Александр Пенкин. ТРЕВОЖНЫЕ ДНИ И ГОДЫ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА РОССИИ (1991–1997). Продолжение

Отрывок из документальной повести. Продолжение, начало в № 2, 2018

«…Наш прямой начальник, капитан 2-го ранга А. Красовский 20 января 1992 года принял присягу на верность Украине — по нашим сведениям, единственный в гарнизоне. Мы оказались в непонятном положении, наш начальник присягнул другому государству, другой конституции, и, с юридической точки зрения, его приказания по отношению к нам не законны, так как мы такую присягу не принимали и принимать не будем.
Приказания капитана 2-го ранга Красовского выполнять не будем. Просим разъяснить правомерность наших действий, так как мы служим по Уставу всему народу, живущему в СНГ. С нами Бог и Андреевский флаг…»

По поручению матросов воинской части Феодосийского гарнизона П. О. Солнечное — в/ч 40782 — подписал В. Тащилин 1 февраля 1992 года.
Копия письма была направлена в газету «Красная Звезда», то есть строгий принцип единоначалия нарушался от начала до конца.
12 марта 1992 года на новейшей подводной лодке «Варшавянка» — бортовой номер 596 — среди офицерского состава значились командир капитан 2-го ранга Романов, воспитатель капитан-лейтенант Петренко, старпом капитан 3-го ранга Леухин. События развивались так, как это описывает Главнокомандующий ВМФ России адмирал флота В. Н. Чернавин, уважаемый и авторитетный флотоводец, в своей книге «Флот в судьбе России»: «На новейшей подводной лодке «Варшавянка» (бортовой номер 596) подобная деятельность едва не привела к трагическому исходу. Впрочем, не буду голословным.
Передо мной текст обращения к редакторам военных газет, которые подписали двадцать матросов «Варшавянки», в том числе и украинцы: «Понимая всю ответственность военной присяги, мы решительно заявляем, что хотели бы, чтобы этот вопрос решился цивилизованным путем, а не по-воровски, тайно от всех.
Суть дела: поздним вечером втайне от командования корабля (командира ПЛ и старшего помощника) и части личного состава лодки несколько матросов украинской национальности обманом были приведены на корабль.
Затем на катере прибыл заместитель командира дивизии капитан 1-го ранга Е. А. Лупаков. С акватории бухты «Южная» по его прибытии были выпущены две красные ракеты. Далее капитан 1-го ранга Лупаков совместно с помощником командира подводной лодки по работе с личным составом капитан-лейтенантом Петренко зачитали по трансляции текст присяги. На требования моряков вызвать командира и доложить об инциденте — руховцы ответили отказом. Текст присяги подписывали только те, кто находился на центральном посту подводной лодки, их было пятеро вместе с Лупаковым и Петренко. Тем не менее они поздравили весь экипаж с принятием присяги.
Решительно заявляем, что текст данной присяги от личного состава срочной службы подписали пять человек из офицерского состава подводной лодки и капитан 1-го ранга Лупаков.
Своим поступком они внесли на корабль национальный раскол, подорвали доверие ко всему офицерскому составу, чем снизили боевую готовность подводной лодки. Остальной личный состав, 42 человека различной национальности, не желает и больше не может терпеть того, что от его имени нечестные люди разыгрывают очередную политическую интригу, ввергая нас в гражданскую войну. Обращаясь через газету, мы требуем от командования флота отстранения от занимаемых должностных постов заместителя командира дивизии капитана 1-го ранга Лупакова и помощника командира по работе с личным составом капитанлейтенанта Петренко».
Ситуацию на подводной лодке № 596 обострил тот факт, что два матроса — Анатолий Заяц и Марат Абдуллин (один белорус, другой башкир) задраились в дизельном отсеке, отключили вентиляцию аккумуляторных батарей и заявили, что взорвут подводную лодку вместе с собой гремучим газом, если Лупаков и Петренко не прекратят свой политический спектакль.
Низость первого радетеля за самостийный флот дошла до того, что, забыв про офицерскую честь (да и была ли она у него?), Лупаков пытался подделать свой голос, желая по трансляции убедить задраившихся моряков, что к ним обращается не кто иной, как старший помощник командира, которого они требовали вызвать на лодку с берега. По счастью, вскоре на «Варшавянку» прибыли законные хозяева корабля, и взрыв был предотвращен.
Но кто мог поручиться, что завтра не громыхнет на другом корабле?!
Очень скоро я убедился, что политическая истерия вокруг принятия украинской присяги раздувается целенаправленно и планомерно. Не проходило и дня, чтобы я не получал из Севастополя тревожных шифротелеграмм от командующего Черноморским флотом адмирала Касатонова.
«В нарушение моратория по Черноморскому флоту резко усилилась деятельность представителей Украины по склонению личного состава и частей флота к приему второй присяги».
Об этом событии было рассказано на страницах газеты «Красная Звезда» за 24 марта 1992 года, статья называлась «Мятежный отсек, или Как принимали украинскую присягу на одной ПЛ ЧФ».
На другой день командующий флотом приказал мне с группой офицеров штаба и управления комплексно поработать на ПЛ и тщательно разобраться с вечерним инцидентом. Все подтвердилось, беседовал с матросом А. Заяц, Н. Абдулиным, последний еще оказался моим земляком из Башкирии. Заяц и Абдулин все рассказали, меня поразили слова Анатолия, когда он заявил:
«Оценив политическую обстановку, мы решили с Маратом задраиться в дизельном отсеке».
В моем архиве каким-то образом оказалась объяснительная матроса Абдулина.

