Дмитрий Мурзин. ГОД ТИХОЙ САПЫ

*  *  *

Мама, мне снилось поле,
В поле гуляла пуля.
Было ей там раздолье,
Было ей там июлье.

Было ей там раздолье,
Было чем поживиться.
Птицы ушли в подполье.
Люди стали как птицы.

Мама, мне снилось лето,
Пчёлы, солнце в зените,
Первая сигарета,
Прожжённый свитер.

Старая радиола,
Бал выпускной и танцы…
Мама, мне снилась школа…
К чему покойники снятся?

*  *  *

Внезапно замолчали соловьи,
Напившись неба, захлебнувшись высью…
– Иванушка, не пей из колеи,
Тойотой станешь, хондой, мицубисью!

Но выпало всем сёстрам по серьгам,
Алёнушку везла «калина лада»
По всем семи холмам, по всем кругам,
По всем развязкам дантовского МКАДа.

Морок о детстве

Эскулап, умывающий лапы,
Пациент, разевающий рот.
Вечно медленный «Аэрофлот».
Телевизор: сатрап возле трапа,

А потома Степашка и Хрю…

С неизменною «Примою» папа,
Отгребающий снег у ворот.
На дворе замечательный год,
Как мне кажется – год Тихой Сапы

По китайскому календарю.

*  *  *

Когда б воскрес Наполеон
И вновь пошёл на нас войною,
Всё повторилось бы, как сон,
Но – с подоплёкою иною.

Мы снова отдали б Москву
(На то, увы, Господня воля!),
Чтобы упились в синеву
Французы русским алкоголем…

Всё повторилось бы опять,
Буонапарте уязвлённый
Не захотел бы отступать
Смоленской трассой разорённой.

В Москве – как муха в янтаре,
Как в партию, вступил в столицу,
Но в октябре иль в ноябре
Ему Кутузов бы явился.

Он молвил бы, склонив главу
И потоптавшись на пороге:
– Ах, генерал! Спали Москву
И уходи любой дорогой!

*  *  *

Как мало воздуха и света
На родине моей, в промзоне.
Мои любимые поэты
Не продаются на «Озоне».

И пусть с вином у них – вендетта,
И вечно не хватает денег…
Мои любимые поэты
Не против выпить в понедельник.

А кто осудит их за это –
Почувствует себя здесь лишним.
Мои любимые поэты
Уснули.
Тише!
Тише.
Тише…

*  *  *

Выхожу один я, надо мною –
Ни звезды, ни звука – ничего.
Я придавлен этой тишиною,
Пустотою неба своего.

И стою, не сытый и не пьяный,
Неподвластный, не познавший власть.
У судьбы – две язвы, три изъяна,
Слава Богу – жизнь не удалась.

*  *  *

Мы брали – ну и перебрали,
Затих наш умный разговор…
О чём играет на рояле
Непросыхающий тапёр?

Как у него выходит гладко,
Слащаво, всё да об одном…
Играет он о чём-то гадком,
О чём-то мерзком, неродном…

О чём-то гадком, чём-то мерзком,
Неторопливо, не спеша,
Так не по-русски, не по-детски,
Что аж кукожится душа.

Я морщусь, а сосед икает,
И нужно что-то предпринять…
Пока в тапёра не стреляют –
Он не научится играть.

*  *  *

Нынче непечатные слова
Все до одного ушли в печать,
Растеряв экспрессию, едва
Помнят, что должны обозначать.

Крайние настали времена,
И конец истории видать,
Остаётся только выйти на…
Иль иную рифму подобрать…

Двигаем по жизни с матерком,
Без него ни встать уже, ни лечь.
Долбанёшь по пальцу молотком –
И звучит обыденная речь.

*  *  *

В старом кресле старый Бунин
Новый замысел лелеет,
Говорит, мол, все там будем,
Пишет «Тёмные аллеи».

В новом маленьком рассказе
Много воздуха и солнца.
То, что он придумал в Грассе,
Нас, сегодняшних, коснётся.

Героиня роковая
Никого не пожалеет…
Бунин пишет, Бунин знает,
Есть ли свет в конце аллеи.

Новое кино

Прогуляться выйти субботним днём,
Завернуть в кафе невзначай.
И давайте папе пива плеснём,
Маме с дочкой заварим чай…

Но в кафе какой-то холодный свет,
Пиво – тёплое, чай – с тоской,
Потому решит семейный совет
Двинуть дружно в сад городской.

Там в саду стоит голубая ель,
Там когда-то белка жила,
Там в саду лошадка и карусель,
И пинг-понговских два стола…

Продают какую-то ерунду,
Постоять – устроит цена…
Духовой оркестр в городском саду
Так хорош, словно завтра война…

Опубликовано в Бельские просторы №2, 2021