Валентин Нервин. СТИХИ В ЖУРНАЛЕ “Эмигрантская лира №1, 2019”

Пожалуй, стихи Валентина Нервина можно уподобить этаким когнитивным качелям. В его лирике есть пристальное проницательное погружение в суть человеческую, в малости и подробности, скажем так, внутреннего пейзажа, наблюдение за которым способствует и зоркости взгляда, обращенного на внешний пейзаж. И, вместе с тем, в негромких, но проникновенных строчках этого автора присутствует приподнятость над обыденным рутинным порядком вещей в ойкумене. Словно бы автор пытается взглянуть на всё из небесной обсерватории. И, кажется, у него это получается.

О. Г.

У ПРИЧАЛА

* * *
Жизнь устаканилась
и понемногу
определилось её существо:
я направляю послания Богу
и получаю ответы его.
Если идти по течению Леты,
то получается, как ни крути,
что доставляются эти ответы
через людей незнакомых почти.
Вон, рыбачок у причала шаманит,
я подойду, за спиной постою;
он обернётся и запросто глянет
с облака
в самую душу мою.

* * *
Жизнь повсюду хороша,
только нравы одичали,
оттого моя душа –
территория печали.
Я не ангел, не герой –
человек обыкновенный,
но случается порой
притяжение Вселенной.
Вероятно потому
и горит звезда молчанья,
уводя по одному
от земного одичанья.

ОБЛАКА

Человеческим законам
неподвластные пока,
над Кожевенным кордоном
вечереют облака.
Собираясь у излуки,
вечереют надо мной –
выше боли и разлуки,
выше радости земной.
Если к облаку подняться
по закатному лучу,
то такие песни снятся –
просыпаться не хочу.
То ли эхом, то ли стоном
отзывается строка:
над Кожевенным кордоном
вечереют облака.

* * *
На белом коне, со звездою во лбу
и, море ему по колено –
Архангел достал из футляра трубу:
– Маэстро,
давайте Шопена!..
Земная музыка по Розе ветров
летит между адом и раем,
а мы, накануне больших катастроф,
по-прежнему в бисер играем.

* * *
Сидит человек у реки
и слушает голос воды,
и мысли его далеки
от века
на круге беды.
А век человека влечёт
по той траектории, где
река никуда не течёт,
и только
круги по воде.

* * *
На фоне заката,
на лоне природы
мы жили, казалось, у края земли,
когда по фарватеру шли пароходы
и сонные воды, как время, текли.
Судьба нагадала
навеки проститься
и мы выпадали из времени, где
над нами летали красивые птицы
и тени сновали по лёгкой воде.
Чем дальше по жизни,
тем сумерки ближе –
махни на прощанье рукой вдалеке.
Во сне запоздалом однажды увижу
огни парохода на тихой реке.

НОЧНАЯ ПТИЦА

Всю недолгую ночь напролёт
между Южным и Северным полюсом
перелётная птица поёт
о любви человеческим голосом.
И звезда от любви до земли
долетает ночными зигзагами,
и плывут по морям корабли
под красивыми гордыми флагами.
…Эта жизнь утечёт, как вода,
но поёт и поёт непонятная
птица, женщина или звезда –
перелётная,
послезакатная…

РУСАЛКА

Волну живую рассекая,
от всех печалей и забот
уходит женщина морская
во глубину азовских вод.
И там, не отходя от кассы,
безотносительно обид,
любви и нежности запасы
морская женщина хранит.
На полнолуние, всего лишь,
вскипает горькая вода
и что-то из её сокровищ
перепадает нам тогда.

НЕДОЛГАЯ ЛЮБОВЬ

Волна нахлынула,
потом отхлынула –
остались камешки на берегу,
любовь недолгая была, да сгинула,
но позабыть о ней я не могу.
Гуляет по небу шальная молния
и отражается в речной воде,
ушла вдоль берега любовь недолгая
и не встречается уже нигде.
Моя недолгая любовь не сбудется –
она развеется, как на ветру,
но отражение в реке заблудится
и не забудется,
когда умру.

* * *
У возраста странная мера:
по памяти время храня,
я, может быть, старше Гомера,
но Лермонтов старше меня.

Наверное, скоро наука
откроет великий закон
и дед, опекающий внука,
узнает, что внук – это он.
И, всё повторяя сначала,
выходишь из мрака на свет,
а женщина ждёт у причала,
наверное, тысячу лет.

Законы любви и природы
всегда утверждают одно:
какие бы не были годы,
любимым стареть не дано.

* * *
Пока стрижей стремительная стая
выныривает с облачного дна,
лежу в траве, до неба дорастая,
по лабиринтам воздуха и сна.
Пути господни неисповедимы
равно для птиц, деревьев и земли;
фантазии мои необходимы
какому-нибудь облаку вдали.
А ветер, налетая временами,
раскачивает сны и тополя,
и с высоты,
которая над нами,
не разобрать,
где я, а где земля.

ЗВЕЗДА

К утру холодает.
И чудится, вроде,
костёр догорел, а звезде невдомёк,
что недолговечная ночь на исходе –
кукушка молчит и горчит кофеёк.
Любимая,
нам уходить в одиночку,
но я тривиально доволен судьбой:
есть пара минут на хорошую строчку –
на память,
которая будет с тобой.
Сейчас я достану заветную фляжку –
налей до краёв и звезду не туши:
возможно, судьба предоставит поблажку
на время любви,
на пространство души.

У АДМИРАЛТЕЙСКОГО ПРИЧАЛА

От Адмиралтейского причала
отплывает белый катерок.
Если бы я начал жить сначала,
плавал бы и вдоль, и поперёк.

Если человек уходит в море
или даже просто по реке,
непременно ждёт на косогоре
девушка в узорчатом платке.

Чайка без печали прокричала,
ветерок по памяти летит,
у Адмиралтейского причала
катерок последний тарахтит.

Время не отпустит на поруки –
сердце успокоится на том,
что махала с берега разлуки
девушка узорчатым платком.

Опубликовано в Эмигрантская лира №1, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Нервин Валентин

Родился в 1955 году. Член Союза российских писателей, автор 12 книг стихотворений. Советник государственной гражданской службы РФ 1 класса в отставке. Лауреат литературных премий имени Н. Лескова (Россия) и имени В. Сосюры (Украина), специальной премии Союза российских писателей «За сохранение традиций русской поэзии» (в рамках Международной Волошинской премии–2013), Международной Лермонтовской премии (2014). Стихи переводились на английский, немецкий, румынский, украинский языки. Живёт в Воронеже.

Регистрация
Сбросить пароль