Людмила Щипахина. Я ТАМ, ГДЕ МОЙ НАРОД

Александру Боброву…

Такой вот сюжет получился…
Зачем, почему, отчего?
Мой друг престарелый влюбился.
Да кто же осудит его?

Восторженно! Огненно! Зыбко…
И радость не сходит с лица.
Хоть эта скупая улыбка,
Возможно,— начало конца…

Но, с нежным вулканом не справясь,
На ниточке страсти вися,
Он верит: взаимности завязь —
Вся жизнь! И Вселенная вся!

Божественность прикосновений —
Бессмертья и вечности знак!
Он нынче — хозяин мгновений!
В миру — не изгой, не чужак.

Меж бытом живя и нирваной,
Отбросивший признаки лет,
Он — Избранный! Выбранный! Званый.
А большего счастья и нет!

***
Неужто доволен, неужто ты рад,
Что нынче без русских живёшь, Ашхабад?
Не с русским ли ты вдохновенно копал
В пустыне Великий Туркменский канал?

Дружили в песчаных просторах земли…
Нас, русских, приветствовал Махтумкули…
И слал благодарность с высоких небес
Певец миролюбия — Молланепес.

Последнего русского видишь в толпе…
Их нет ни в Чарджоу, ни в Геок-Тепе.
Не спрятались от каракумской жары —
Покинули Кушку и город Мары…

Туркмения!.. Давняя боль и урок…
Но в сердце нетронутый есть уголок.
И капают слёзы на утренний стих…
Последние русские… Я — среди них!

Немного о душе…

В ней слились в едино — лёд и пламень…
А вселенский Разум не отторг
Свет небесный и тяжёлый камень…
Боль и радость, муки и восторг!

Всё на свете — сохнет и мелеет.
Всё гниёт — побеги и листва.
Всё — нисходит. Погибает. Тлеет.
Лишь Душа — по-прежнему жива!

Пусть порою истекает кровью,
Ей такое таинство дано:
Выручать надеждой и любовью
И с годами — крепнуть всё равно!

Святой народ

Нынче знают все отлично:
Есть — владельцы, есть — народ…
Частный пляж и берег личный,
Частный порт, аэропорт…

Всё отобрано в итоге…
Всё изъято на ходу.
Банки, пристани, дороги,
Рыбка каждая в пруду…

Всё схватили басурманы,
Проходимцы лет лихих…
Всё — в офшоры, всё — в карманы.
Было — общим, стало — их…

Личный газ из скважин рвётся
На валютные торги.
Бедный плачет. Плут — смеётся.
Благоденствуют враги.

Край, богатством осиянный:
Алюминий, злато, медь…
Как же выжить россиянам,
Если нечем им владеть?

Виноватый и безвинный,
Обронивший меч и щит…
Наш святой народ глубинный
Чешет спину… И — молчит.

Я — там…

Вы ищете меня?
Куда она пропала?
Уже — вершина дня…
Ведь раньше всех вставала…

А где я?.. Белый свет
В делах, в бегах, в тусовках…
Меня, конечно, нет
На дорогих парковках.

И нет в загранпорту,
На вороватой яхте,
В шезлонге, на борту…
На криминальной вахте.

Где жулики сошлись,
Блаженствуя беспечно,—
Малина, а не жизнь,—
Меня там нет, конечно.

Где русофобский тать
С усмешкою дебила —
Не стоит и искать…
Кричать: «Ау, Людмила!..»

Хоть будни нелегки,
Но всё ж — не сникли крылья…
…Я там, где земляки
Устали от бессилья.

Где знают: день придёт
Заслуженного чуда!..
Я там, где мой народ.
И не уйду оттуда!

Мой август…

Твой солнечный вызов —
На счастье намёк…
Не будь ко мне строг,
Благодатный денёк!

В распахнутых крыльях
Лучистого дня
Зелёным пейзажем
Окутай меня…

На сердце — не пусто.
И радость внутри.
За нежные чувства
Меня не кори.

Хоть мир неспокоен,
Озлоблен и груб,
Слетают слова
Благодарности с губ…

За всё, что прошло
И что будет со мной.
За свет поднебесный
И праздник земной.

