В 2022 году у Элины Суховой вышла книжка под названием «Вещь человечья». Многие тексты в данной подборке как раз из этой книги. Как сказала известная поэтесса Ирина Ермакова: «…Это памятные стихи, стихи о любви ко всему сущему – такая редкость в нынешнем нашем поэтическом поле…». Подборка Элины достаточно большая, а значит предисловие будет кратким. Просто поверьте, читать стихи Элины Суховой – огромное удовольствие для любителя поэзии.
Дмитрий Легеза
* * *
Так о любви поют –
Головы закидывают,
С солнцем сравнивают
И с луной,
Говорят:
Весь мир для тебя одной!
А потом о любви уже не поют.
Взрослые и большие
Говорят о болезнях,
О новой машине,
О деньгах и карьере,
О политике и о вере.
А в старости тянут тонкие шеи,
Плачут: господи, неужели
С белых яблонь дым –
Это теперь о нас?
Мы же любви хотели,
А вышло –
Покувыркаться в постели?
Были две поездки в Таиланд,
Норковое манто,
Шесть соток с теплицей
И огурцами…
Господи, где же любовь?
Ты обманул нас за что???
А он смотрит грустно:
Это не я
Это вы сами…
* * *
Такое долгое дело –
дорога и провода.
Почти не осталось снега,
зато повсюду вода.
Рельсы в четыре нитки:
хочешь – свяжи носок,
и жёлтые половинки
холма. Их наискосок
прорезывает овражек.
В овражке бежит ручей…
Куда тебя тянет по миру?
Зачем ты теперь ничей?
Ненужный, никчемный, давний,
забытый, затертый, чужой,
брошенный, неустроенный,
оставленный за межой…
Столько синонимов в мать его
русском большом языке,
чтоб донести простое:
прости.
Ты мне стал
никем!
* * *
Под толстым слоем белил
она ещё молода.
Ветер несёт песок
и засыпает имя.
– Когда ты меня любил, –
она говорит, – когда
мир был совсем другим,
были и мы другими.
Нежными как цветы,
лёгкими как слова…
Стали прочнее льда
и холоднее стали,
прожили что могли,
сгинули навсегда,
всё, что горит, – сожгли,
что не горит, – проср..ли…
Можно стряхнуть песок,
можно белила смыть,
но не вернуть назад
то, что в былом осталось.
В зеркало поглядишь,
крикнешь: Феникс, восстань!
Пепел лежит глубок.
В Фениксе что-то сломалось…
* * *
он выходит из тумана
улыбается стеклянно
у него в кармане бритва
перемкнёт – гляди пырнёт
наш сосед Иван Петрович
в общем очень очень милый
но порой не плачь девчонка
у него такая справка
что не будет ничего
он выходит из тумана
у него глаза с прищуром
у него ремень с оттяжкой
у него стеклянный взгляд
у него вопрос про двойку
он меня конечно любит
ну как может так и любит
мама мне сказала будто
тоже я его люблю
он выходит из тумана
он целуется прекрасно
он завидный кавалер
я стеклом отгородилась
у него в кармане бритва?
у него ремень с оттяжкой?
у него вопрос про двойку?
у него любовь, наверно?
чудный славный
люпус эст
* * *
Так в сорок пять живёшь как на плаву,
Качаясь между юностью и смертью,
Себя послав в бутылочном гробу
Секретиком в засмоленном конверте
Идёшь сквозь дождь – с собакой или так,
Идёшь сквозь снег – дурак на красных лыжах…
Теперь не скажешь: голова седа –
Она давно покрашена и рыжа.
Прекрасно всё – от снега до дождя
И жизнь хрупка, как шарик новогодний.
И мир не стоит ржавого гвоздя,
Пока есть пёс, и лыжи, и сегодня…
* * *
Растительная жизнь даёт стране угля –
Ведь уголь, как известно, из растений.
И дачный мой мирок не просто так – он для
Каких-нибудь грядущих поколений.
Я сорняки деру и создаю компост,
Я огурцы пложу и помидоры зрею,
Старательно творю свой неуклюжий мост
И будущее строю как умею.
И мир промыт. И путь лежит далёк.
И дождь царит над маревом местечек…
И от меня останется какой-то уголёк –
Ведь крематорий не даёт осечек…
ТРИ ВОЗРАСТА
1.
