МАМА МЫЛА РАМУ
А мама на ночь купала Раму,
Свивала в мыльные рожки кудри,
Гнала кораблики в пену бури.
был мир для Рамы – объятья мамы.
Несла махровое полотенце,
А после – кутала в одеяло,
Волшебных снов перед сном желала.
И так тепло становилось сердцу.
Уснуло детство, прижав игрушки,
И Рама вырос почти до неба.
Он столько сделал, о стольком ведал!
А мама… мама совсем старушка.
И Рама бережно моет маму,
Из мыльной пены ей строит шапку,
Из-под воды ей щекочет пятку,
Ведь жизнь для мамы в ладонях Рамы.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Поспи. Не бойся, сбудется не все:
Плохие сказки ветром унесет,
Ночник прогонит из углов их тени,
Хорошие достанутся ловцу.
Хватай за хвост десятую овцу
И отправляйся в царство сновидений.
На цыпочках по крышам дождь пошел,
И завтра утром будет хорошо.
Чудесный день, волшебная неделя,
А может, месяц или целый год!
Пускай тебе приснится лунный кот
И покачает в звездной колыбели.
Как в зеркало, глядится ночь в окно.
Внутри темно и за окном темно.
Шаги дождя все тише, тише, тише.
Рассвет уронит в лужи акварель.
Проснешься утром – лето на дворе!
Ты крепко спишь и ничего не слышишь.
***
Летние дни летят клином, куда ни кинь.
Маки на ребрах шпал – встречные огоньки.
Сплавится стук колес в морок дорожных снов,
Скатится в горизонт пыльное полотно,
Мягко в степи стряхнет домики- муляжи.
Сколько ему петлять, сколько еще кружить?
Переплетут пути полозы- поезда.
Сколько же нас таких, выпавших из гнезда?
Что не умеют жить да наживать добра –
Только б суметь слова верные подобрать?
Там, где на склоне дня поезд протяжно выл,
Терпкую тишину сонно метет ковыль.
***
Заплетаю венок:
С колоском колосок.
На губах не вино –
Просто яблочный сок,
Позолоченный звон
С отпечатком вины.
Выйди злом, выйди вон,
Возвращайся иным!
Поцелуи в висок:
Только перец и соль.
Голос мой – колосок,
Невысок, невесом.
Наш оставленный мир
На пороге зимы.
Мы немы. Мы не мы.
Обними, обними!
Суть сомнения – страх.
Весь по капле лови
Вкус вины на губах.
По любви? По любви.
***
Теперь никуда не деться:
Потерянным – в Неверлэнд.
Мы утром ушли из детства,
Вернулись, а дома нет.
Не будет тепла и ласки –
С паршивых хоть шерсти клок.
А дальше, как в старой сказке,
Где первый же встречный – волк.
Мы плакали: волки, волки!
И волки смеялись вслед.
Поплакали и умолкли.
Потерянных – в Неверлэнд.
Здесь кто не убит, тот ранен.
В тенлтах махровой лжи
Мы шли на вой ну дворами
И рано учились жить.
Но только взрослей не стали.
Не принятые никем,
Мы сами сбивались в стаи
В звериной своей тоске.
Нас вечно жует тревожность.
В избытке других примет
Мы чувствуем даже кожей:
Потерянных – в Неверлэнд.
Теперь уже только прямо.
А, впрочем, кому легко?
У божьих коровок, мама,
Сгущенное молоко.
***
Там, за краем тумана, тепло никуда не
денется,
Пахнет медом и клевером, басом гудят
шмели.
Даже дикая яблоня – хрупкое с виду
деревце –
В белых яблоках ветви развесила до земли.
Над задумчивым озером легкая дымка
стелется,
Как молочная пенка. Мерещится перезвон
колокольчика. Тонкий серп молодого
месяца
Рассекает край света, сползающий в
горизонт.
На вершинах холмов разгорятся костры
закатные,
Подкорми их печалью, пусть сгинет в живом
огне,
Ведь не зря эти земли давно за туманом
спрятаны:
Только лето и счастье. А горя и смерти нет.
И отравленный чудом, что было в холмах
обещано,
Осознаешь, о чем толковали тебе с азов:
Ты вернешься домой, снова влезешь в
приличные вещи, но
Навсегда сохранишь в себе вечного лета
зов.
***
Серый Питер врлт, он вас не слышал.
И ему до маленькой лампадки,
До свечи, задутой сквозняками,
Ваши сны, хранимые украдкой,
Ваш за пазухой пригретый камень
И обрывок выцветшей афиши.
Хмурый Питер – дух полночных улиц,
Перекрестков, затканных туманом,
Хриплых стонов в мутной подворотне,
Ломоты в суставах наркомана,
Пустоты надежд, что сам же отнял.
И ему плевать, что вы вернулись.
Стылый Питер трус, но вот вам крыши,
Суета дорог под каблуками,
Ваше невозвратное сегодня:
Сны витрин, вокруг огни мелькают.
Каждый встречный бар под вечер – сводня.
Разум был, да весь куда-то вышел.
Старый Питер жаден, недоверчив,
Врет как дышит, да и вы туда же –
Оплетать лапшой любые уши.
Оставайтесь с ним вдвоем на страже
Сквозняков и брошенных игрушек.
Мне пора. Гудбай. Аривидерчи.
Опубликовано в Южный маяк №7, 2023