Объяснительная
Я, матрос Абдулин М. Н., во время несения вахты, после ужина, пошел на пирс перекурить. Курил возле верхнего вахтенного матроса Смычкова и увидел, что к кораблю несется толпа. Я сперва не узнал их, потом узнал полэкипажа (все украинской национальности во главе с офицерами ПЛ, кроме СПК, командира и капитан-лейтенанта Гуляева).
Ничего не объяснив, весь личный состав загнали на лодку, я и матрос Заяц прибыли в четвертый отсек, загерметизировались, стали слушать. Я не раз пытался связаться с центральным постом, но было что-то не то. Я остановил вентиляторы (аккумуляторная батарея не вентилировалась) и таким образом попытался предотвратить эту аферу, по-моему, это подействовало.
В отсек кто-то рвался, но кремальера была на болтах. Вызвал на связь сначала командира, но его не было, потом СПК, кто-то ответил, но это не был голос капитана 3-го ранга Леухина. Я ждал.
После чего прибыли СПК и остальная часть экипажа и после учебной тревоги разгерметизировали отсек. Я действовал, как мне говорили совесть и честь военного моряка ВМФ. 13.03.1992».

Действительно, инициатором принятия украинской присяги был начальник штаба 14-й дивизии капитан 1 ранга Лупаков, на корабле резерва — крейсере «Кутузов» — инициатором переприсяги был СПК капитан 2-го ранга Шишов. Что двигало этими людьми, мне было понятно, с самого начала не сложилась карьера на службе, думали, что там будет по-другому, у отдельных получилось, а у большинства — нет. Получилось у одного коменданта севастопольского гарнизона подполковника В. Зверева в июне 1992 года, который присягнул Украине и пытался сдать комендатуру гарнизона ВМС Украины.
Затем под личным командованием адмирала И. Касатонова морские пехотинцы генерала В. Романенко вытеснили всех «горе захватчиков», и во временное командование комендатурой гарнизона вступил генерал Романенко.
Единственный человек, который выиграл от столь позорной акции, — подполковник Зверев, которому за данную провокацию МО Украины присвоили очередное воинское звание — полковник. Неудавшейся операцией по захвату комендатуры руководили МО Украины из Киева и командующий ВМСУ из Севастополя контр-адмирал Кожин.
Кто-то из флотских офицеров заметил: «Что флот российский выстоял, не умер, возможно, виноват флотский юмор».
Как-то в штаб флота в 1992 году прибыл МО Украины К. Морозов и попросил командующего флотом И. Касатонова посетить один из кораблей флота. На катере пошли на корабль 1-го ранга БПК «Керчь». На юте корабля МО представились командир дивизии контр-адмирал А. Ковшарь, командир бригады капитан 1-го ранга С. Авраменко, заместитель командира бригады по политчасти капитан 2-го ранга В. Чумак, командир корабля капитан 2-го ранга А. Демиденко.
Министр обороны обрадовался и говорит: «Как хорошо, все свои, украинцы, а где же русские?», на что комдив с природным чувством юмора произнес: «А русские все у вас, в штабе ВМС Украины, — Кожин, Фомин, Данилов, Кузьмин и другие». Вроде пошутил, но фактически так.
Вспоминаю летом 1992 года прошла информация о том, что в кадрированной артиллерийской бригаде в Симферополе готовятся принять украинскую присягу офицеры и прапорщики. Под руководством первого заместителя командующего флота В. Ларионова поехали в бригаду генерал-майор В. Романенко и я. Собрали офицеров, прапорщиков, два часа слушали их, камнем преткновения стал квартирный вопрос, им жилье пообещали, некоторым пообещали повышение по службе.
После нашего ухода все же приняли украинскую присягу. Результат: жилье никто не получил, бригаду расформировали, на повышение никто не пошел.
Ко мне на прием приходили жёны офицеров, чтоб их мужей приняли обратно на службу, но, как говорится, «поезд ушел». Ломали человеческие судьбы через колено, ночью обходили квартиры офицеров, уговаривали принять украинскую присягу, сулили рай, продвижение по службе, а после принятия присяги о них забывали или увольняли в запас.
Надо отметить, в первый год противостояния, наиболее трудный — 1992- й, командованию флотом оказывал помощь Главком ВМФ России адмирал флота В. Н. Чернавин. Он прикладывал большие усилия, чтобы не дать приватизировать ЧФ, и добился того, чтобы информация о сложной обстановке на флоте дошла наконец-то и до президента России Ельцина, который 28 января 1992 года на вертолете прибыл к нам на ПКР «Москва», стоящий на траверзе Новороссийска, где обсуждались вопросы с руководством ВМФ и ЧФ, круг проблем, связанных с ЧФ. Была встреча с экипажем, президент оставил запись в книге почетных посетителей: «Молодцы, черноморцы!
Так держать, не дрогнуть в этот сложный период для стран СНГ. Спасибо за встречу! Поддержу! Президент России Б. Ельцин».
Но поддержки мы, черноморцы, не чувствовали. Обстановка после этого не улучшилась, а наоборот — обострилась.

