Юрий Татаренко. НЕ ПЕРЕЙТИ С ПОЭЗИЕЙ НА ТЫ…

По дороге к дороге

Шапочки да курточки –
Где вы, где?
Шанежки да курочки –
Быть еде.
Еду я на поезде
Далеко.
В тех краях без пользы мне
«Телеком».
В той стране ни стульчика,
Ни сверчка.
Солнышко за тучками.
Тчк.
Пропадают суффиксы
В темноте.
Полюбил я сумерки –
Да не те.

Отель 4 звезды

Жил по законам магии
Два бесконечных дня.
Если я стану маленьким,
Не поливай меня.
Строчки чеканил запросто,
Рифмам не изменял.
Если я стану августом,
Посентябри меня.
Пуговичные прорези
Верности не хранят…
Если я стану прописью –
Перепиши меня!
Танцы дождинок с листьями –
Осени западня.
Если я стану истиной,
Не вспоминай меня.

Эволюция

Три капли неба выжать из стихов,
Забить в девятку, отслужить в десанте,
Заткнуть за пояс Вильяма и Саню
Всегда казалось парой пустяков!
И в прошлой жизни (классе так в восьмом)
Мы все хиты играли в ля-миноре…
Бутылка рома, брошенная в море,
В конце концов становится письмом.

Опустошённость

Солнечный август закрыт на защёлку –
И растянулась в улыбке луна.
Ливень царапнет оконную щёку.
Книжная полка – не застеклена.
Анна, Владимир, Марина и Осип
Ищут себя – ну, да им не впервой…
Некуда жить. Вот и спряталась осень
Между минутною и часовой.

Вечер в Кудряшах

Чайник на плитке
Упорно шлифует шипящие.
Дачный сезон закрываю –
И вновь сгоряча.
Осень для жёлтого с красным –
Всегда настоящее.
Вечность и прошлое
Не различает свеча.
«Лето не лечится», –
Август изрёк опрометчиво.
Примем как данность,
Что многого нам не дано.
Отчество Бога
И беглых снежинок Отечество
Мне не знакомы…
И сторож стучится в окно.

Три куплета про первую любовь

Весна. Родителям враньё.
Конспектов залежи…
Куда страшнее для неё
Экзамен завтрашний.
И не пугает, а смешит
В парнях застенчивость.
И добрались карандаши
До прозы Сенчина…

И подавал дурной пример
Трудяга-маятник.
И в телевизоре премьер
Казался маленьким…
Не тот, не там погашен свет –
Момент трагический.
Как нелогичен факультет
Филологический…

Измятый ситец голубой –
В малине-ягоде.
Стихи про первую любовь
Не пишут загодя.
И наполнялся коридор
Ленивым тиканьем…
А помнишь – вот что до сих пор:
«Ну, всё – иди ко мне».

Жаркий сентябрь

Осень. Страна в протестах.
Старый шаман сердит.
Радуга на протезах
Долго не простоит.
Нитки сушёных белых
С виду не так просты.
В песенках колыбельных
Не отыскать темноты.
Я не купил у сквера
Яблочек полведра.
Деньги на карте Сбера
Стали взрослей. Ура.

Северный полюс – чей он?
Наш – иль пока не наш?
Диски Андре Бочелли
Выбросил экипаж.
Всё прояснится завтра –
Самый плохой зачин.
Айсберги-льдинозавры –
Верная смерть в ночи.
Месяца бицепс тощий
Некому подкачать…
Жить на Ямайке проще.
Если не слушать «ЧайФ».

Десять строк про одну семью

За свет внесёшь очередной платёж,
Рутиной суетливо коронован, –
И вдруг одну простую вещь поймёшь:
Приснишься морю – примет как родного.
Поедем в Крым: Гурзуф, Мисхор, Форос,
Инжир на ужин, но на завтрак – каша…
И сам себе ответишь на вопрос
«А есть ли смерть?».
Чужая – есть.
Не наша.

* * *

литфест под самарой
я ещё не наплавался
ты уже не смеёшься
и звёзды за пять минут
переоденутся в молчаливое
узнав что 16+
температура воды
ночная осенняя волга
цвета мотоцикла ямаха
что тарахтит на том берегу
отвернись и вернись
срифмует порывисто ветер
сухими уйти
с пустынного пляжа турбазы
вот что у нас
уже началось получаться
а ты академ мне покажешь
ш-ш-ш
ответит сентябрь по-самарски
несколько букв на песке
головоломка для волн
ветви деревьев
множество знаков вопроса
купальник в пакете
не знает к примеру что
дождь начинается
ужас какой
должен сказать тебе важную вещь
счастье смотреть на тебя
я всё же выпросил
вечером у листопада
завтра всё будет не так
самые главные волны
наденут белые бейджики
и заплывёт неожиданно
в новенький синий блокнот
фраза для будущей повести
в комнатке сторожа
чтобы не заболеть
горло полощет будильник

* * *

Блондинистые ночи. Майский Питер.
Рукой подать до звёзд и Царского села.
Седой поэт в гламурном общепите
С утра боржоми пьёт. Украдкой. Из горла.
Обрывки фраз: «Парадное… Соснора…»
Холодные стихи и рук твоих тепло…
Всё это, слушай, будет так нескоро,
Что кажется мне: всё
давно уже
прошло.

Гость

Иди ко мне. Закрой глаза. Открой.
Теперь скажи: мы целоваться – будем?
В багетной раме – Николай Второй.
На книжной полке – Бунин, Бунин, Бунин…
Черешня не доедена. Июнь
Не задался. Не дождь тому причиной.
И в тесной ванне вспенится шампунь:
Всё началось с двух порций капучино…
Иди сюда. Мне было хорошо.
Закрой глаза. Я позвоню в субботу.
И толком не просохший капюшон
Уравновесит бодрость и дремоту.

Стоп-кадр

Бегу в блокнот от теленовостей.
Хватаю ручку – чувствую, бледнею…
Стихи – язык неслыханных страстей,
Не понимать его мне всё труднее.

Поэзия – ночное колдовство.
Как в кружевах искусной мастерицы,
В стихах живёт предчувствие того,
Что жизнь пройдёт и снова повторится.

Не перейти с поэзией на ты.
Блокнот закрою. Что-то лихорадит…
Стихи живут – во имя красоты.
И даже Бог живёт чего-то ради.

Новосибирск

Опубликовано в Складчина №48

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Татаренко Юрий

Родился в 1973 году в Новосибирске. Работает журналистом. Член Союза писателей России с 2006 года. Публиковался в литературных журналах: «Арион», «Новая Юность», «День и ночь», «Сибирские огни», «Нева», «Иртыш», «Алтай», «Бийский вестник», «Российский писатель», «Чаша круговая», «Южная звезда», «Лава», «Отражения», «Брега Тавриды» и др.

Регистрация
Сбросить пароль