Личное…

Собратьям по перу

Когда страна недоброй к Слову стала,
Когда поля колючкой заросли,
Когда ржавели кладбища металла,
Я — погибала… Вы меня спасли.

Да, у поэтов есть такой обычай —
Сходиться в круг. И не скупиться слов…
Спасибо, Поляков и Голубничий,
Бояринов, Сорокин и Костров!

За каплей — капля. Кровь вливалась в тело.
Пока пишу — я больше не умру!
Есть Родина. И есть святое дело.
Спасибо вам, собратья по перу!

Отрадно мне, что, лишних слов не тратя,
Стряхнув с волос неразличимый нимб,
Могу зайти в «Московский литератор»,
Как будто на возвышенный Олимп…

С эпохой грозной не играя в жмурки,
Зажав в ладонях лепестки стихов,
Мелькну порой в лучах «Литературки» —
Стареющей обители богов…

Спасибо, что учусь смотреть превыше!
Что робкий голос — признан и спасён…
Что вами он издалека услышан
И рупором газетным вознесён.

О нас, грешных…

Ах, наподобье эпидемии
Литературные десанты,
Кружки с названьем «академия»,
Лауреаты, номинанты…

Себе и обществу для памяти —
Слаба натура человека —
Пестрят верительные грамоты:
«Поэт эпохи», «Автор века»…

И оглушённый почитатель
Сражён рифмованным огнём…
Ах, наш доверчивый читатель,
Что ищет он в краю родном?

Неукротимое явление
Не поддаётся пониманию…
Ну просто светопреставление —
Такая рифмо-графомания.

Никто пути нам не укажет:
Как быть с привычкой дорогой?..
Никто из пишущих не скажет:
«Нет! Я — не Байрон!.. Я — другой».

Аэропортов имена…

Дать имена в сознанье гордом
И просветить отсталый мир —
Вокзалам и аэропортам,
Причалам, гаваням и др…

Чтоб путешествовали пуще,
Летали, двигались вперёд —
Годятся Лермонтов и Пушкин
Простимулировать народ.

Чтоб путь был правильным и ровным,
Пришла спасительная весть:
Уже аэропорт Петровны
В Калининграде дальнем есть!

Так и рехнуться нам недолго,
И хлынет предложений вал:
В чью честь назвать сегодня Волгу?
И Кремль? И озеро Байкал?

Есть имена — вовеки святы…
Они давно известны всем.
Их, светлых,— не один десяток,
Но ими торговать — зачем?

Зачем вы всё переназвали?
Аэропорт — он тоже дом!
Постройте новые вначале,
А имена — уже потом!

Самозанятые…

До чего ж обидно это…
Время — деньги! Всё — течёт…
Самозанятых поэтов
Власти ставят на учёт.

А талант или проклятье —
Разобраться не спеши…
Просто — смелое занятье
Возжигать огонь души.

Это вечное желанье,
Добрый замысел простой:
Записать небес посланье,
Мир спасая красотой.

И в пургу, метель и слякоть
Наши мысли — высоки.
Над людской бедою плакать
Золотой слезой строки…

Нам привычно и не странно
В этом «мире на крови»
Самовольно, самозвано
Охранять закон любви.

Не давайте нам советов,
Не мешайте никогда!
«Самозанятых» поэтов
Не клеймите, господа!

Спальный район…

Я люблю район свой спальный.
Спит покой в его дали´.
Не забытый, не опальный,
Рай — на краешке земли!..

Пресвятая радость будней,
Груз забот и вечный труд…
Понаехавшие люди
Москвичами стали тут.

Наше бывшее богатство
Мне досталось и тебе…
Не соседи по пространству,
А собратья по судьбе…

Я люблю район свой спальный.
Не живут в нём власть и знать.
Просто властным нереально
Здесь и бодрствовать, и спать…

Непрестижный, отдалённый,
В стороне от суеты…
Спальный мой район зелёный,
Парки, клумбы и цветы…

Светит утром луч хрустальный.
В дрёме сонная кровать…
Я кричу: «Район мой спальный,
С добрым утром! Хватит спать!»