28 января 1992 года. Новороссийск. Тяжелый разговор о будущем Черноморского флота. Слева направо: главнокомандующий ВМФ Владимир Чернавин, министр обороны СССР Евгений Шапошников, президент России Борис Ельцин и командующий КЧФ Игорь Касатонов.

И обострение продолжалось до 7 апреля, когда украинская делегация прибыла с Указом президента о переподчинении ЧФ Украине, и опять же только Главнокомандующий В. Чернавин добился указа президента России о переводе ЧФ под юрисдикцию России. Вот такой была обстановка. А через сутки оба президента отменили свои указы. Пришло сообщение: «Действие Указа по ЧФ приостановлено».
Б. Ельцин и Л. Кравчук дважды беседовали по флоту. В соответствии с этой договоренностью были созданы депутатские комиссии двух государств для урегулирования спорных вопросов о принадлежности флота. 8 апреля прибыл в Севастополь В. Чернавин, его выступление прошло в 16 часов по системе оперативного оповещения с указанием «О подъеме 9 апреля на кораблях ЧФ Андреевского флагов».
Затем это решение было отменено, но оперативно сработала бригада спасательных судов, комбриг капитан 1-го ранга Д. Гагин, которые все же успели поднять Андреевский флаг. Каких только заявлений мы за эти шесть лет не слышали от руководства страны, от различных политических деятелей.
1. Ю. Яров, руководитель российской делегации по переговорам с Украиной по ЧФ, 30 декабря 1991 года на переговорах с 1-м заместителем Верховной Рады Украины В. Дурденцом подчеркнул: «Россия сюда в Севастополь пришла и отсюда не уйдет».
2. 8 января, находясь в Ульяновске, президент Ельцин заявил, что он передал на ЧФ командующему, командирам соединений: «Никто у России ЧФ не отберет, в том числе и Кравчук, ЧФ был, и есть, и будет Российским!»
3. Советник по военным вопросам президента Б. Ельцина генерал-полковник Д. Волкогонов в беседе с ветераном разведки П. Судоплатовым в апреле 1992 года успокаивал его: «Что вы переживаете по поводу Украины и ЧФ, вы же видите, они сами разваливаются со своим Крымом и все равно к нам придут».
4. Выступая во время предвыборной поездки в Краснодаре, Б. Ельцин, в дополнение к своей позиции о базировании флота в Севастополе, подчеркнул: «Без ЧФ и Россия не Россия».
А что думал президент, подписывая Беловежские соглашения?
5. В октябре 1996 года премьер России В. С. Черномырдин заявил: «Никому не позволю забить хотя бы кол на границе России и Украины. У России будет единый Черноморский флот при любых обстоятельствах». Прошло 17 лет, кол забит, и не один, единого ЧФ нет, курс украинского руководства на запад, в Европу, а не в таможенный союз.
6. Ему же принадлежат слова: «При решении проблем ЧФ должны учитываться исторические реалии. Севастополь для россиян не простой город, он стоит в одном ряду с Волгоградом, Ленинградом. Слишком много крови пролито за этот город».
7. Уже совсем разочаровали слова бывшего министра иностранных дел Е. Примакова, сказавшего: «Россиянам надо привыкнуть к тому, что Севастополь — украинский город».
8. Не думало руководство России в лице президента, премьера ни о Крыме, ни о Севастополе, ни о флоте, подписывая Беловежские соглашения о развале великой державы. И даже хорошие слова политиков оказались только словами.
Куда только не обращались представители общественности Крыма, Севастополя, военные моряки в течение 1992–1997-х годов, в том числе к президентам России и Украины, по статусу города русской морской славы Севастополя, Крыма, Черноморского флота.
Опрос, проведенный в Севастополе 26 июня 1994 года, вновь подтвердил, что большинство севастопольцев выступают за статус города как главной базы ЧФ России. 23 августа 1994 года внеочередная сессия Севастопольского горсовета вновь подтвердила позицию севастопольцев — «признать Российский правовой статус города Севастополя».
