20 лет назад – 1 марта 2000 года – ушла в бессмертие 6-я рота псковских десантников.
Десантники – это парни, которые в 19 лет могут стать седыми или навечно остаться молодыми в памяти людей. Я с чувством гордости смотрю на этих парней в голубых беретах: смелых, порой грубых, но всегда готовых выполнить любой приказ Родины.
Герой Советского Союза генерал армии В.Ф. Маргелов
5 декабря 2007 г., Чеченская Республика, населенный пункт Шали
После пятилетнего перерыва наконец возобновилась моя служба в рядах Вооруженных сил. Правда, боевой опыт придется обретать не в родной десантуре, а в сухопутных войсках, в 42-й гвардейской мотострелковой дивизии, которая дислоцируется на территории Чеченской Республики на постоянной основе. Готовлюсь к отъезду в пункт временной дислокации Хатуни, где выполняет боевую задачу одна из ротных тактических групп моего батальона. Вечером, после ужина, добираюсь до КПП части, где меня ждет машина с контрактником-чеченцем. В ней сидит капитан в горной форме из управления дивизии, с автоматом и в полном боевом снаряжении. По дороге знакомимся с капитаном поближе. Влад оказывается моим земляком из Уфы. В Чечне служит уже три года.
Минут через сорок подъезжаем к расположению ротной тактической группы. От шлагбаума до штабной палатки добираемся пешком. Не додумался в машине переобуться. И пока шли, вывозил в грязи, которой здесь по колено, свои «берцы».
Расположившись в офицерской палатке на свободной койке, читаю на сон грядущий материалы по бандподполью на территории Введенского района, где дислоцируется наша ротная тактическая группа.
6 декабря 2007 г., Чеченская Республика, Введенский район, пункт временной дислокации Хатуни
Проснувшись утром, набрал ведро воды и стал во дворе отмывать от грязи «берцы». Грязь здесь как пластилин. Недаром Чечню называют «пластилиновой страной». Чтобы привести ботинки в первоначальный вид, пришлось потратить полчаса. Положив «берцы» в большой полиэтиленовый пакет, обулся в резиновые сапоги. Позавтракал в офицерской столовой. Обращаю внимание на стоящий вблизи ГБУ (группа боевого управления) небольшой обелиск со звездочкой. На табличке надпись: «Личному составу 6-й парашютно-десантной роты 76 гв. вдд, геройски погибшему в Аргунском ущелье 29 февраля 2000 г.».
Невольно нахлынули воспоминания о тех событиях, которые несколько лет назад коснулись и меня…
2 августа 1999 года, город Салават
Впервые за восемь лет, вырвавшись в очередной отпуск летом, я праздную 69-ю годовщину Воздушно-десантных войск в родном Салавате. Прихватил с собой четырехлетнего сынишку. По давней традиции возле кинотеатра «Октябрь» собрались десантники разных поколений, прошедшие Афган, Чечню, Югославию, Абхазию, другие «горячие точки». Приехал из соседнего Ишимбая к друзьям-«афганцам» бывший псковский десантник со своим сыном, сменившим двадцать лет спустя в десантном строю отца и проходящим теперь службу в его родной части. Поминали на городском кладбище Виктора Карпова, Александра Бочкарева, Ильдара Галивеева, других «братишек» вернувшихся в Салават печальным «грузом-200». А в это время за тысячи километров от Салавата подразделения десанта вели далеко не учебные, а реальные бои, отражая атаки боевиков Хаттаба, вторгшихся на территорию Дагестана… Отпуск пролетел незаметно, и я возвратился в часть. С того дня в повседневных служебных заботах прошло семь месяцев…
4 марта 2000 года, г. Москва, Новодевичье кладбище
Ровно десять лет назад ушел из жизни наш легендарный командующий, «десантник номер один» генерал армии Василий Филиппович Маргелов. Не зря Воздушно-десантные войска, которыми он командовал четверть века, в народе с любовью называют Войсками дяди Васи, а недруги Отечества прозвали солдат в голубых беретах «бандитами Маргелова». На могиле Бати собрались почтить его память десантники всех поколений. Приехал и сын «десантника номер один» Герой России Александр Маргелов, тот самый, которого отец послал на первое в мире десантирование внутри бронетехники. Командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник Георгий Иванович Шпак, приехавший на церемонию возложения венков, сдержанно поздоровался с присутствовавшими. Александр Васильевич заметил про себя озабоченность на лице Командующего: «Наверно, что-то серьезное случилось!».
