К 75-летию писателя
Сегодня можно смело говорить об эссеизации публицистики. Литературная форма, долгое время не востребованная, становится популярным трендом, обозначающим и отражающим новую тенденцию в публицистике — смешение классических публицистических жанров (например, очерка) с эссеистикой.
Эссе — жанр, который легко сочетает в себе подчеркнуто индивидуальную позицию автора с непринужденным, часто парадоксальным изложением тех или иных фактов, материала и ориентированным на разговорную речь. Современный читатель, безусловно, испытывает сегодня потребность в этом жанре, который, на наш взгляд, является для него (во многом благодаря автору-публицисту) своеобразным способом определить своё отношение к сложным и неоднозначным явлениям действительности, обозначить свои нравственные приоритеты. Эссеистика берёт на себя функцию наставника в определенной сфере жизни, так как философствование и социальная оценка — основа этой жанровой формы — связаны с сокровенными вопросами человеческого бытия.
Эссеистика как жанровая разновидность публицистики становится средством не только политического просвещения, но прежде всего средством нравственного воспитания, утверждения важнейших человеческих ценностей. Совмещение эссеистики и публицистики означает сочетание различных форм и приёмов аналитического рассмотрения тех или иных явлений действительности. Добавляя к социальному анализу философское осмысление нравственных проблем, современная публицистика выводит на авансцену человека, его жизненные установки, мировоззрение.
Так, этот жанр становится способом рассуждения автора и о себе, о своей жизни, жанром, дающим возможность познать, осмыслить не столько мир, сколько, главным образом, человека и его место в нем. На наш взгляд, именно таким публицистом-эссеистом является Михаил Андреевич Чванов, создающий балансирующие на стыке разных жанров синкретичные жанровые образования.
В 2017 году в издательстве «Вече» была опубликована книга «Блаженны страждущие… или Повесть о Дмитрии Донском, потомке французских крестоносцев», в которую вошли публицистические очерки нашего земляка разных лет. Мы остановимся только на одном эссеистическом очерке — «Совесть России».
Трудно в публицистике создать портрет человека, которого не только все знают, но и который является образцом для подражания, нравственным камертоном эпохи, писателем, чьё творчество стало основой для целого направления в современной литературе, получившего в литературоведении название традиционализма.
Герой портретного очерка М. А. Чванова «Совесть России» — Валентин Григорьевич Распутин. Невозможно, пожалуй, подобрать более точного и ёмкого названия для произведения об этом русском художнике. В начале текста автор говорит о силе влияния на свою судьбу двух представителей русской культуры: В. Г. Распутина и В. М. Клыкова. М. А. Чванов пишет, что именно они «сломали» его жизнь, определив её новые ориентиры. Вячеслав Михайлович Клыков для публициста — «великий Печальник Славянства, президент Международного фонда славянской письменности и культуры, духовный восприемник созданного И. С. Аксаковым Московского славянского комитета, сыгравшего огромную роль в освобождении Болгарии», человек, посвятивший свою жизнь объединению братских славянских народов (сербов, болгар, русских…).
Кстати, личности В. М. Клыкова в книге «Блаженны страждущие… или Повесть о Дмитрии Донском, потомке французских крестоносцев» посвящена отдельная статья под столь же символичным и точным названием, что и портретный эссеистический очерк о В. Г. Распутине. Она называется «Человек есть олицетворенный долг!..».
Если для М. А. Чванова Вячеслав Михайлович Клыков — «великий Печальник Славянства», то Валентин Григорьевич Распутин — «великий Печальник земли русской», который не питал иллюзий насчёт славянофильских идей и был убеждён, что драгоценное время надо тратить не на пропагандирование концепций славянофильства, а на отстраивание России, которая непременно должна стать Русью. И тогда «стрелка духовного компаса братьев-славян сама собой твёрдо развернётся на Россию, а не будет метаться растерянно из стороны в сторону…».
Вслед за вступлением М. А. Чванов включает в своё эссе самые значимые для себя воспоминания о В. Г. Распутине, известном русском писателе, являющемся для него не столько эталоном этого высокого звания, сколько дорогим и близким человеком, единомышленником, с которым М. А. Чванова связывали долгие годы дружбы.
Публицист вспоминает, как на одном из первых праздников славянской письменности он предложил В. Г. Распутину создать и возглавить фонд, посвящённый семье Аксаковых. В. Г. Распутин резко отказался, горько прозвучали слова писателя о том, что все вокруг только и просят его о чём-либо, требуют помощи, а к нему ведь мало кто прислушивается и что любой фонд — это большая работа, а свадебным генералом он быть не хочет. И таких горьких признаний в эссеистическом очерке нашего земляка немало. «У всякого человека есть совесть, — пишет М. А. Чванов, — только у одних она спит или убита, у других — она объёмнее человека, в котором зародилась или которых для особой цели выбрал Бог или наказал ею, потому что нелегко с ней жить, потому что она становится совестью и тех, в которых она чуть теплится. Валентин Григорьевич Распутин был совестью не только умирающего союза писателей России, сообщества людей, претендующих на совесть России, у многих из которых у самих проблемы с совестью, но есть часто не соответствующий таланту и мирским делам избыток гордыни».
К таким нравственным понятиям, как «совесть» и «гордыня», М. А. Чванов в очерке обращается не раз. Автор считает, что обострённая совестливость и отсутствие гордыни — главные показатели особого нравственного здоровья, духовной чистоты, делающие русского писателя достоянием своего Отечества. М. А. Чванов подчеркивает: «Он [В. Г. Распутин], конечно, понимал, что не принадлежит только себе и семье, он понимал, что он — орган народного организма, название которому совесть.
