бисер, но всё же — да.
Крест водрузить. Отвесить земной поклон.
Признаться на миг — отравиться тоской навсегда:
Всё, что ты понял, давно сказал Соломон.
А дальше жизнь по ягодке, как с куста.
Прикидывать сходы и вешки по склону лет.
По барабану, который год и верста…
Давай — о диете или вреде сигарет.
*
А Байкалу глубоко холодно и ровно,
Кто приехал с пиететом, кто бухой в дугу.
Это ты приговорил сам себя условно
Всю оставшуюся жизнь срок на берегу
Отбывать. Кудель-тоску скручивать спокойно,
Заразившись чем-то там вечным и немым…
Только омули поют и поэты: “Ой, на…”
В межпланетном челноке Кострома – Кыштым.
Опубликовано в После 12 №2, 2017
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!