Папа сегодня со мной не играл.
Папа делал красивый ящик.
Тканью нарядной обил.
В ящике бабушка спит на столе.
Мама плачет о чём?
2.
– Ты ноту взял не ту, там надо выше.
А кантор ведь тебе, тебе махал!
Гляди – уволит! Тут лажать нельзя!
– Мам, а салют? Салют там будет, или
Слова, и всё? Ну мам, хочу салют!
– Уж в прошлый раз искала я, искала…
Всё исходила, пятку стёрла в мясо,
да не нашла. Ты знаешь – как пропал!
– Ты, главное, про справку не забудь!
Без справки документов не получишь!
– Простите, не услышал…
Что? Автобус?
Семьсот шестой.
Ну да, семьсот шестой.
Он тут один идёт на крематорий…
3.
Земля у нас топкая.
Весна стоит знобкая.
А мама тепло любила.
Господи,
Ей не холодно
Там, в гробу?
Кофточку я положить
Забыла…
* * *
Снять с полки.
Подержать в руках.
Слепыми пальцами
Прощупать каждый выступ,
Изгиб и трещинку.
Вот здесь,
Где хвост отколот –
След клея.
Грубая неровность.
…
Новый год
Блестит огнями,
Резко пахнет елью.
И стук ножа –
Салаты, мамин мир.
Пирог сгорит, похоже.
Впрочем, бог с ним.
А папа здесь,
Стирает с полок пыль.
Конечно – с верхней
Кто же, как не он?
А дальше бряк и дзынь.
Щенок стеклянный
Расстанется с хвостом.
Не насовсем.
И глазом не видать –
Удачно склеен.
Но если так, на ощупь…
…
А теперь –
В газету.
И побольше накрути.
Картонная коробка ждёт героя.
И вазочку возьми.
И чей-то бюст.
И фотографию.
Они вдвоём, смеются.
Теперь вдвоём навеки.
Под плитой
Одной устроились.
Не слишком утешает…
…
Квартиру сдать.
Всё лишнее – долой.
А эти мелочи,
Картонные консервы…
Здесь ляжет память,
Завернувшись в пыль.
Прости-прощай –
Оно не возле гроба.
Оно лежит
В закрутке из газет.
И мир вокруг
Безлюден
И раздет…
ЦИКЛ «ЧЕЛОВЕЧКИ»
1. ВАСЯ
1.
Сперва был дождь,
Потом пришёл мороз
И выпал снег.
И снова потеплело.
Но Вася не приехал
И пришлось
Копать самой.
Ужасно тяжело.
2.
На новый год
Хотела ставить ёлку,
Но не нашла топор.
Зачем-то Вася
Все инструменты спрятал.
А куда – бог знает.
Видно, спрятал и забыл.
3.
Так таяло, что залило подвал.
Насос едва включила.
Автомат
Всё время выбивало.
Знаешь, Вася,
Сказала б я тебе:
С проводкой швах.
4.
Пошла трава.
Кошу её, кошу.
Меняла леску в триммере.
Сперва
Всё время вылетала,
А теперь –
Почти нормально.
Впрочем, Вася
Справляется с ней лучше
Всё равно.
5.
Сто сорок три мешка
Проклятых яблок
Свезла на свалку.
Урожайный год –
Проклятье, а не благо.
А варенье
Не буду делать –
Вася то не съел,
Что в том году варила.
6.
А вчера соседка
Сказала мне, что год,
Как Васи нет.
Звала сходить
На кладбище к нему.
Вот дура.
Я скажу ей, дуре,
Что дура.
Может после как-нибудь.
Когда вернётся Вася…
7.
Вася.
Вася.
О Васе.
К Васе.
С Васей.
Без него
2. СЛЕДОПЫТ
Я знатный следопыт.
Я знаю все следы.
Вот, например,
Сорок шестого, раздвижного
В бетоне намертво
Рифлёная подошва.
Ну, что сказать?
Самец. Велик, силён.
Ещё?
Метр девяносто пять
И вес сто десять.
Крепкий, мощный зверь.
Проворен и опасен.
Ещё?
Что выпить не дурак
Как выпьет – буен.
Впрочем, девкам люб.
Лет двадцать шесть
И трёх детишек нажил.
Законный – сын,
Да двое подзаборных.
