***
Сёгун.
Подарите геркулес
и метафору без воин
как бы не – дремучий лес
по колено белый воет и
насильствена тоска
когда слишком одинока
коль снежинка
формой
А
острием
наверняка –
заколола, –
будет -течь.
Заносите к нам в палату
миротворческую речь,
и тогда за казематом,
человечьим скажут матом:
“Горе вам за этот атом,
мета-этта-модерн-ахтунг”
***
времени- ‘нет’,
его вовсе не будет,
оно совершилось давно,
и это свершённое обволокло:
тактильное, хрупкое, вязкое нечто,
что я обзываю пространством’-
/разбито/ стекло’ ,
в котором, сквозь физику света – тепло разрастается заново, но
случайности сути единого.
***
Япония – ветер –
уносит устойчивость ту,
что давно дожидалась,
и ты ли, внутри
перепёлка – судьба
отряхнувшись от пыли ушла –
восвояси событий,
события все, что осталось
и ‘бел под подошвой подола резины
хрустящий,
мне вспомнились яблоки ‘зел
-ни много ни мало-
и я настоящий,
где истинно – тайное
явным не стало.
Полозьями выдавлен мел
***
Виделось, виднелось
то-ли еще будет
лишь бы не казалась
миражом идея –
это утешение.
А, на самом деле,
пред глазами красность,
хочется подраться:
за мифологему, за полит, цветастость,
где придется вжиться
сохранить пустынность
А.
поет однако
нежная пушистость
под рукой медбрата
око шито-крыто
марлей пеленою
созданной из клеток
точно также создан
образ человека
и ему подобный
скорчившись от ветра,
разведет кострище
атомного пепла,
чтоб определилось
ветхое за вето
***
Полынье по карманам – отродье
мне приснился без ведома край
вероломно свисает верёвье
в близлежащей тени изголовья-
территория –
выжженный май
под стрельбой пустяков
забываю фамилии всех дураков, стукачей
ударяющих в бубен небесный
этот месяц и место
(хрустальная) точка опоры
только горы и горы меня создают
пучеглазым рисунком холмов
я уехал на поезде,
где из домов
созерцая на нас собирают ступенчатых кучу,
и возносят себе самому,
О, новейшая религиозность
Впрочем, ты открываешь – изнанку-
тюрьму.
для структурной тебя
подойдёт описательность мира,
через карту, картину, предлог
(каковой) размахнулась былина
таковой она в омут уйдет
***
нет отрицания
есть эпизод,
в котором, верблюжья шея, как Юрьева шея казалась,
а после совсем становилась
прошедшим,
в оазисе, где повыпадывал снег,
и он разогреет песок
(36.6),
мы веруем в это значение.
Только, подайте воды –
затык языкается
далее полое
летоделение
на пустяки или
пересечение
с общими
– уже ускользнувшим от личного
***
Под ребром шевельнется. нема,
я узнаю её, где сурова зима
или незачем все узнавать
и тропинку по новой топтать,
где снега и снега и снега
со снегами мешали снега;
ледяная порука
в руках уголек и растаяло небо,
осталась вода –
одинешенька белая выпивка на
огрубелой земле, словно вышивка для –
жухловатого месяца –
в день декабря
красно-спелая ягода
телом горька.
Под снежинками: зорька, кусок, 5 утра,
собираются в горсти возможного где в
позапрошлое лето
рябина цвела,
а зачем изменённое вновь осознать,
точно сызнова с миру по нитке собрать,
есть ли толк, растрепали клубок –
чудеса
меж сомнений горелого дерева.
Опубликовано в Противоречие №4, 2023
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!