Лучше дома…

Доброта, тепло и свет —
Островок в глуши Вселенной…
Лучше дома места нет
В жизни суетной и бренной…

Пусть повсюду мрак и мгла,
Всё — в раздоре и боренье,
Лучше дома нет угла
В мировом столпотворенье.

Крыша, комната, изба…
Без изыска и без блеска.
Благодатная судьба —
Закуток от бед вселенских.

Дом приветит и согреет.
Соблазнит едой плита…
Приласкает батарея
Зимним вечером кота.

А вокруг — борьба до смерти!
Вечный выбор: кто — кого?
В дом, как в Родину, поверьте.
В нём защита и родство…

Ты — хозяин только дома!
Вдалеке от зол и бед.
Лучше дома — аксиома —
Лучше дома места нет!

Город…

Где этот город — любви и судьбы,
Где поселенцы его — не рабы?
Город мечты, и надежд, и улыбок…
Мир катастроф, и беды, и ошибок?
Где этот город, могучий и древний,
По суетливости схожий с деревней?..
Город, где были единством богаты
Наши творцы, работяги, солдаты…
Скрыты секреты в элитных жилищах…
Город бабла, олигархов и нищих.
Город — на ветреном взгорье страны.
Город, которому мы не нужны.
Город былого пресветлого Гимна…
Город, где наша любовь — не взаимна…

Погадаем…

Я дую на кофе, и в нём, как на фото,
Желанное, светлое, доброе что-то…
И радуюсь я мимолётному снимку,
Где русский с украинцем ходят в обнимку.
Поляки и немцы, Европе на диво,
Пьют, дружески чокаясь, свежее пиво.
И, выйдя из запертых злобой дверей,
Под ручку гуляют араб и еврей.
Китайцы с японцами судьбы связали,
Кузнечиков жаря на общем мангале.
Армяне и турки — два любящих брата —
Совместно освоили склон Арарата.
А резвые, трезвые американцы,
Целуя кубинцев, затеяли танцы!
Бельгийцы, норвежцы и прочие шведы
В стремлении к миру достигли победы,
Вердикт вынося, как индейку на блюде:
«Давайте мириться, товарищи-люди!»
…А слёзы и войны? А смерть миллионов?
Устала планета от мин и патронов.
Но в чашке кофейной не видно ответа…
Когда же, товарищи, сбудется это?

***
К деньгам потаённая жажда
Иль зависти скрытый сосуд?
Зачем Вы отдали Ассанжа
На этот неправедный суд?

Ведь он, не тая откровенья,
В недобрый, как видится, час,
Такие раскрыл преступленья,
Что, может быть, каждого спас!

Подвижника подвиг нетленен…
Но, вытолкав правду за дверь,
Какой же, Морено, Вы — Ленин?
Вы просто предатель теперь!

Человечества феномен…

Ни Вера… Ни времён глагол,
Ни философия, ни дело…
Но лишь одно — игра в футбол —
Весь мир земной сплотить сумело.

А мир затоплен морем лжи.
И всё опасней — с каждым разом…
О гомо сапиенс, скажи:
Где спит твой коллективный разум?

Наше молчание

Когда душа полна отчаянья
И сердце рвётся на куски,
Мы знаем: в омуте молчания —
Избыток боли и тоски…

А время пополам расколото
На эти и на те года…
Молчание… Оно не золото,
А преступленье иногда.

Невидимые, незаметные,
Не предающие страну,
Мы знаем, что друзья заветные
Умеют слышать тишину…

В ней сила единенья множится,
И в ней уверенность крепка,
Что будет всё у нас по-божески!
Поэтому — молчим пока…

Запрос в друзья…

В эту грозную вьюгу,
Чтобы души спасти,
Мы прижмёмся друг к другу
В социальной сети…

Мы у родины милой
Уж давно не в чести.
Здесь поделимся силой
На житейском пути…

Между явью и прошлым
Мы — живые мосты.
Нас купить невозможно!
Наши мысли — чисты!

Наши — дали и были…
И побед торжество…
Ничего не забыли!
Не простим никого!

Не фальшивый, спесивый
И продажный бомонд…
Мы — остаток России!
Золотой генофонд!

Опубликовано в День и ночь №3, 2019