Что звали Славкой.
В том году зимой
Попал под поезд.
Больше не живёт…
Ещё? Ещё –
Ну, что сказать ещё?
Что грустно быть
Хорошим
Следопытом….
3. ВЕЛОСИПЕДИСТ
Вот этот велосипедист,
Отбившийся от стаи –
О, как блестят его глаза
И крутятся педали!
Как он стремглав летит вперёд,
Полёт его неистов,
И как ему недостаёт
Таких как он – педистов!
И хлещет дождь ему в лицо,
И города мелькают,
И тучи рвутся вслед за ним
И в пыль не попадают…
А я гляжу ему вослед,
И воздух жаром пышет,
И хочется ему сказать…
Но он уже не слышит.
А мне всего-то пожелать…
Но он уже промчался –
Чтоб он с подобными себе
Другими повстречался!
Он тоже мог бы пару слов,
Пока и я не скрылась:
Чтоб я к каким-нибудь своим
Когда-нибудь прибилась…
4. СТРЕЛОЧНИЦА
давным-давно:
электрички
ещё зелёными были
а у сотовых телефонов
ещё встречались антенны
у самой железной дороги
жила да была принцесса
прекрасней её не видали
на всём путевом участке
от дикого туголеса
до черустей центральных
всё было в ней прекрасно
стрижечка под машинку
комбинезон джинсовый
резиновые сапожки
оранжевая жилетка
как ходила она вдоль дороги
как стучала своим молоточком
как ждала прекрасного принца
обсуждал весь её участок
и соседний участок тоже
даже в главке московском знали
о принцессе из туголеса
и премировали
и в южный
санаторий путёвку давали
и поныне она проживает
у самой железной дороги
и сейчас хороша
лишь скулы
обтянула сухая кожа
и морщинки у глаз пробились
да чуток поседела
впрочем
седины под косынкой не видно
машет флагом на переезде
и недавно очки надела
надо было надеть пораньше
видно сослепу прозевала
своего заезжего принца
в электричке его вечерней
в его утреннем раннем скором
5. МЯСНИК
Фыркает: «Ишь, понаехали тут!
Нафиг их столько!»
А ведь и сам понаехал…
Давно. Дело былое…
Вынесло эхом обвала страны –
«Что вспоминать-то?
Степь да хрущёбы, жара, комбинат.
Делали что-то».
Глухо врубается в тушу топор.
«Главное, знаешь –
Там совершенно, пойми, никакой
Нет, блин, культуры!»
Спрячет ухмылку в табачных усах,
Обсчитает, обвесит.
«Ишь, понаехали!
Что им тут, блин?
Понаехали, блин,
Понимаешь!»
6. РЯДОВОЙ
Вспоминаю всё чаще давнишнюю ту войну:
вот ты, рядовой Горячев и я, боец настоящий, а вовсе не медсестра.
Мы оборону держим здесь, по одну
сторону нашего брошенного двора.
Мы лежим за поленницей рядом, к плечу плечо,
а из-за угла лупят так – не поднять головы
внуки Шешерины, оба, а с ними ещё
Пашка, Матвеевой сын вдовы.
Их больше, патроны кончаются, плохи наши дела,
но крапива кругом и никак нас не обойти, потому паритет.
А потом им всё надоело, к тому ж Пашкина мать позвала,
стала кричать: где ты шляешься, чёрт, обед!
И Горячев им длинно стреляет вслед – что теперь экономить? Он
патроны не бережёт…
И автомат сверкает в его руке – покупной, железный, не то, что моя
доска…
И Горячев мне говорит: мы убили их всех! И ржёт,
и капля пота сползает, блестит у его виска.
Внуки Шешерины съехали, бабка их померла,
Пашку недавно видела: лысый, два спиногрыза, какой из него солдат?
За горами Кавказа Горячева след двадцать лет как метелица замела…
Но одно знаю точно: и там у него самый лучший был автомат!
7. ТАНКИСТЫ
Столько лет спускалась в метро
Мимо мозаики –
Рабочие делают танк.
Тёмная, мрачная, страшная!
Ну, кому нужен танк?
Делали б что полезное –
Трактор там, самосвал…
А недавно взглянула –
Хороший ведь танк!
