Бог любит
“Начальник полиции: Бог любит насилие.
«Тедди» Дениелс: Я не замечал”.
Из фильма М. Скорсезе «Остров проклятых»
Бог любит насилие
Он смотрит на землю с вершин вавилонских башен
Бесы с нимбами на рогах подносят ему коктейли
И он посасывает из трубочки за Вьетнам
Бог любит насилие
Он топчет по утрам портреты мадонн
Его ступни в краске мёртвого ренессанса
И он рисует ими пейзажи в камерах пыток
Бог любит насилие
Он выпивает кровь из любимейших агнцев
Его клыки – это весы правосудия
Ни одна капля не окажется по ту сторону закона
Бог любит насилие
Он нарекает себя Сатаной и надевает плащ из атомной бом-
бы
Он красив как древний Яхве
И он идёт врачевать раны геенной огненной
Бог любит насилие
Он целует своими губами самых здоровых младенцев
Из них вырастают пророки – беспомощные безумцы
Которые выкалывают себе глаза и уходят в пустыню
Бог любит насилие
Бог любит
Отряды невостребованных безумцев
Отряды невостребованных безумцев
Роют могилы на Пер-Лашез
Бросают в выкопанные бездны головы пророков
И забрасывают поэтическими юродствами
Отряды невостребованных безумцев
Поют гимны непотребству и Дионису
Топчут ногами отряд великих мертвецов
Поливая их дешевым пойлом под электрический блюз
Пер-Лашез принимает дозу вакхического танца
Отряды невостребованных безумцев
Устроили маскарад из нарядов пьяной ночи
На их косых от счастья лицах маски богемных покойников
Гийом набросился с эротическим манифестом на Поля
Оскар соблазняет стоящего спиной к миру Джима
На карнавале нет непрошенных гостей
Каждый получил счастливый билет от древней хозяйки луны
Отряды невостребованных безумцев
Встречают огонь с востока с бельмом на глазах
Они слепые пророки не готовые уходить в города
Они готовы отдать свои головы Сатане а сердца полнолунию
Лишь бы продолжить свой утопический карнавал идеалистов
Пер-Лашез — ты дом для одиноких мифов
Ты склеп для легиона безумцев
В квартире моего сердца танец погасших светил
В квартире моего сердца танец погасших светил.
На улице осень.
Мои ботинки стали заложниками жёлтого шелеста,
Он падает с клёна, расположенного на земле моей юности.
В квартире моего сердца танец погасших светил.
На улице осень.
В руках моих пустоши, под ногтями песок от древних пустынь.
Я направляюсь на запад, прочь от гнёзд с запахом свежего хлеба…
В квартире моего сердца танец погасших светил.
На улице осень.
На дороге темно. Быстрый шум одиноких машин
В голове моей роет траншею, я в неё положу своё сердце
Пусть погаснет оно, как светило…
цветы
дети – цветы солнца
я их срываю букетами в полнолуние
я древней тенью проникаю в бетонные дома
и ворую их из безопасных постелей
я приношу их в вечный лес
лес – мой дом а луна – алтарь
я люблю приносить жертвы своему божеству
оно благодарно мне за кровавую систематичность
крик – холодное блюдо
которым я кормлю каждое утро род человеческий
люди не любят слушать и слышать мифы обо мне
они боятся воспоминаний
они боятся яда змей
которым я отравил их подсознание
стоит им только закрыть глаза и отвернуться от солнца
и тьма моей тени сразу проникает в детскую комнату
я последний связной между сердцем ребёнка
и болью рода человеческого
теперь это сердце стало кормом для корней чёрных цветов
что растут и тянутся своими головами к кровавой луне
болезнь
я бабочка
крылья которой покинули тело
кашель привязал меня простыней к постели
я была когда-то гусеницей-левиафаном
и могла раздавить своими движениями любое насекомое
теперь я пленница
а за окном растут горы и крутится солнце
они манят меня своей возможностью –
двигаться
а я привязана к постели
до конца моей крохотной вечности
как смерть к своей косе
вокруг меня разбросаны предметы
они развлекают меня в часы отчаяния
когда я пытаюсь дотянуться своими конечностями
до окна до потолка
до крыльев
которые возникают в моём воображении после полудня
блокнот и ручка
ими я рисую словесные картины из тревожных снов
они похожи на серию голов бэкона
телефон
в нём хранятся короткие сообщения
они написаны на древних языках
я читаю их как молитвы
не вникая в содержание
не помня смысла многих слов
у каждого предмета есть своё предназначение
моё предназначение – красота и смерть
красота осталась за окном
смерть разводит ритуальный костёр в моей комнате
она шепчет моему сердцу –
время пришло
Опубликовано в Графит №20