5 марта 2000 года, город Иваново
В первое воскресенье весны я заступил ответственным по подразделению, только что вернувшемуся с полевого выхода. Ближе к обеду меня вызвал к себе заместитель командира полка по воспитательной работе гвардии майор Федюкин и предложил: «Пришла телефонограмма из штаба ВДВ: направить в командировку в Новороссийск группу офицеров из числа командиров взводов и заместителей командиров рот. Нет желания съездить?» Я согласился. В тактическом классе нас собралось человек двенадцать офицеров. Из инструктажа начальника штаба дивизии полковника Кобозева мы поняли, что целью нашей командировки является возможное сопровождение «груза-200». От начальника штаба полка подполковника Евкурова, находившегося в командировке в Чечне, до нас уже доходила пока еще неофициальная информация о гибели в Аргунском ущелье крупного парашютно-десантного подразделения Псковской дивизии.
7 марта 2000 года, город Москва
Ночной поезд «Кинешма–Москва» прибывает на перрон Ярославского вокзала. От 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в эту командировку направлено двенадцать команд по три человека каждая. С каждым офицером едут по два солдата. Всего нас тридцать шесть человек. День проводим в расположении батальона специального назначения в Сокольниках. В штабе Воздушно-десантных войск прошу у порученца Командующего полковника Гостева список погибших. Николай Николаевич протягивает мне его. Просматриваю список, нет ли кого в нем из училищных однокашников. Всего в списке 84 человека. Знакомых мне фамилий в нем не встретил. «А в официальных средствах массовой информации приводятся заниженные цифры», – подумал я. «Смотри, не распространяйся пока», – предупреждает меня Николай Николаевич.
9 марта 2000 года
Утром прибываем в Новороссийск. Моросит дождик. По радио передают сообщение: «Министр обороны Российской Федерации маршал Сергеев подтвердил факт гибели в Аргунском ущелье 84 воинов-десантников Псковской воздушно-десантной дивизии. Министерство обороны выразило соболезнования родным и близким погибших».
Здесь, в Новороссийске, дислоцируется самая ближайшая к Чечне 7-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Нас размещают в казарме отдельного батальона связи. Здесь же живут представители других частей и соединений ВДВ, тоже прибывшие сопровождать «груз-200». Тела погибших десантников из Чечни доставляют в Ростов-на-Дону, в окружной госпиталь Северокавказского военного округа. Здесь, в госпитале, находится Центр приема, обработки и отправки погибших, где их опознают, звонят в Новороссийск, в штаб 7-й дивизии, спрашивают: нет ли желающих сопровождать «груз-200» в Псков, Питер, Великий Новгород, Киров, Оренбург, Челябинск, Тверь…
В течение четырех дней пустеют одна за другой соседние койки в офицерском кубрике. Его обитатели со своими командами уезжают в Ростов-на-Дону, где получают печальный «груз» и развозят в разные уголки России-матушки.
13 марта 2000 года
Утром в штабе дивизии дают на выбор очередной список с адресами, куда сопровождать «груз-200». И вот не верится собственным глазам: напротив фамилии Афанасьев – город Ишимбай, Республика Башкортостан. Вечером мы уже в Ростове-на-Дону. Переночевав в казарме военно-строительного отряда, утром следующего дня мы прибываем в Центр приема, обработки и отправки погибших (ЦПООП). Там нас встречают офицеры штаба Псковской дивизии. Один из них вкратце даёт описание боя 6-й парашютно-десантной роты на высоте 776,0. Закончив свой рассказ, он говорит: «На основании этих данных продумайте свою речь на похоронах. Подвиг 6-й роты сегодня у всей страны на устах, и все должны почувствовать, что в последний путь провожают национального героя». Внутри деревянного строения подходим к столу, называем маршрут командировки и фамилию погибшего, тело которого назначены сопровождать. Подходит моя очередь: «Старший лейтенант Смирнов. Назначен сопровождать тело младшего сержанта Афанасьева Романа Сергеевича. В город Ишимбай». «Тут накладка получается, – говорит подполковник, – Афанасьева назначен сопровождать офицер из Рязанского полка». Тогда привожу ему свои доводы: «Я оттуда родом. В двадцати минутах езды от Ишимбая живут мои родители. Знаю, в какие инстанции нужно обратиться. И бойцов разместить у себя дома не проблема». Мои доводы, видимо, оказались для подполковника убедительными. «Ну что ж, пожалуй, целесообразно послать туда тебя. Но уже выписаны перевозочные документы на того офицера. Если он согласится поехать в другое место, то и мы не возражаем». В Башкирии у старшего лейтенанта родственников не было, и он возражать не стал.
Получаю на себя и двух своих гвардейцев – Олега и Алексея, – перевозочные документы до станции Уфа. Рядом с пристройкой находится ангар, где готовят к отправке в последний путь «грузы-200». В комплект «груза-200» входят: деревянный транспортировочный ящик, в нем находится деревянный гроб, куда вложен оцинкованный гроб. Погибшего одевают в новые тельник и камуфляж. Цинковая крышка запаивается. Родные могут проститься с погибшим через стеклянное окошко на ней. Сверху гроб закрывается деревянной крышкой. На крышку ложится венок и в зависимости от рода войск – голубой берет или камуфлированная кепка.