Мощный, надёжный,
Ни единой
Импортной детали…
Башню поставить,
Калибр побольше –
Хоть завтра в бой!
Велика всё же сила
Настоящего искусства –
Каждая эпоха
Видит в нём
Что-то
Своё…
8. ГАЗОНОКОСИЛЬЩИК
Газонокосильщик
Своё тра-та-та
У дороги.
Длинна и пыльна его жизнь,
Как обочина трассы.
У всех на виду он,
Но словно в другом измереньи,
Никто к нему не подойдет,
Ни о чём не попросит.
А этот, мелькнувший в авто,
Пролетающем мимо,
И рядом жена – гур-гур-гур,
Бла-бла-бла, трали-вали,
О чём-то своём, неумолчно.
Но всё, что о жёнах
Вам следует знать –
Это вовремя «да, дорогая».
И «да, дорогая»,
Но глянешь случайно в окошко:
Ах, ножки, ах, попка,
Какая девчонка шагает!
Бу-бу в телефон,
И толкает коляску с ребёнком.
А он – бе-бе-бе, тра-ля-ля,
Во всю детскую силу,
И плачет, и хочет быть понятым,
Понятым! Впрочем,
Привыкнет, остынет, забудет.
Себе заведёт и комбез,
И очки, и косилку,
Машину, жену, телефон,
Будет прочих не хуже.
Не хуже, не хуже!
Такой же
Газонокосильщик…
9. ФИЛОЛОГ
Речевой аппарат филолога
Склонен к длиннотам.
То ли миндалины
Странно устроены так,
То ли свод нёба,
То ли в мозгу
Какая извилина
Барахлит…
Но со всею своей
Лингвистической широтой,
Сноски к цитатам
Исправно подвесив,
Суффиксальные группы
Расставив, будто солдат,
Окая, цокая,
И чужим фрикативным Г
Затыкая стяженья
Я тебе расскажу
Про тенденции в литературе,
Про перевод
С тюркских наречий
И проблемы поэтики
Бывших братских народов,
И ещё…
Но ты
Лапой шершавой
Подхватишь меня под зад,
Так, что носом притиснусь
К мохнатой твоей подмышке,
И прогудишь мне в макушку:
«Ну, чо ты, блин,
Завелась?
Пойди похавай
И всё пройдёт!»
И я пойму:
Ну, действительно,
Ну, в самом деле –
Чо?
10. ТЁТКА
Толстая тётка
В пёстрой кофте
С китайского рынка
И шароварах нелепых
Голубей выпускает из клетки
Возле районного ЗАГСа.
Люди дивятся:
Неужто выходит замуж?!
Люди смеются – вот ведь,
И на такой горшок,
Глянь-ка,
Нашлась покрышка!
А она окольцована
Так давно и крепко,
Что позабыла
Чувство полёта.
Варит мужу борщи
И моет кастрюли,
Картошку копает
И нянчит второго внука…
А она просто так
Голубей выпускает,
Просто
Их упругие тельца
Кидает навстречу небу,
Чтоб у кого-то,
Хоть у кого-то в мире
Была
Свобода…
11. СТАРУХА
Покуда маленькой была –
Кормила белок.
Ходила с бабушкою в лес
Вдвоём за ручку.
Потом кормила трёх свиней,
Корову, тёлку,
Овец, гусей да пятерых
Своих по лавкам.
Потом ходила с внучкой в лес,
Кормила белок.
Кто вырос, кто ушёл в бега,
Кто вышел в люди…
Теперь готовит на двоих –
Себе и кошке.
12. БЕРЕМЕННАЯ
Ефим, Евсей, Еремей,
Евлампий, Ермил, Евстрат –
Лишь бы на букву Е –
Выберу наугад.
Е потому что ё..
Вашу мать, дорогой дневник,
А из чтенья доступны мне
Только сонник и именник.
Снится едкая, злая страсть,
Ёлки-палки, тесовый двор,
Сам процесс и то, что потом –
Елисей? Елизар? Егор?
Снится тот, кто сидит внутри,
Распирая собой живот
И кого так легко убить,
Пока он еще не живёт.
Потому, что зачем самец,
Проходимец, багдадский вор,
Бык, козёл, кобель, жеребец
С мутным взглядом пустым в упор?
А увидела –
Светлую, словно день,
Белую, будто снег,
Нежную, как цветок.
