REPEAT UNTIL…
Повторения, цепи, циклы, кольца.
Зеркала отражают спектр эмоций
И от ударов не бьются.
В венах находится место для пульса.
Задаром себя всему свету по унции,
По блюдцу из мыслей
Мечется воспаленный нейрон,
Спотыкаясь о каждую из прощенных вин.
Не-ро-вен час, а порой и секунды изогнуты.
Если дети вселенной, то беспризорники.
Без надзора, без смысла, прописки и здания,
Но
С всепрощающим всепониманием главного:
Кажется, живы, и ладно бы.
Живы.
Разве так важно, куда твои тянутся жилы?
Разве так важно?
Разве кто спросит?
Неутолимая жажда как единственный
Остолюбимый способ
Существования.
Повторения, вены, секунды изогнуты,
Воспаленный нейрон, беспризомби мы!
Повторения, циклы, неутолимая жажда.
Кольца и цепи – будут разорваны?
* * *
Таких не встретить в дешевом баре,
Такие сияют неоновых вывесок ярче.
Такие не мне свои чувства дарят,
Должно быть, это хоть что-то да значит?
Парни, ну, с кем она?
Неужели одна?
Не верю,
Но вот, от радости еле дыша,
Открываю двери,
Протрезвев и стесняясь, иду провожать
Мимо тех, кто посмел помешать,
Мимо урбанистических прерий,
Выверен каждый шаг.
Ночной проспект скомкан во мраке липком,
Но я светел под стать фонарю.
Розу тебе дарю
И не скрываю улыбки.
Дурные дурными чувствами грезят,
А может ли быть по-другому?
Я не скрываю претензий.
Не дайвер, но прыгаю в омут.
Страшно.
Подобное говорил тебе каждый.
Только им веры нет,
Мне тем более – я поэт.
И слова, лишь марать лист бумажный.
Но знаешь, честно, мне тоже страшно.
Ведь я уже что-то знаю,
И ты теперь, хоть чуть-чуть – родная.
Был не очень успешный без росписи брак,
Ты сидела как птица в клетке.
Ты боишься воды, ты не любишь табак,
А когда ты не ищешь любви,
К тебе так и липнут.
Ну, а я, как уродливый ворон на ветке,
О своей боли в общество каркал.
На прохожих кричал перегаром в рифму,
Восклицая: «Ну, как так?»
И думал в последнее время,
Как бы уйти достойно.
Ведь чем больше, тем дальше Е
дет моя вороненая крыша.
Люди всё это слышат.
Люди, конечно же, рядом,
Люди, конечно же, держат.
В воздух монетка летит –
И, конечно же, решка.
Облом.
Еще бы – ворону быть орлом.
Время течет, все мы куда-то катимся,
Леитбазбез (иврит) –
Каждый в пути истратился.
Кто-то разбит, раздавлен.
И не хватит тут строчек,
Но я теперь, кроме прочего,
Уже не хочу лезть в петлю.
Не будет тут сильного слова в рифму,
Но, хоть разбит, раздавлен и утомлен,
Теперь – влюблен.
* * *
Закончилось лето, никого не спросив,
Успел или нет согреться.
Я тушу сигарету в опавший лист
И слушаю, как бьется сердце,
Слушай и ты сказки мои,
Слушай и улыбайся.
Кажется, мне так повезло,
Что стоило испугаться.
Я прошёл сюжет из множества пьяных кухонь,
Так и не выбив из жизни смысл.
Где придется я падал духом,
Где попало терял я мысли.
И стирались грани плохого, хорошего,
Исчезали образы адского, божьего,
Мораль перетерлась в невнятное крошево.
Что вообще можем мы?
И вот тут, наверное,
Цель, безусловно, первая – выжить,
Если упал, то не падать ниже.
Наблюдать за другими, как они дышат,
А когда самому тебе вспомнится –
Сделать вдох, успокоиться, плыть,
Плыть, как водится, по течению,
Но должно же хоть что-то
Иметь значение,
Кроме инстинкта – быть.
Здесь приходит на ум слово на букву «Л»,
Только где найти его, если уже огрубел,
Повзрослел и почти убедился,
Что «Л» – это зло.
Потому и считаю, мне так повезло,
Что стоило испугаться.
Я тушу сигарету в осенний лист,
Последнюю в пачке,
Берегу своё счастье от пафосных
Слов красивых.
Спасибо.
Опубликовано в Бельские просторы №12, 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!