В роли моего гида по Ростову-на-Дону выступает Евгения Рой, архитектор-дизайнер по профессии, успевшая в 27 лет стать автором-составителем Книги Памяти о ростовчанах, вернувшихся из Афганистана «грузом-200». Доезжаем с ней до железнодорожного вокзала. Оформляю перевозочные документы на свой «груз». В графе «Вид отправки» указано «Гроб с телом покойного». Вес – 200 кг. Отсюда и название моего багажа – «груз-200».
Крытый армейский грузовик уже доставил на станцию из Центра ящики с «грузами». На одном из них краской выведена фамилия «Афанасьев». Рабочие бережно заносят ящик в багажный вагон, где уже стоят еще несколько таких же «грузов-200».
Пассажирский поезд «Адлер-Новосибирск» выезжает из Ростова-на-Дону на полдня позже почтово-багажного, но в Уфу мы прибудем почти на сутки раньше нашего «груза». До встречи на башкирской земле, Роман Афанасьев…
15 марта 2000 года
Наш поезд отправляется рано утром. В воинском зале сидят такие же, как и мы, сопровождающие «груз-200». Незадолго до посадки в поезд звоню в Уфу своему бывшему однополчанину, а ныне начальнику пресс-центра Башвоенкомата майору Радику Габидуллину: «Радик, передай в Ишимбай: пусть встречают «двухсотого» из 6-й роты». И вот поезд Адлер – Новосибирск мчит нас в Уфу. На крупных станциях в вагон заходят представители комендатуры: «Кто здесь «груз-200» сопровождает?» Интересуются, все ли нормально, нет ли проблем в пути следования.
16 марта 2000 года
Вечером подъезжаем к Уфе. Наш поезд переезжает железнодорожный мост через Белую. Справа в окно вагона просматривается на высокой круче освещенная прожекторами статуя башкирского национального героя Салавата Юлаева, восседающего на лихом коне. От волнения предстоящей встречи с малой родиной подступает к горлу ком. На перроне нас уже встречают прапорщик и двое солдат-патрульных: «Как доехали?» – «Спасибо, нормально». В вокзальном киоске беру свежий номер «Молодежной газеты». На второй странице под заголовком «Героя-десантника похоронят в Башкирии» опубликована небольшая заметка Т. Газизова: «Оказалось, что среди геройски погибших в Аргунском ущелье псковских десантников был и наш земляк. Завтра в Уфу будет доставлено тело младшего сержанта Романа Афанасьева… В военкомате Ишимбая нам сообщили, что тело Романа Афанасьева с соответствующими воинскими почестями будет предано земле на кладбище поселка Глуховской, где похоронен его дед».
17 марта 2000 года
В полдень мы встречаем на перроне Уфимского железнодорожного вокзала наш «груз-200». Рядом стоят ветераны-десантники – председатель Республиканского Совета ветеранов Воздушно-десантных войск «Крылатая гвардия», фронтовик Великой Отечественной, майор в отставке Муксин Мусаллямович Исламов и солдат афганской войны Сергей Афанасьев, потерявший в Чеченской войне своего старшего сына. Пришла женщина, одетая в черное платье, представительница Республиканского комитета социальной защиты военнослужащих и членов их семей. «Так ты из Салавата? – говорит Сергей. – А я тебя сразу узнал. Мы ведь в прошлом году там с Ромкой 2 августа День ВДВ праздновали».
Загружаем наш «груз» в салон автобуса.
– Алевтина все еще надеется, что сын живой, – вздыхает Сергей.
Два часа езды, и мы в Ишимбае. Возле храма наш автобус встречает заместитель местного военкома подполковник Амиров. После церемонии отпевания в местном храме руководитель ишимбайских «афганцев» Рашит Ахмадьяров приглашает к себе в гости. Оказывается, что мы с ним в разное время прыгали с парашютом в Кумертауском аэроклубе ДОСААФ, занимались у одних инструкторов. Узнаю на его фотографиях многих наших общих знакомых. Через некоторое время едем с Рашидом в сторону Салавата. На полпути между Ишимбаем и Салаватом нас встречает на своей машине председатель салаватской ветеранской организации «афганцев» Салават Каюпов, который довозит меня до родительского дома. В ожидании моего приезда там уже накрыт стол, пришли к родителям и сестра с зятем.
– Утром никуда не выходи, я за тобой машину пришлю, – предупреждает меня Салават.