И никакой-то пакости
Не болтается между ног!
Серафима моя,
Ангелина моя,
Лучше нет на земле,
Ни единого пятнышка
На крыле!
13. МАЛЬЧИК
Пухленький и краснощёкий, будто снегирь,
Белобрысей вороны белой –
Мальчик-с пальчик, маленький богатырь.
Рядом бабушка, мама, сестра. Восхищаются и блюдут:
Не торопись, не беги, не делай,
На сквозняке не стой, не играй в футбол…
Тысяча разных НЕ.
Он мне не был нужен и даром.
Но они приходили и чинно хлебали чай,
И почему-то упорно считали, будто мы – пара.
Он и верил, должно быть,
А я подыграть не прочь –
В платьице розовом, вся такая
Девочка-девочка, идеальная дочь,
Глазки потупив слушаю и киваю…
Повстречались недавно, посидели так, ни о чём…
Он всё такой же, просто уже не мальчик –
Щёчки пылают, чёлка торчит, картавит.
Как Санта-Клаус, только без бороды…
Двух передних зубов, увы, не хватает…
14. ПОКОЙНИК
Между пестиком и тычиной,
Между поводом и причиной –
Вот и сидит,
Вот и ведёт свой счёт,
Думает, чем попрекнуть ещё.
Недобытчик ты мой, неудачник,
Недодатчик ты мой, недостатчик…
Что рассусоливать –
Не было между нас любви,
Но жизнь – немудрёное дело,
Живи себе да живи.
Ты ведь и этого,
Чудик такой, не смог –
Чуть отвернулась,
А ты за порог…
Хоть ругай тебя нынче,
Хоть вовсе в щепу кроши…
А на могилке твоей
Ох, цветы хороши!
И от людей не стыдно
За последний твой дом.
Может ещё чего там
Посажу потом.
Ты не подумай –
Чай, не последний
Вложила грош.
Да и памятник вышел
Хорош,
Хорош!
15. ДАЧНИК
Вот человек идёт за водой.
Он такой сутулый, немолодой.
Снег под ногами его хрустит
И бидончик в руке блестит.
Он придёт домой и затопит печь.
Есть стул, где сесть, и кровать, где лечь,
Дров он нарубил – хватит до утра.
А в магазин он сходил вчера.
Он хлебает чай и глядит в окно.
На соседних дачах темным-темно.
А когда совсем чернеет в окне,
Он звонит по привычке своей жене.
Бывшей жене – как это звучит смешно –
Рассказать, какое видел кино,
Сколько выпало снега, сколько кот наловил мышей,
Что сегодня он сам наварил себе щей,
Что с утра были тучи, а теперь – вон видна звезда…
И она отвечает: «Ну да, ну да»…
16. ЛЕЙТЕНАНТЫ
Разговор лейтенантов Р. Гарифулина и А. Петрова,
которым было поручено организовать местное население
для копки противотанкового рва возле с. Красное под Смоленском.
Дуры они какие!
Саша, какие дуры!
Дуры колхозные – честно –
Пугало с поля умней!
Я им три часа рассказывал
Про камуфляж, артналёты,
Про самолёты противника,
И что лётчику с неба видней…
Саша, твою же маму,
Что ты думаешь, Саша?
Утром они явились
Копать этот чёртов ров
Все пятьдесят три бабы –
В белых своих рубахах,
В белых своих платочках –
Мне не хватает слов!
Они его так копали
И вырыли двадцать метров –
Глубиной в четыре ладони –
Курица перейдет.
А потом самолёт
Малюсенький,
Прямо знаешь –
Как птичка.
Маленький самолёт…
Я им кричу: в укрытие!
А они на него таращутся,
Даже махать взялись.
Тут пули такие частые…
А они врассыпную по полю –
Словно мишени видные.
И кровь такая – хлысь-хлысь…
Теперь нас осталось шестеро.
Теперь копаем могилу мы,
Потому что не влезут мёртвые
В этот противотанковый ров.
А они такие нарядные
По всему разбросаны по полю.
И рубахи такие белые,
И на каждой рубахе кровь…
Лейтенант Рустам Гарифулин
Не дожил до сорок второго,
И в августе сгинул под Вязьмой
Лейтенант Александр Петров.
Опубликовано в Эмигрантская лира №4, 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!