Анатолию Ивановичу Третьякову 8 марта исполнилось 80 лет. По просьбе редакции поэт подготовил подборку своих стихов, но не дожил до выхода альманаха, скончавшись 15 мая.
Память речника
Забыть о прошлом мне нельзя —
Оно дороже год от года.
Шумят в машинном дизеля,
Винты отбрасывают воду.
Течёт могучий Енисей —
Ещё плотиной не зажатый,
А утром вновь во всей красе
Выходит на берег сохатый.
Он реку смело одолел.
Ушёл, наверно, от медведя.
А Енисей не обмелел —
Ещё губить природу медлим.
В низовьях волны вновь кипят,
Суда встречаются морские.
И чайки за кормой галдят.
Что моряки, что речники им?
Не видят разницы они,
Ну разве что корабль меньше…
Полярные не гаснут дни,
А вот под вечер шторм обещан!
И тут команде не до сна —
И на ветру холодном жарко!
Наш груз — ангарская сосна.
Наш караван спешит в Игарку.
Я это время не забыл,
Оно теперь мне — золотое!
Опять укачивает зыбь.
И память не даёт покоя.
Таёжная река
Куда стремишься ты, вода?
Ведь в море сгинешь без следа!
И там, во глубине солёной,
Не будет берегов зелёных,
Ни скал, ни вековой тайги…
В глубинах не видать ни зги!
В реке вода сверкнёт зеркально,
Где будет небо с облаками,
И города, и сёла в ней
(Лишь в перекатах дно видней).
Мальки снуют на мелководье.
Спешить реке не надо вроде,
Но день и ночь бежит она,
Как к берегу её волна.
Люблю с рожденья реку эту
(Здесь каждый может стать поэтом).
И пусть течёт ещё века
Моя таёжная река!
Вестовая пушка
Ударит пушка вестовая.
И тут же свора легковых
Враз засигналит, вызывая
Хозяев бдительных своих.
Вначале было непривычно
И возникала суета.
Любому дорог транспорт личный —
Осуществлённая мечта!
Часовня древняя на взгорье —
Несли там службу казаки.
А Енисей стремился к морю,
И краше не было реки!
Но чутко спали красноярцы:
Набегов ждали каждый час.
Нам нынче некого бояться —
Теперь пускай боятся нас!
Ударит пушка вестовая,
Снарядом грохнет холостым,
Сигналы снова завывают,
А нам пора сверять часы.
Щенки
По утрам ещё стоит собачий холод,
Но тепло на войлоке щенкам.
И уж точно не грозит им голод —
Всем в сосцах хватает молока.
Но один мешает спать соседям,
Хоть он, безусловно, брат родной.
Видимо, родился непоседой —
Потому и был замечен мной.
Словно он собрался на охоту
И ему совсем не место здесь.
Но пока что просто нету ходу —
Через мамин хвост не перелезть.
Вырастет он мощным и красивым.
Быть ему у лаек вожаком.
А сейчас он выглядит плаксивым
И капризным маленьким щенком.
Я желаю всем щенкам удачи
И ещё желаю от души,
Чтоб хозяин полюбил собачек,
Раздавать бы лаек не спешил.
Молоко
Ну что сказать? Мы трудно жили.
Ну а кому жилось легко?
Коровок матери доили,
А мы сдавали молоко.
Так из ведра попить хотелось!
Но был учёт довольно строг:
Не сдашь — тогда за это дело
Легко впаять могли бы срок!
Былых страданий отголоски
Вернутся вдруг издалека…
И прав мультяшный кот Матроскин:
«Какая жизнь без молока?»
***
Как зарядит буран —
да порой на неделю!
Во дворах вырастают
сугробы до крыш.
В это время на улице
нечего делать —
Потому и на печке,
скучая, сидишь.
А под печкою
сонно кудахтают куры.
Утром темень,
но вдруг загорланит петух,
Словно бы по приказу
управленья культуры,
Да сверчок повторяет
снова соло на слух.
В утонувшей в сугробах
сибирской заимке
Как хотел бы я вновь
оказаться сейчас,
Задремать под тулупом
с котёнком в обнимку
(Говорят, кошка лечит
не хуже врача).
Но болезнь у меня
неподвластна и кошкам.
Ностальгия по детству —
неужели недуг?
Просыпаюсь порой
с настроеньем хорошим,
Если снова заимка
приснится мне вдруг.
***
В тайге, на берегу реки,
Деревня в соснах — словно пленница.
Здесь срубами стоят поленницы,
И чинят сети рыбаки.
С мотором на плече мужик
Уходит по крутой тропинке.
В окошке школьник без запинки
Стихи читает… и кружит
Скопа над беспокойным плёсом.
Не утихает мошкара.
Здесь в накомарниках с утра
Плывут на лодках на покосы.
И так давно знаком он мне —
Привычный быт в деревне этой:
Она готовится всё лето
К суровой северной зиме.
Пока что летняя жара,
И солнце с неба долго сходит.
Гудят друг другу теплоходы,
Идут с плотами катера.
И облака легки, как пух,
И нет тайге конца и края!
И над селением витает
Глухой тайги смолистый дух.
Любовь и марксизм
Печь трещала сухими поленьями.
Шло тепло от берёзовых дров.
Не читал я ни Маркса, ни Ленина —
К философии не был готов.
Я в девицу сибирскую втюрился,
Об интимных свиданьях мечтал.
Не знакомился я с «Анти-Дюрингом»
И не смог одолеть «Капитал».
Но романы я за ночь прочитывал
(Даже помню Тургенева «Новь»).
А марксизм-ленинизм не учитывал,
Не поддерживал нашу любовь.
На такого, как я, поглядите-ка!
И, конечно, мог каждый понять:
Ни с какой я не знался политикой,
Дела нет до неё у меня!
А вот Маша соседская — это…
(Но из скромности я промолчу.)
С ней однажды проснулся поэтом
И о том не жалею ничуть.
Минута
Ну что она стоит, минута?
Хотя и длиннее, чем миг.
Её не хватило кому-то —
Попробуй минуту займи!
Такого не может случиться,
Подарков не дарят таких.
А время всё мчится и мчится
Быстрее жокеев лихих.
Куда убегают минуты?
(Нас всех и последняя ждёт.)
Уж прошлое видится смутно.
Куда нас судьба заведёт?
Об этом мы знаем немного —
Да много и знать не дано.
Вновь вечер. И снова с тревогой
Смотрю я на звёзды в окно.
Они друг на друга похожи.
И что им вечерняя мгла?
Минута счастливая всё же
У каждого в жизни была.
Опубликовано в Енисей №1, 2019
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!