Своего рода компас, и для многих тысяч людей он был и совестью, и компасом одновременно. И крест этот нёс, страдая, но не страдая гордыней, что было, может, ещё труднее».
Безусловно, настоящие русские писатели — совесть России, совесть народа: главная цель жизни таких людей — служение своему Отечеству, особенно в самые смутные и тяжёлые времена.
Таким непростым и сложным периодом для нашего государства были 90-е годы прошлого столетия. И неслучайно именно тогда статьи В. Г. Распутина звучали словно набат.
М. А. Чванов сопоставляет статьи этого русского писателя со статьями иерарха Русской Православной Церкви митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна. Если в статьях последнего рядом с призывом молиться звучали резкие публицистические высказывания, гневные и обличающие, то в статьях русского писателя, полных публицистического накала, слова звучали словно молитва, взывающая одуматься и вспомнить о попранном самим человеком нравственном начале.
Многие считают, утверждает М. А. Чванов, что известный писатель — это всегда человек, обласканный властью, всегда получающий от неё те или иные блага, но мало кто знает об оборотной стороне славы настоящего русского писателя в России.
Жизнь В. Г. Распутина — жизнь, полная испытаний, потерь и горьких разочарований.
Поражают в очерке М. А. Чванова драматические, а зачастую трагические факты из жизни В. Г. Распутина.
Это тяжёлое послевоенное детство; потеря дочери; болезнь и смерть жены; травля писателя черносотенцами, которые отключали ему воду, свет, и тот жил без элементарных удобств; избиение писателя в иркутском дворе, закончившееся прогрессирующим ухудшением памяти; ненависть, «инициированная Кремлём», отлучение писателя от телевидения и радио; потеря родной деревни Аталанки, затопленной рукотворным морем, и т. д. и т. п.
«Судьба настоящего писателя в России, — говорит М. А. Чванов, — всегда Голгофа, но в то же время нет судьбы — нет писателя, ибо настоящие книги пишутся истерзанной душой. А талант не более как средство».
В эссе М. А. Чванова много горьких эмоциональных отступлений, исторических параллелей и культурных обобщений. Например, вспоминая о родной деревне В. Г. Распутина Аталанке и деревнях, бесследно исчезнувших с карты России, публицист делает страшное обобщение: «Мы, русские, практически почти все — сироты в собственной стране, потому что теперь почти ни у кого из нас, даже из старшего поколения, нет отеческих и тем более уже дедовских гнёзд: сёл, деревень и даже кладбищ.
Россия представляет собой огромный расхристанный детдом от границ до границ на огромном расхристанном кладбище».
А вспоминая об избиении В. Г. Распутина, наш земляк рассказывает и о разгроме антиельцинской газеты «День» и избиении А. Проханова, которого, как и В. Г. Распутина, били «по голове, чтобы лишить памяти». Вспоминая об этом, М. А. Чванов пишет:
«В XIX веке ненавистники России своих идейных врагов под каким-нибудь искусственно созданным предлогом вызывали на дуэль: Пушкин, Лермонтов…
Ныне иначе. Сами по трусости, знанию юридических законов руки не марают, нанимают даже не киллеров, а обыкновенных урок с заданием не убивать, слишком много шума, да и могут докопаться до заказчика, а избить — и бить непременно по голове, чтобы отбить память и свалить на уличных хулиганов».
Важную роль в очерке представляет сопоставление значимых для России писательских судеб: В. Г. Распутина, В. П. Астафьева, А. И. Солженицына, их заблуждений, ошибок, размолвок и примирений. Но, пожалуй, самыми ценными в эссеистическом очерке М. А. Чванова являются письма В. Г. Распутина, адресованные нашему земляку, которые обнажают перед читателем ранимую душу русского писателя. Вот только один фрагмент такого письма: «Хоть с опозданием — с Рождеством Христовым и Новым годом! И пусть ангел-хранитель не оставит тебя, как он не оставил до сих пор! До Николая Пяткова я дозвонился, и о заказе мы с ним договорились, теперь буду добывать деньги. Но пока отправляюсь завтра в больницу по накатанной дорожке в Обнинск, где лечились Валерий Николаевич и Игорь Ляпин. А теперь и мне приспело: здесь болит, там болит, то ли “пугают”, то ли берутся всерьёз. На чужих ветрах сибиряки слабнут, я это давно замечаю.
Больше недели, прихватив и новогоднюю ночь, промаялся в гриппе; хоть завтра и еду, а не знаю, возьмут ли с моими “признаками”…». Письма В. Г. Распутина вызывают болевой эффект, раскрывая глубину кровоточащей души необыкновенно стойкого и мужественного человека.
Эссеистический очерк «Совесть России» включает в себя синтетическую комбинацию различных жанровых признаков: эссе и очерка. Это позволяет М. А. Чванову эмоционально (чаще всего с большой горечью) и предельно искренне говорить с читателем о судьбе русского писателя в России, о важных для него и столь непопулярных сегодня нравственных категориях совести, смирения, долга, правдоискательства; позволяет автору создать в своём произведении образ пророка, учителя, праведника, которые, безусловно, всегда были и будут солью земли русской!
Многим эссеистическим портретным очеркам («Пришлите справедливого Даля!», «Человек есть — олицетворенный долг!», «Сберегатель русского народа», «Русский философ — потомок ливонского рыцаря» и др.) М. А. Чванова, вошедшим в книгу «Блаженны страждущие…» свойственны острая социальность, концентрированность проблематики, сжатость сюжетного времени. Автор, как правило, вскрывает социальные и этические проблемы не только с помощью подбора ярких фактов, но и историко-философских обобщений.
Опубликовано в Бельские просторы №7, 2019
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!