Екатерина Кондратьева. ВЫЖИВУТ ТОЛЬКО ЛЮБОВНИКИ

*  *  *

Твой день рожденья всё ближе –
На календарь гляжу…
Папа, ты не был в Париже.
Хочешь, я расскажу?

Папа, в Париже так жарко,
И небо – синее-синее,
И Триумфальная арка,
Папа, такая красивая!

Знаю: ты больше хотел в Тель-Авив
Или в Иерусалим,
Однажды, папа, глаза закрыв,
Я с тобой гуляла по ним.

Папа, с нами всё хорошо,
Твой внук на тебя похож,
Уже восемнадцатый год пошёл –
Мужает, растет молодежь!

А за окном конец сентября,
Нынче теплая осень,
Падают листья календаря…
Пап, я приеду в гости.

Разбуди меня

Разбуди меня на рассвете,
Если можно, в двадцатом столетии
Звонкой побудкой горна.
Мне двенадцать, вокруг так просторно!
Мне пора знакомым порядком –
Умываться и на зарядку.
А потом на линейку прослушать
Утренние задания.
В столовую завтрак кушать.
Точно по расписанию.
Я хочу в том мире проснуться,
Где понятен был каждый шаг,
Где ясно, кто друг, кто враг.
Слегка разок потянуться –
И радостно с песней в строй.
Пой, ласточка, пой!
Про нашу советскую Родину,
Пока ещё не уродину,
Пока ещё непонятно,
Что всё уйдёт безвозвратно.
Знаешь, лучше меня не буди,
Я уже свободна от сна.
Я верю, что впереди
Хоть другая, но всё же весна.
Для меня и моей страны
Ещё много открыто страниц,
Лишь бы были себе верны
И чуть что не падали ниц.
Не буди, я уже на ногах,
Но далече не уходи –
Сколько спящих вокруг, гляди!
Лучше их, мой друг, разбуди!

Памяти Елены Козловой

Набежавшая соль
От разлуки с тобой,
Вот и всё, все тесемки развязаны.
Нам, оставшимся, – боль,
А тебе лишь покой
И котомка стихов нерассказанных.

Нам, оставшимся, – петь,
Отступиться не сметь
От проторенной вместе дороги,
Раз занявшись – гореть,
Раз поднявшись – лететь,
Раз упав – не протягивать ноги.

Нам – под утро роса,
Нам – гитар голоса,
Нам закат и ветра над холмами,
А тебе – небеса,
Всей вселенной краса,
Но ты всё ж присмотри за друзьями.

Про всё хорошее

И почему никак не сброшу ношу я?
Когда же не достанет сил терпеть?
Прошу: «Скажи мне что-нибудь хорошее!»
А он в ответ: «Ты стала лучше петь».

Я грязь месила чёрными калошами,
Старалась как могла за ним поспеть.
«Ну, обернись же! Ну, скажи хорошее!»
Но он не любит в прошлое смотреть.

А любит размолоть идеи в крошево,
Погоревать, потом перегореть,
И в этом точно ничего хорошего,
И в пору, как белуга, зареветь.

Укрыть ли сердце мёртвою порошею?
Сковать железом? Холодом одеть?
Но я так не могу, ведь я хорошая,
И мой удел – страдать, молчать и млеть.

Нет, добровольно никогда не сброшу я
Свой груз и буду напролом переть,
Но если он попросит по-хорошему,
Спою ещё, коль стала лучше петь!

Хомяк в тигровой шкуре

Совсем истосковавшись по гламуру,
Решение приняв не с кондачка,
В тигровую я облачила шкуру
Джунгарика, милягу-хомячка.

Питомца через сутки не узнала:
Чуть что – рычит и требует мясца,
И лезет, не спросясь, под одеяло –
Как будто подменили молодца.

Был раньше тихий, ел с руки морковку
И от любого шороха дрожал.
А с этой полосатою обновкой
В размерах даже вырос, возмужал!

Он нынче в страхе держит всю квартиру,
И стар и млад бежит с его пути.
Да, недалек тот день, когда к сортиру
Без разрешенья будет не пройти.

Спасите, люди, от хомячьих лапок!
Устала я, друзья, хоть волком вой!
Ни у кого не завалялся тапок?
Пристукнуть бы, да жалко…все же свой!

Выживут только любовники

Знаешь, милый, давай жить вечно
Неизменными – ты и я,
Пропустив сквозь себя бесконечный,
Беспредельный восторг бытия.

Мы увидим, как рушится в крошку
Всё, что кто-то великим считал,
Как от времени понемножку
Для вещей наступает финал.

Мы проверим на собственной шкуре
Все прогнозы экспертов земных:
Сколько правды в них, сколько дури,
Сколько перлов особо смешных.

Знаешь, милый, мы будем ближе,
Чем кто-либо на этой земле.
Будем жить где-нибудь в Париже
Или где-то в Йошкар-Оле.

Впрочем, можем расстаться на двести
Или триста десятков лет
И в условном встретиться месте,
Отмечая парад планет.

И когда-нибудь, наблюдая
Предпоследний солнца восход,
Ты вдруг скажешь мне: «Дорогая!
Я, признаться, такой идиот!

Я до этого был незрелым,
Но теперь я к ответу готов
И тебе заявляю смело:
Это точно была не любовь.

Ты одна на этой планете,
С кем я поровну вечность делю,
Ты прекраснее всех на свете,
Но тебя все равно не люблю».

Знаешь, милый, готова вечно
Средь развалин земного мирка
Наблюдать твой полет в бесконечность
От чудовищной силы пинка.

Опубликовано в Бельские просторы №8, 2020