Заслуженные люди России, ветераны ВОВ, ВМФ, участники боевых действий в Афганистане, крупные общественные организации обратились с открытым письмом к Ельцину и Черномырдину, Совету Федерации, Госдуме с просьбой подтвердить на всех уровнях Российский статус города Севастополя — главной ВМБ Российского ЧФ.
Несмотря на все эти обращения, заявления, только Совет Федерации принял специальное заявление на этот счет, в котором говорится: «Односторонние действия украинской стороны, направленные на отторжения части российской территории, не только не законны с точки зрения международного права, но и наносят прямой ущерб безопасности России».
Моряки-черноморцы будут всегда помнить помощь правительства Москвы в строительстве жилья, помощь кораблям в ремонте, в обеспечении продовольствием, помощь ветеранам, открытие филиала МГУ в Севастополе, школы, детсада. А свою позицию по статусу города и флота Ю. М. Лужков выразил в своем выступлении на Совете Федерации 5 декабря 1996 года:
«Севастополь — никогда не передавался Украине, нигде, ни в одном документе не говорилось ни о передаче Украине города Севастополя, ни об отмене указа РФ от 1948 года. Право России на Севастополь подтверждено документально. Мнение россиян таково: «Севастополь был и будет городом России, военно-морской крепостью на южных рубежах государства». Все это, к сожалению, были только слова.
В 2004 году я был на празднике Дня флота в Севастополе. Его чтут как главный праздник года, ни в одном городе бывшего Союза так его не отмечают, пришел с внуком Алешей, диктор объявляет: «На празднование Дня ВМФ в Севастополь прибыли председатель Госдумы Б. Грызлов — жидкие аплодисменты, в составе делегации мэр Москвы Ю. Лужков — овации, гром аплодисментов, те, кто сидел, — встают, надо ли комментировать это? За этими овациями — ремонт на средства Москвы бывшего ракетного крейсера «Слава», который стоял без обслуживания 9 лет, и только после выделения 32 миллиардов рублей ремонт корабля был закончен. Корабль получил новое звание — Гвардейский крейсер «Москва»; каждый округ Москвы шефствовал над боевыми кораблями 1-го, 2-го ранга, оказывал им материальную помощь в подготовке оружия и материальной техники к выполнению задач в длительном плавании. Школа имени 850-летия Москвы и сегодня живет по программе школ России, она единственная в Крыму и Севастополе, где учились и учатся внуки и дети моряков-черноморцев. Небезынтересная деталь: большинство выпускников этой школы поступают в военно-морские и военные училища России.
Надо отметить, что на переговорах по флоту украинскую делегацию возглавлял в течение 6 лет один человек — В. Дурдинец, а у нас — то Яров, то Серов, в Киеве на переговорах по флоту был вице-премьер Сосковец, порой бывал Шахрай, непонятный для нас моряков был визит на флот министра иностранных дел Козырева.
Конечно, все осталось без изменений, акт предательства города русской морской славы совершил первый президент России Б. Н. Ельцин с молчаливого согласия его окружения. История ему этого не простит. Рядом с ним были Чубайс, Сосковец, Шахрай, а вице-президенты менялись как перчатки в зависимости от настроения президента.

(Продолжение следует…)

Опубликовано в Бельские просторы №3, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Пенкин Александр

Службе на Военно-морском флоте отдал 36 лет. Командовал подводными лодками, боевыми кораблями, на ракетном крейсере «Грозный» в качестве старшего офицера участвовал в дальних походах. Позже Александр Пенкин являлся командиром тяжелого авианесущего крейсера «Киев», нес боевую службу в Атлантике и Средиземном море. В 1989 году ему было присвоено воинское звание контр-адмирала. Его последняя должность на флоте – заместитель командующего Черноморским флотом по воспитательной работе. За добросовестную и многолетнюю службу Александр Пенкин награждался орденами Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II и III степеней, более чем двадцатью медалями.

Регистрация
Сбросить пароль