18 марта 2000 года
В фойе ишимбайского кинотеатра «Икар» уже установлен привезенный из храма гроб с телом Романа Афанасьева. Выставлен почетный караул от Салаватского отдельного механизированного батальона МЧС. В почетном карауле стоит и мой племянник – рядовой Иван Смирнов. Нескончаемым потоком проходят студенты, школьники, кадеты, ветераны Великой Отечественной, Афганистана, Чечни. Под звуки траурных мелодий несу вместе с остальными офицерами мой «груз-200» по главной улице Ишимбая. Рядом со мной идут мои гвардейцы Олег и Алексей. Загружаем гроб в автобус. Ко мне подходит племянник Иван и смущенно говорит: «А у меня ведь завтра день рождения». В один день у разных людей могут проходить и дни рождения, и похороны. Жизнь она есть жизнь. Поздравив племянника и обняв на прощание, иду в автобус к моему «грузу-200». После трехчасовой езды траурный кортеж автобусов подъезжает к поселку Глуховской, что под Белебеем, где в одной могиле с дедом обретет свой последний покой Роман Афанасьев.
Поселок давно не видел таких похорон. Проститься с героем пришли не только родные и близкие Романа, но и жители поселка, школьники, отдыхающие из местного санатория. Могилы на кладбище занесены сугробами по самые верхушки оград. Дорогу к могиле накануне похорон пришлось расчищать грейдером. Траурный митинг открывает подполковник Радик Амиров. Первому слово предоставляют мне, как представителю командования Воздушно-десантных войск. Затем выступили глава местной администрации, учительница местной школы. Один из отдыхающих санатория, служивший в 60-е годы солдатом в Псковской дивизии, прочитал свои стихи, посвященные Роману. Священник совершил обряд поминовения.
Под залпы прощального салюта и величественную мелодию Государственного гимна России, за которую положил вместе со своими побратимами в Аргунском ущелье жизнь 19-летний Роман Афанасьев, его тело предается земле. По русскому обычаю кидаю на крышку гроба горсть земли. Следом за мной к могиле подходят Олег и Алексей. Когда люди начинают расходиться с кладбища, мы с подполковником Амировым, Олегом и Алексеем на несколько минут задерживаемся у свежего холмика и, приложив руки к головным уборам, отдаем последнюю дань уважения нашему «грузу-200». Поздно вечером возвращаюсь с солдатами в Салават. Показываю улицы родного, близкого моему сердцу города.
Еще несколько дней после похорон оформлял в Ишимбайском военкомате документы, которые мне необходимо было предоставить в штаб Псковской дивизии. Связавшись по телефону с наградным отделом штаба ВДВ, узнал, что Указом Президента Российской Федерации от 12 марта 2000 года № 484 младший сержант Афанасьев Роман Сергеевич награжден орденом Мужества (посмертно).
«Золото пожалели», – сказал с обидой Сергей Афанасьев. А ведь действительно, неужели не могли присвоить звание Героя всему личному составу 6-й роты? Парни сражались геройски. Ведь в Великую Отечественную войну было множество примеров присвоения всему личному составу подразделений за коллективный подвиг звания Героя Советского Союза. Но, видимо, кадровикам, сидящим в кабинетной тиши, лучше знать, кого чем награждать.
23 марта 2000 года, г.Салават
Наступил день нашего отъезда. Руководитель салаватских «афганцев» Салават Каюпов, ехавший в Уфу по делам своей организации, взялся подвезти нас на своей машине до поезда.
– Береги себя, – напутствует мама.
– Приезжай еще, но не с такими «грузами», – говорит Салават Каюпов.
Наш «груз-200», к сожалению, не стал последним «грузом», привезенным в Башкирию с чеченской войны. В момент моего отъезда из Салавата здесь уже ждали прибытия из Чечни очередного гроба – с телом лейтенанта Сергея Кожевникова.
Через несколько дней в штабе Псковской дивизии я узнал, что в бою на высоте 776,0 вместе с 6-й ротой пал смертью храбрых уроженец города Уфы, заместитель командира парашютно-десантного батальона гвардии майор Александр Доставалов, который обрел свой последний покой на псковской земле и удостоен высокого звания Героя России посмертно…
В сентябре 2002 года по дороге из Уфы в Салават трагически погибнет, разбившись на своей машине, бывший пулеметчик 80-й отдельной разведроты 103-й гвардейской Витебской воздушно-десантной дивизии Салават Каюпов, много сделавший добрых дел для салаватских ветеранов. А еще полгода спустя не станет мамы. Но жизнь продолжается….
Мои воспоминания неожиданно прервала подошедшая ко мне миловидная женщина с погонами прапорщика на камуфлированной куртке и медицинской сумкой на боку, наша фельдшер батальона: «Нам пора…».
Забросив свои вещи в десантный отсек, сами уселись сверху на «броне». БМП, взревев мотором, тронулась с места и вскоре доставила меня на вторую заставу, где мне предстояло провести три месяца. А всего в Чечне я провел семьсот дней. Но это уже совсем другая история.
Опубликовано в Бельские просторы №2, 2020
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!