Вкус огурцов
Детский сон окутан утреннею негой.
Мама разбудила в шесть часов утра:
«Всё, сыночек, хватит по деревне бегать,
Время сенокоса — помогать пора».
Для деревни лето — время заготовки,
Не на день готовишь, а на целый год.
Мы идём в распадок, на плечах литовки,
Сзади младший братик налегке идёт.
Травы осыпают сапоги росою,
Рядом лес сосновый, вдалеке село.
Вроде бы несложно справиться с косою,
Но впервые это очень тяжело.
То срубаю кочку, то врубаюсь в яму,
Но литовку твёрдо, как отец, держу.
Если постараюсь, обгоню я маму,
А потом и папе спину покажу.
И сидит братишка на моём прокосе,
Пусть сидит, играет — он ещё малыш.
Сам-то я сегодня совершенно взрослый:
Если есть хозяйство, разве посидишь?
Все проголодались, отдохнуть бы надо,
Мухи надоели, солнце высоко.
Вот идём мы к лесу, дышит лес прохладой,
Хоть и тяжесть в теле — на душе легко.
И легла, как скатерть, белая газета,
На газете хлеба белый каравай,
Зелень с огорода — угощенье лета,
В банке простокваша, и в бутылке чай.
Стол нам — пень сосновый, стулья нам — коряги.
Сели рядом мама, братик и отец.
Под улыбку мамы, с видом работяги
Ел я самый вкусный в жизни огурец.
Шестое апреля 2055 года
Какая красивая дата!
Пойду на просторы полей,
Чтоб здесь, на природе, прогрессом объятый,
Столетний встречать юбилей.
Лежит за селом, как лужайка,
Широкий зелёный палас.
За ним — синтетических ёлочек стайка,
Берёзки из белых пластмасс.
Чуть дальше, за рощицей этой,
Оттаял искусственный дёрн.
На нём созревать успевает за лето
В блестящих пакетах попкорн.
В лазурной дали небосклона —
Обычный весенний контраст:
Дождливая серость клочков поролона
И белый, как снег, пенопласт.
А жизнь не сбивается с круга,
И вот надо мной, стариком,
Шарниры летят, возвращаются с юга.
Я им помашу париком.
Они голосами стальными
Кричат что-то радостно мне,
А я улыбаюсь зубами вставными
И радуюсь сотой весне.
Детская мечта
Заполню в сердце пустоту:
Возьму с собой краюху хлеба,
Исполню детскую мечту —
Залезть на утреннее небо.
Через холмы, через леса
Пойду, дорог не разбирая,
Туда, где только небеса
И поле без конца и края,
Туда, где горизонт вдали
Яснее будет выделяться.
И я пойду на край земли,
А он всё будет удаляться.
Дойти до края не смогу.
Ну сколько может это длиться?!
Я быстро-быстро побегу,
Чтоб не успел он удалиться.
Схвачу за край небесный зонт
На стыке перспективных линий,
Потом шагну за горизонт —
И заберусь на купол синий.
И с той небесной высоты
Увижу я такие дали!
Поверьте, этой красоты
И отродясь вы не видали.
Плясун
Время праздника пришло,
Пляшет, пляшет всё село.
Не умею дроби бить,
Но охота лучшим быть.
Как пошёл плясать вприсядку,
Вся изба дала усадку.
А как задал трепака,
Прыгал стол до потолка.
От моих-то от коленцев
Разлетелись вёдра в сенцах.
От моей-то от чечётки
Половицы — как решётки.
От моей-то чеботухи
Закрестилися старухи.
Я и лучше сдробочу,
Если горло промочу.
Петухи
Не проспят и минутка в минутку,
когда только проклюнется день,
заиграют крестьянам побудку
вековые часы деревень.
Старикам вы играете, что ли?
Ведь сбежала давно молодёжь:
за копейки горбатиться в поле
добровольцев уже не найдёшь.
Здесь осталась опора Союза,
юность прежняя прежней страны,
а теперь — государству обуза,
коль к работе уже не годны.
Вековечные пасынки власти —
не пойму, за какие грехи…
Вы им утро бессонное скрасьте,
вы попойте для них, петухи.
Голубица
Я не сплю, а сон мне снится,
Будто я в родном лесу.
Детство. Солнце. Голубица.
Сок из ягоды сочится:
В кружке я её несу.
Сковырнул немного серы,
Перелез через завал
И сатиновые шкеры
Производства тёти Веры
На коленке разорвал.
О валежину запнулся,
Кружку чуть не обронил,
Потоптался, отряхнулся —
И назад домой вернулся
В пятнах ягодных чернил.
…С этой ягодой лесною
Попрощаюсь я во сне.
Позапрошлою весною
Лес родной сгорел со мною,
Всё сгорело по весне.
Кержак и чалдон
Я кержак, а он чалдон.
Мы друзья обои с ём.
То по-дружному живём,
То по-всякому.
Мы как бражку сотворим,
То малёхо задурим,
Но сперва всегда погрим,
Побалакаем.
«У тебя,— я грю,— жана
Ни гуранка ни хрена,
Не семейская она,
А притворшица».
А он грит: «Ты, паря, чо?
Обижашь её почо?»
Да толкат меня в плечо,
Да топоршится.
«А твоя-то,— грит,— мабуть,
Не ясашная ничуть,
Хоть монисты на всю грудь,
Как у Брежнева».
Я давай зубам скрипеть,
Нету моченьки терпеть,
И сцепились мы опеть
Пушше прежнева.
Утром он с похмелья встал
И попёрся на Байкал,
А меня с собой не взял
В Голоусная…
Чо он в бабах понимат?
Рыбу в озере имат.
Нончи рыба тама, грят,
Шибко скусная.
Дорога на Балтай 1
Конь бежит лениво,
Индевеет грива.
Батя молчаливо
Курит свой табак.
Я сижу, болтаю
И ворон считаю.
Едем мы к Балтаю
Через Хархунак 2 .
Ехать на заимку
Нам тепло в обнимку.
— Пережить бы зимку,—
Говорит отец.
На заимке старой
Зимовьё с кошарой
И большой отарой
Зунгарских овец.
Там пойдёт работа
До седьмого пота:
Батя сделал что-то —
Стыдно отставать.
На Балтае, братцы,
Нечего болтаться.
На Балтае, братцы,
Некогда болтать.
1. Балтай — заимка.
2. Хархунак — падь.
Опубликовано в Енисей №2, 2020
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!